По ту сторону льда - Татьяна Минаева

Ваня сдвинул рукав ещё выше.

- И всё-таки пообещай мне, что больше никаких татуировок. Ни одной. И ничего похожего.

- Обещаю, - как-то сдавленно ответила Марина, и когда Ваня снова посмотрел ей в глаза, добавила: - Пока ты со мной, никаких татуировок. И ничего такого. Ни пирсинга, ничего.

- Пока мы вместе? – взгляд его стал пристальным.

Марина не ответила – только смотрела на него, и во взгляде её он мог прочитать все её невысказанные слова. Переживания, страхи, сомнения и отчаянную надежду на то, что в этот раз – навсегда. Без грязи, без предательства, без лжи. Вместе. В пропасть или к солнцу, но вместе.

- Выходи за меня замуж, - сказал он без тени улыбки. Прижал её ладонь к своему лицу.

Она так и застыла глядя на него. Глаза её потемнели, словно бы в один момент в них разверзлась та самая пропасть, в которую он, как оказалось, провалился ещё когда-то очень давно. Она не двигалась, не шевелилась. Только пальцы стали холодными. Ваня снова поцеловал её руку. Ждал ли он ответа здесь и сейчас сказать было сложно. Но он знал, что не жалеет. Она и так в нём. Часть его сердца, часть его жизни. Этого уже не изменить. По виску её скатилась ещё одна слезинка. Судорожно выдохнув, Марина потянулась к нему, обхватила за шею и быстро зашептала:

- Нельзя так, Воронов… Это слишком, понимаешь?! Десять лет и столько всего, а потом… - осознавая, что несёт сущий бред, Марина всхлипнула, потянула его к себе. Ощутила его губы на своих и приоткрыла рот, уже не понимая – он её целует или она его. – Мне страшно, - шептала она между поцелуями. Чувствовала его большое тело, его силу и хотела вобрать в себя всё это: уверенность, непоколебимость, спокойствие. – Мы ведь разные такие… И я не знаю, понимаешь, не знаю, что делать с этим. Господи, Вань, я так люблю тебя…

Сентябрь был солнечным, тёплым, и хотя вечерами город окутывала прохлада, на ночь окна всё равно оставались открытыми. По стеклу снова забарабанил дождь. Как тогда, в мае. Видимо, суждено им так – важное – в дождь. Ваня стянул с Марины свитер и, посмотрев на неё – безупречную, прекрасную, улыбнулся. Ей страшно… Знала бы она, как ему самому страшно! Страшно, что не сбережёт, что обидит, что ранит. Не специально – неосторожным словом, грубым прикосновением. Ведь она такая ранимая… Все чувства – наизнанку. Так просто сделать больно. Но он будет стараться. Каждый день, чёрт подери, каждую минуту. Сердцем наружу вывернется, лишь бы она улыбалась, лишь бы в её карих глазах лучиками светилось счастье, лишь бы с губ слетал тихий, красивый смех.

Дотянувшись до пакета с сушками, он достал одну и, взяв Маринкину правую руку, надел на безымянный палец.

Марина засмеялась сквозь слёзы, подняла руку и стала рассматривать свою кисть.

- Практично, - хлюпнув носом, заключила она и снова потихоньку засмеялась.

- Так ты выйдешь за меня? – спросил Ваня. В глазах его тоже светилась улыбка, но голос был напряжённым, очень серьёзным. Он ждал. Всё-таки ждал. Десять лет… Десять лет, чтобы прийти к этому дню, этому моменту.

- Придётся. - Она улыбнулась. На секунду задумалась, а потом попросила: - Дай телефон.

Судя по искоркам в глазах, в голове у неё было что-то странное. В голове у неё вообще часто было что-то странное, но это его не пугало. Привык. Если, несмотря ни на что, он хочет только с ней, значит, так и должно быть. Ваня пошарил по полу возле кровати и, найдя смартфон, протянул Казаковой.

- У тебя минута, - категорично заявил он.

Марина облизнула солёные от слёз губы, открыла камеру и, выставив руку, сделала снимок, а после, недолго думая, выложила фотографию в инстаграм с подписью «И такое бывает».

- Как ты там говорил? – ответила она на вопросительный Ванин взгляд. – Те, кому мы дороги, порадуются за нас, а остальные пошли лесом?

- Примерно так, - усмехнулся Ваня.

Марина выключила звук, отложила телефон на тумбочку и, присев, потянулась к Воронову.

- Надо было сохранить это. А то бараночные кольца… они такие непрактичные.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь шумом дождя и сопровождаемыми горячие поцелуи звуками. Только дарящие успокоение, наслаждение, счастье губы. Языки, сплетающиеся в неспешной ласке, ладони на коже… Кольцо мешалось, и она знала, что оно не доживёт до конца этой ночи, но что уж… Дело ведь не в кольце. Через несколько минут Марина прильнула к груди Вани, положила голову на плечо и зажмурилась. Тело к телу, сердце к сердцу, душа к душе. Крепко. Сильно. Мысленно попросила Бога, чтобы Ваня никогда не отпускал её. Даже если она будет невыносимой. Потому что она обязательно будет невыносимой. И срываться будет. И кричать, и нервничать, и ревновать. Но он, кажется, это знает. И, кажется, несмотря ни на что, всё равно хочет рядом именно её. И она тоже хочет. Хочет его. А если оба они хотят одного и того же, у них должно получиться. Да, обязательно получится.

Марина коснулась губами Ваниной шеи, и он обнял её. Она чувствовала его желание, знала, что пройдёт ещё совсем немного времени, и они станут единым. И тогда взгляд глаза в глаза, нетерпеливые стоны с губ, дрожь и касания рук. Но пока она прижималась к нему и сердцем чувствовала биение его сердца. А на улице шёл дождь. Дождь, в который им было тепло. Уже не первый их дождь, но всего лишь один из многих. Тепло… Она сделает всё, чтобы вместе им всегда было тепло.