Ночная княгиня - Елена Богатырева

Она закрывала глаза и видела кукол во сне. По четвергам она подолгу стояла у окна, вглядываясь в лица приезжающих на свидание родственников. Надежда на то, что бабушка не выдержит и приедет к ней, не смогла умереть. Конечно, когда-нибудь приедет. Может быть, именно сегодня. И тогда Алиса непременно попросит у нее куклу. И за все простит.

Но бабушка все не приезжала, и у Алисы с детских лет осталась привычка стоять по четвергам у окна…

В последний день января в классе царило оживление по поводу посещения института высочайшими особами — ожидался приезд императрицы с одной из великих княжон и свитой. У Алисы с утра разболелась голова и настроение было отвратительное. Кудахтанье девочек насчет «обожания» ее императорского величества и их императорских высочеств почему-то производило на нее особенно удручающее впечатление. Агнесса же по привычке кривила губки, словно нашептывая про себя: «Уж мне эти русские».

Императрица, рассыпая улыбки направо и налево, явилась в класс после урока закона Божьего. Она что-то говорила, обращаясь к девочкам, называла их надеждой отечества и какими-то ласковыми именами, которых они никогда в институте не слышали. У воспитанниц в глазах стояли слезы. Но Алиса ничего этого не видела и не слышала. Она как завороженная смотрела не на императрицу, а на куклу, которую та прижимала к груди. Кукла была с чудесными желтыми косами, в бальном платье точно таком же, в какие были одеты фрейлины свиты великой княжны, — светло-синего бархата. Перед глазами Алисы все плыло. Она видела отчетливо только улыбающуюся куклу. Так она познала свою первую любовь — с первого взгляда и до конца жизни.

С трудом дождавшись окончания урока, Алиса в рекреации решительно ухватила Агнессу за рукав, поволокла к окну и, захлебываясь словами, попыталась выразить то, что было у нее на сердце. Агнесса прищурилась, выше обычного подняла голову и пожала плечами. А потом рассмеялась. Смутившаяся Алиса взглянула на подругу, но та смотрела туда, где фрейлина ее императорского величества беседовала с девочками о чем-то, что-то их спрашивая. Наконец фрейлина, очевидно, услышала то, что хотела, и, улыбаясь, направилась к окну. В руках у нее была кукла, так поразившая Алису. Этот момент остро врезался в память Алисы.

Фрейлина шла к ним (к ней — думалось Алисе) целую вечность. Счастливейшую вечность, потому что, пока ее улыбка приближалась, пока глаза смотрели (думалось Алисе — на нее) ласково и приветливо, пока она открывала свой пунцовый ротик для каких-то слов, Алиса пережила в своем сердце величайший триумф и чуть было не поверила в существование Бога, доброго к ней. «Вот оно! Свершилось…»

Фрейлина посмотрела на окаменевшую в ожидании чуда Алису, улыбнулась ей приторно-ласково и… протянула куклу Агнессе. «Это тебе от твоего незримого друга и покровителя», — прошептали влажные алые губки таинственно. Фрейлина потрепала девочку по щеке и тут же повернулась к выходу.

Пока она шла к двери, Агнесса преображалась. Она перевела взгляд на Алису, сделала едва уловимое движение губами, означавшее разочарование, и выступила в центр рекреационной залы, где к ней подлетели девочки, оторопело наблюдавшие за ней и фрейлиной. Каждая пыталась протолкнуться вперед и сказать Агнессе что-нибудь приятное. Внимание коронованной особы ценилось в институте несравнимо выше, чем двенадцать баллов с плюсом по любому предмету. Агнесса в мгновение ока перестала быть сироткой и приобрела небесного покровителя, и с этого момента все девочки хором обожали ее. Все, кроме Алисы. Дружбе с Алисой был положен конец.

Алиса никак не могла смириться с такой несправедливостью. Десять лет, проведенных в монастыре, она денно и нощно молила Бога совершить чудо и вернуть ей родителей. И что же? Он выслушал ее холодно и ответил насмешкой — вместо монастыря запер в институте. Чего же от него еще ждать? Батюшка на уроках часто вещал о смирении. Алиса сжимала кулачки и хмурила брови.

Вот и теперь, лежа в своей холодной кроватке в дортуаре, она чуть не плакала от зависти и решила истребить куклу. Дождавшись, когда все заснули, Алиса потихоньку выбралась из кровати и смахнула куклу с тумбочки Агнессы. Глухой удар не нарушил глубокого сна девочек, а Алиса не могла открыть глаз, в ужасе представляя, что перед ней сейчас окажутся фарфоровые осколки вместо милой головки с ангельским личиком. Еще не раскрыв глаз, она глубоко раскаялась в содеянном, и из-под ресниц ее потекли ручейки слез.

Кукла была цела. Только маленькая ранка — скол за крохотным ушком — подтверждала случившееся. Алиса схватила куклу в охапку, покрыла фарфоровое личико страстными поцелуями и проревела над ней половину ночи. На следующий день Агнесса переместилась на другую кровать. Все было забыто. Но история с куклой оставила рубец на сердце маленькой Алисы.

Покинув Алису, Агнесса подружилась с парфеткой Ольгой Белянкиной, слывшей богачкой среди девочек. Белявка, как презрительно называли ее девочки, чуть ли не дважды на неделе получала из дома то корзинку со сдобными пирогами, то добрый кусок утки с яблоками, то лосося, запеченного в шампиньонах. Когда она разворачивала полотенца со снедью, девочки начинали дышать медленней и глубже, но все попытки заставить богачку поделиться оборачивались провалом.

У Белявки всегда было самое душистое мыло, самые нарядные тетрадки и даже флакончик французской воды. Классная дама, щедро задариваемая по праздникам родственниками девочки, нередко приглашала ту в свою комнату и после подробного допроса о подругах поила чаем. Чуть ли не по всем предметам Белявка брала дополнительные (платные) уроки, а потому оценок менее двенадцати баллов учителя ей ставить не решались, хотя она и отличалась явной тупостью. Вряд ли Агнесса любила свою новую подругу, однако высокое покровительство обязывало не опускаться более до дружбы с бедными девочками.

Алиса недолго оставалась без подруги. К ней прибилась толстушка Обозова и теперь таскалась за ней с самым жалким видом. Больше всего на свете Обозова любила поесть. В постные дни (а на неделе среда и пятница были постными) в столовой она быстро съедала свою порцию и сидела за столом, со слезами на глазах глядя на товарок. В животе громко урчало, и классная дама, услыхав эти «ужасные звуки», вскакивала и бегала по классу в поисках дрянной шалуньи. Алиса редко разговаривала со своей новой подругой, но подкармливала ее после вылазок к Василию.

Уже в старшем классе, поменяв кофейное платье на зеленое и научившись все-таки держать спину прямо, Алиса наконец выплыла из физиологического тумана, в котором просуществовала первые три года. Притерпевшись к холоду дортуаров, привыкнув к затрещинам и грубости классных дам, смирившись с тем, что тело ее покрыто ссадинами от ломающихся деревянных пластинок казенного корсета, она вдруг сделала удивительный вывод — кто-то платит за ее обучение, то есть за то, чтобы сделать ее жизнь невыносимой. В отличие от девочек, учившихся на казенный счет, классная дама покупала ей не самое дешевое мыло, а в последний год младшего класса бросила к ее кроватке дешевенькие коленкоровые туфельки, которые все-таки были удобнее тех, в которых Алиса прошлепала два года. Кто-то платит, а значит, кто-то хочет, чтобы ее подольше продержали в этой тюрьме. И всем сердцем Алиса возненавидела этого кого-то. В долгие бессонные ночи, ворочаясь от холода на матраце из мочалы, Алиса лелеяла в своей опустошенной душе ненависть. А однажды, когда ее поставили в холодном дортуаре на колени в наказание за какую-то мелкую шалость, Алиса перед образом на стене поклялась убить этого кого-то. Почти представляя себе, кто бы это мог быть…