По ту сторону льда - Татьяна Минаева

- Нет. Это просто потому, что ты - моя Маришка.

- М-м-м… - Она положила букет на стол и, встав на носочки, поцеловала Ваню в покрытый щетиной подбородок. – Спасибо.

- Стой, - остановил он, когда она хотела отступить.

Обнял за талию и накрыл губы губами. Медленный, чувственный поцелуй… Марина закрыла глаза и обвила его шею руками, с наслаждением провела пальцами по волосам на затылке.

Через несколько минут они все-таки разомкнули объятия. Марина сразу же поставила букет в воду, а Ваня принялся разбирать сумки. Казаковой казалось, что такого количества еды в ее доме никогда не было. Пожалуй, даже во время визитов мамы эта кухня не видела такого гастрономического разнообразия. Особенно удивил ее пакет со свежим мясом и несколько банок домашних солений…

- Я на рынок заехал, - пояснил Воронов, когда Марина, взяв банку с солеными грибочками, вопросительно приподняла бровь.

- Ты прям сокровище…

- Цени, - усмехнулся он.

Марина в ответ состроила рожицу и принялась раскладывать продукты по полкам холодильника. Иван украдкой поглядывал на нее. Ему нравилось, как она двигается, нравилось смотреть на ее красивый профиль, нравилось сосредоточенное выражение её лица. Он пялился на собственную партнершу, на Казакову, которую знал уже много лет, и сердце его откликалось теплом. Маленькая и тоненькая, она тем не менее не казалась болезненно-тощей. Красивая…

- Вань, ты что? – Марина, почувствовав его взгляд, повернула голову.

- Да так… - Он передал ей пакет с яблоками, и Казакова убрала его в холодильник. – Красивая ты.

- Вот уж спасибо.

- Пожалуйста.

Она показала Ване язык, и он в который раз покачал головой. Давно он не видел ее такой беззаботно-радостной. И как же, оказывается, ему этого недоставало…

Вскоре обед был готов, и они принялись за еду. Шикарный букет цветов, который Воронов, пытаясь как-то сервировать стол, поставил посередине, быстро перекочевал на разделочную панель, уступив место банке с солеными огурцами. Сбоку, поверх сырной нарезки, лежал хлеб, а рядом с ним пачка салфеток. Грибы Ваня, вопреки словам Марины, что «и так сойдёт», все-таки переложил в прозрачную пиалу и добавил немного ароматного растительного масла. Хотел еще и чеснока, но Казакова категорически заявила, что после этого целоваться с ним не будет и он, подумав для вида несколько секунд, отложил приготовленный зубчик в сторону. Теперь же Марина с удовольствием хрустела огурцом из банки и без зазрения совести уминала вареную картошку. Все попытки Вани приготовить что-то более… Просто что-то приготовить, были отложены до следующего раза, но сожаления никто из-за этого не испытывал.

Почувствовав прикосновение к своей лодыжке, Воронов перестал жевать и посмотрел на Маринку. Ответом ему стал ее наивный взгляд и совершенно невинное выражение личика. Зато ступня ее скользнула вверх по его ноге, потом поднялась к бедру…

- С огнем играете, Марина Владимировна. – Прищурился Ваня. Ловко поймал ее ножку и положил к себе на колени.

Погладил по лодыжке, аккуратно провел по щиколотке и накрыл пальчики ладонью.

- Все еще болит?

- Только на погоду иногда. - Она пошевелила пальчиками, и Ваня аккуратно сжал их.

Марина достала из банки еще один огурчик и, откусив, захрустела. А Ване есть уже не хотелось. Он продолжал поглаживать ее ножку и как-то… Потерялся во всем случившемся за минувший вечер и это утро.

Ему вспомнился вопрос Марины о том, когда все это с ним случилось. И вот сейчас, чувствуя под пальцами нежную, гладкую кожу ее маленькой ступни, Ваня сам себе задавал этот же вопрос – когда?! Когда он начал понимать, что Марина для него куда больше, чем партнерша, чем человек, с которым они вместе идут к одной цели? Месяц, два или год назад? Или даже не год? Когда? Ответа не было. Он всегда относился к ней серьезно. Когда-то принял решение, что будет кататься с ней и все, понеслось. Они ссорились и мирились, выигрывали и проигрывали, падали… Да, они много падали. Не просто падали на лед, а куда-то вниз, в пустоту. Бесконечные травмы, неуверенность в будущем, надежды… И в конце концов этот Маринин перелом прямо перед Пхенчханом. Что они пережили, поняв, что на этом всё – про Олимпийские игры восемнадцатого года можно забыть, не понять, наверное, никому кроме них. Но они пережили и это. Вместе. Потому что помимо того, что они вместе падали, вставали они тоже всегда вместе. Ваня не знал, что бы было, окажись на месте Марины другая, согласись он когда-то давно променять ее на ту же Машу Матрёхину. Предлагали же ему это в свое время… Но он не променял. Потому что… Да чёрт знает, почему! Ведь характер у Марины всегда был очень непростой: взрывная, эмоциональная, категоричная, темпераментная… Он терпел перепады ее настроения, вспышки злости, осуждающие взгляды после неудачных стартов. Терпел ее несдержанность и обвинения. Терпел даже тогда, когда друзья начинали намекать ему о том, что еще не поздно задуматься… Нет, десять лет назад ничего не было. Они просто стали парой – партнерами на льду, не более того. Да и в Сочи еще ничего не было. Не было, наверное, и два года назад… Хотя… как знать… Воронов посмотрел на Маринину ножку, ласково погладил ноготок большого пальца и поднял голову. Марина внимательно смотрела на него, и в глазах ее нельзя было прочитать, о чем она думает. Только этот внимательный, пристальный взгляд, слишком пристальный и слишком серьезный.

Иван вопросительно кивнул, но Марина только отрицательно качнула головой. Уголки ее губ приподнялись в едва различимой улыбке. Она убрала ногу с его колен, встала и принялась собирать грязную посуду.

- Чай будешь? – спросила Марина, сложив тарелки в раковину.

- Ставь. – Воронов поднялся с дивана и направился в прихожую.

- Ты куда?

- За кудыкины горы, - раздалось из коридора, и Марине тут же захотелось бросить в том направлении что-нибудь такое… Не очень тяжелое, но вполне красноречивое.

Впрочем, стоило ей увидеть в руках вернувшегося Вани небольшой бумажный пакетик, как это желание тут же исчезло, уступив место интересу. Иван подошел ближе, обхватил ее одной рукой за талию, вручил принесенное и потерся носом о Маринин висок. Несмотря на желание тут же заглянуть внутрь пакета, сперва Марина с интересом посмотрела на Ваню. Тот выглядел вполне довольным.

- Это что? – спросила она, одновременно с этим раскрывая пакет.

Ваня в очередной раз подивился причудливости женской логики и предпочел повременить с ответом. Ответ, в общем-то, и не потребовался. Казакова моментально выудила черные кружевные трусики, сделала большие глаза, потом усмехнулась. Ване показалось, что усмешка у нее получилась какая-то… кровожадная.

- Это что?

- Обещанный подарок из Милана. - Забрав у неё трусики, Ваня вытянул руки и стал придирчиво рассматривать. – Тебе точно пойдет.

- Дай сюда! – Казакова попыталась выхватить у него бельё, но Ваня вовремя поднял руку вверх, и Марина осталась ни с чем.