Обольститель и куртизанка - Анна Кэмпбелл

— А это так? — На сей раз, в голосе Эрита прозвучал неподдельный интерес.

Оливия сделала глубокий вдох и произнесла ровным, бесстрастным тоном.

— Именно так. Лорд Эрит, я принимаю пари.

Повисла тревожная тишина. Оливия ожидала, что лорд Эрит толкнет ее на постель и овладеет ею. От нее не укрылось его нетерпеливое желание. Но граф в ленивой позе стоял возле кровати и смотрел на Оливию так, словно с легкостью читал все ее мысли.

Впрочем, разумеется, это было ему не под силу. Ни один мужчина не мог читать в ее душе.

Оливии не удалось до конца насытить страсть графа, хотя она и приложила все свои старания. Обычно любовники, бьющиеся в конвульсиях во власти ее многоопытного рта, вызывали у нее презрение. Но с Эритом она испытала двойственное чувство. Пожалуй, из всех ее любовников этот был самым зрелым и мужественным. Экстаз его походил на извержение вулкана, Оливии никогда не приходилось переживать ничего подобного.

И теперь дьявольское пари связало их вместе на месяц.

Проклятый граф не оставил ей выбора. А может, это гордость не позволила Оливии отступить? Еще почти ребенком она замыслила подчинить себе проклятое племя мужчин, разрушившее ее жизнь. С тех пор каждого любовника она обращала в покорного раба!

Лорд Эрит станет ее последним покровителем. Этот самонадеянный самец рассчитывает одержать над ней верх. Да будь она проклята, если это ему удастся. После стольких лет блистательного успеха потерпеть поражение невозможно.

Оливия не сама выбрала себе эту судьбу, но сумела превратить порок в искусство. И теперь ее гордость требовала, чтобы она покинула полусвет королевой, а не нищенкой.

Если бы знаменитая куртизанка рассталась с графом Эритом после первой же ночи, ее слава неизбежно померкла бы. Лондонский свет, пристально следивший за каждым ее поступком, вынес бы ей беспощадный приговор. В глазах общества она мгновенно превратилась бы в стареющую женщину, чьи чары утратили былую силу. В жалкую лгунью, обещающую чувственные наслаждения, к которым сама равнодушна. В женщину, лишенную души.

Нет, этого никто не узнает.

Кроме Эрита.

Оливия содрогнулась, вспомнив ужасное мгновение, когда ее новый любовник обнаружил, что ее тело бесчувственно как бревно. Ей бы следовало догадаться, что граф воспримет этот изъян как вызов.

Теперь Эрит поставил себе целью добиться ответной страсти от своей холодной любовницы. Смешно. Он еще не знает, с кем имеет дело. Оливия легко выиграет пари, потому что плотские удовольствия для нее не существуют. И ни редкостное самомнение, ни искушенность лорда Эрита не изменят этого.

Но если всего за одну ночь Эриту удалось узнать о ней так много, какие еще секреты сумеет он раскрыть, прежде чем истечет срок их дьявольской сделки?

По спине Оливии пробежал озноб.

Эрит лениво улыбнулся, серебристые глаза сверкнули под тяжелыми веками. Даже Оливия, равнодушная к мужским чарам, признавала, что граф привлекательный мужчина, особенно когда ему случалось сбросить маску цинизма. Сейчас он казался благодушным и вполне довольным собой. Еще бы, он думал, что заключил беспроигрышное пари.

— В соседней комнате нас ждет изысканный ужин. — Граф подступил ближе. Огромный как башня, он возвышался над Оливией, сидевшей на краешке кровати. — Перейдем к закускам, Оливия? Только сначала… — Стремительным шагом Эрит прошел в гардеробную, а появившись несколько мгновений спустя, швырнул на кровать что-то алое, сверкающее. — Наденьте это, если не хотите свести меня с ума.

Скрывая улыбку, Оливия встряхнула алый шелк, оказавшийся изящным китайским халатом, расшитым драконами. Нарочито медленно, желая помучить Эрита, она надела его поверх мужской рубашки.

— Вы заплатили уйму денег, чтобы увидеть меня нагой. Не странно ли требовать теперь, чтобы я прикрылась?

— Вы отлично знаете ответ. Прекратите меня дразнить.

— Почему? — Она небрежно завязала халат на талии, позволив блестящему шелку скользнуть вниз и обвиться сияющей волной вокруг ее ног. Она снова предстала перед Эритом в мужской одежде. На сей раз, одежда была его собственной. Это придавало облику куртизанки особую пикантность. — Мне доставляет удовольствие вас дразнить.

Тонкие губы Эрита насмешливо скривились.

— Вы похожи на кошку, играющую с мышью. Но имейте в виду: я не мышь. — Распахнув дверь в гостиную, он отступил в сторону, пропуская Оливию вперед. — Довольно насмехаться надо мной, лучше съешьте что-нибудь.

Выдвинув для дамы изящный стул в стиле шератон, он подошел к буфету, где стояли изысканные блюда, приготовленные поваром-французом. Оливия привыкла к щедрости любовников, ни один из ее покровителей не страдал скупостью. Однако лорд Эрит потратил целое состояние, обставляя свое любовное гнездышко.

Не забыл он и о женщине, которая согревала бы ему постель.

Сейчас страстный нетерпеливый любовник превратился в очаровательного галантного кавалера. Оливия сомневалась, что это ей на руку. Нетерпение Эрита она могла бы использовать против него.

Поставив тарелку перед дамой, граф положил себе закуски и принялся открывать шампанское. Наполнив два бокала, он передал один Оливии и уселся напротив нее. Без рубашки, с голым торсом он держался свободно и непринужденно. С чисто эстетической точки зрения граф представлял собой впечатляющий образец мужской красоты.

— За нас! — В улыбке Эрита мелькнуло лукавство: тост отвлек внимание Оливии от его могучей груди.

— За победу! — холодно проговорила куртизанка, поднимая бокал.

Эрит коротко рассмеялся и, отпив глоток из бокала, изящным движением развернул салфетку.

— Мне нравится, что вы легко не сдаетесь. Оливия вспомнила потрясение и ужас графа, обнаружившего, что ее страсть поддельна.

— Подозреваю, вам понравилось бы еще больше, если бы я уступила, — язвительно усмехнулась она.

Они разговаривали так, будто у Оливии был выбор. К счастью, Эрит не догадывался, что его любовница — бессильная жертва.

Постелив салфетку на покрытые алым шелком колени, Оливия снова поднесла к губам бокал. Она любила шампанское. Золотистые пузырьки напоминали ей, что, несмотря на одиночество и распутство, в ее жизни иногда бывают радости.

— Вы не такой, как я думала, — заметила Оливия, делая глоток.

На мгновение смуглое лицо Эрита вспыхнуло от удовольствия. Оливия задержала взгляд на его растрепанных волосах и покрытом темной щетиной подбородке. В мягком свете камина рельефные мускулы на его груди и руках казались отлитыми из бронзы. «Боже, да он прекрасен», — подумала Оливия. Эрит ничем не напоминал Перри и завсегдатаев его салона, его красота была иной. Он был красив, как великолепный чистопородный жеребец, как яростная буря, как бушующее море. От него исходила властность, огромная жизненная сила и опасность.