По следу четырех - Екатерина Вильмонт

— Придется! Я не хотел вообще-то…

— Почему? — удивилась я.

— Ну, бабушка знает про моих подружек, Асю и Матильду,а вчера я ей сказал, что этим делом интересуются девчонки из нашей школы Варя иЛиза. Но бабка настояла, чтобы вы со старушками у нее дома беседовали. Итеперь, конечно, догадается, что вы и есть Ася и Матильда.

— Почему? Мы вполне можем называть друг друга Варей иЛизой! Только надо решить, кто из нас Варя, а кто Лиза. Аська, ты кем хочешьбыть? — веселилась Матильда. — Я лично предпочитаю быть Лизой! Будувсе время петь: «Ах, истомилась, устала я!»

— Да ну тебя, Мотька, тебе бы все хиханьки да хаханьки,а тут дело серьезное, бабушку нельзя пугать, у нее сердце больное, —рассердился Митя.

— В таком случае пусть Мотька будет Лизой, раз уж ейтак хочется, а я Варей, мне все равно! И вообще мы тебя плохо знаем, так,только шапочное знакомство! Тем более ты уже в одиннадцатом классе, а мы тольков девятом!

— А вы выдержите, не собьетесь? — усомнился Митя.

— Обижаешь, начальник! — пожала плечами Мотька.

Уже в подъезде Митя сказал:

— Мою бабушку зовут Анна Дмитриевна!

Дверь нам открыла приятная пожилая дама.

— Проходите, проходите, девочки! Митенька, здравствуй,милый! Что ж, давайте знакомиться! Анна Дмитриевна!

— Очень приятно, Варя, — благонравно сказала я.

— Лиза! — заявила Мотька.

— Как мило! Чудные имена — Варя, Лиза! В этом естьчто-то тургеневское!

Я подумала, что Ася — тоже вполне тургеневское имя, а вотМатильда… это уже скорее из Дюма.

— Заходите, девочки, в комнату, мои приятельницы ужеждут вас, сейчас будем пить чай с кексом, я сама пекла.

В комнате за круглым столом сидели две славные старушки,одна похожая на старую барыню из кино — с высокой аккуратной прической, вчерной гипюровой блузке с камеей у горла, а вторая больше смахивала напостаревшую пионервожатую из старого фильма «Друг мой Колька». Я сразу решила,что «барыня» — это Мария Бенедиктовна, а «пионервожатая» — Мария Гавриловна. Нооказалось все наоборот.

— Глазам своим не верю! — всплеснула руками МарияГавриловна. — Такие девочки, нежные, изящные, и занимаются черт-те чем…воровок ищут! Вы не боитесь, девочки?

— Да нет, — ответила я, — мы же толькопытаемся их вычислить.

— А у вас какой-то отряд создан? —полюбопытствовала Мария Бенедиктовна.

— Отряд? Почему отряд? — удивилась Мотька.

— А вы что же, вдвоем этим занимаетесь? —поразилась барыня.

— Нет, вчетвером! — ответила я. — С нами ещедва мальчика…

Я заметила, как Митя поднес палец к губам.

— …Петя и Вова, — докончила я свою фразу. Мы всеглубже увязали в дурацком вранье.

— Погодите, Машеньки, — вмешалась АннаДмитриевна, — пусть девочки сперва чайку попьют, а потом уж приступят кделу.

Ничего не попишешь, пришлось пить чай. И вот наконец АннаДмитриевна убрала со стола чашки, мы с Матильдой разложили свои блокноты ивзятый для понту у Кости диктофон.

— Глядите, Машеньки, как девочки серьезно к делуподходят! — умилилась Митина бабушка.

Митька все это время сидел молча, только изредка посмеивалсяв пробивающиеся усы.

Матильда взглядом подбодрила меня: начинай, мол.

— Итак, Мария Гавриловна, начнем с вас?

— Почему это? — обиделась МарияБенедиктовна. — Всегда все с нее начинают, это несправедливо!

Мария Гавриловна загадочно улыбнулась и пожала плечами:

— Ради бога, я на первенстве не настаиваю!

— Хорошо, — согласилась я. — МарияБенедиктовна, вы можете описать этих женщин, как они были одеты, ну и всетакое?..

— Конечно, могу, — довольная своей победой,заговорила «пионервожатая». — Значит, их было четверо…

И она подробно описала тех же самых женщин.

— А вы не запомнили какие-то мелочи, ну, скажем,сережки, брошку?

— Да нет, ничего такого я не припоминаю. Вот береткрасный был на одной…

— Девочки! — вмешалась в разговор МарияГавриловна. — Я заметила на одной брошку в виде крокодильчика.

— Это на какой? — резво обернулась к соперницеМария Бенедиктовна.

— На толстой, в голубом костюме!

— Не было на ней никакой брошки! — возразила«пионервожатая».

— Нет, была! — стояла на своем барыня.

— Мария Гавриловна, — вмешался вдруг Митя, —а вы милиции про брошку говорили?

— Кажется, да. Не помню!

— А скажите мне, — продолжала я допрос свидетеля,вернее, потерпевшей, — вам не бросилась в глаза какая-нибудь характернаячерта или жест…

— Одна очень вертлявая была, прямо как волчок, —продолжила свой рассказ Мария Бенедиктовна, — а вот та, что в красномберете, она все время нервно поправляла волосы. Вот так! — МарияБенедиктовна показала, как именно поправляла волосы неприметная женщина вкрасном берете.

В общем, было совершенно ясно, что это те самые бабы, чтообокрали Машкину бабушку и Валькину. Когда мы закончили свои расспросы, МарияБенедиктовна поинтересовалась:

— Вы что, по собственной инициативе действуете?

— Да, — ответила я.

— А с милицией почему не связываетесь?

— Потому что, пока дело не раскрыто, милиция насвсерьез не воспримет, — объяснила я.

— Значит, вы вроде тимуровцев? — продолжала«пионервожатая».

— Вроде кого? — не поняла Мотька.

— Неужели вы не читали «Тимур и его команда»? —поразилась Мария Бенедиктовна.

— Нет, — отвечала Мотька. — А ты читала, Ась?

Митя сделал страшные глаза.

— Варь, а ты читала, ась? — приложила руку к ухуМатильда.

— Лизонька, ты плохо слышишь? — спросила АннаДмитриевна.

— Ась?

— Варенька, она плохо слышит? — смеясь однимиглазами, спросила Митина бабушка.

— Да, неважно! И всегда так по-деревенскипереспрашивает: ась? — на ходу выдумывала я.

Митька уже едва не падал со стула от смеха, Мотька сидела,потупив глаза и сложив бантиком губы, чтобы не рассмеяться. А мне каково?

— Да, так о чем мы говорили? Вы спрашивали, читали лимы «Тимур и его команда»? Я — читала!

— Вот! Я сразу так и подумала! — воскликнула МарияБенедиктовна. — А пионеркой ты была?