Агентурная разведка. Часть 5. Подсказки интуиции - Виктор Державин

то, что они там бессовестно тырят деньги. А что ещё? Иных вариантов нет. Значит, шантаж. В принципе, личность Ричарда для этого хорошо подходит. С другой стороны, он больше ни на что не годен для разведслужб. Зачем он им ещё? Нет других вариантов.

А зачем им платить Ричарду? Проще его убить. С другой стороны, если он добьётся своего и рванёт деньги, то часть оставит себе, а остальное отдаст тем, с кем вступил в эту игру, то есть тоже какой-то из разведок или подразделению того же РУМО. Чёрт! После того как он выполнит задачу, зачем он им живой?

Похоже, Ричард попал в беду. Мой друг попал в беду! А он мне друг? Вот это вопрос! Вообще-то я его уже однажды предал. Так нужно было моей Родине. Я не из корыстных соображений это сделал. Это оправдание? Не уверен. Чёрт! Как всё сложно. Так он мне друг или враг?..

Ладно, зайдём с другой стороны. Предположим, Ричарда убьют. Не важно как. Стрелять в депутата никто не будет. Например, спровоцируют инфаркт на почве бурной попойки и запредельно активного секса. Это запросто подстроить. Самое безобидное и недоказуемое. Там есть мастера, и совсем не такие, как я, уверен. Значит, у фирмы будет новый хозяин. А что это значит для меня?

Скорее всего, придётся искать новую работу. Херово. Мы так не договаривались. Это первое. Второе — я лишаюсь источника информации, пусть и не системного, но очень ценного. Причём я использую его втёмную. Это самое лучшее. И это моя личная безопасность! И всё-таки я лишаюсь самого близкого мне если не друга, то товарища. Кстати говоря, а ведь помимо Вильте я ни с кем так близко не сошёлся, как с Ричардом. Ни один человек не вызвал у меня больше симпатий, чем он. А Нино? Точно. Но как-то считать её эмоционально близким человеком не могу. Только Ричард. Значит, мне невыгодно терять его. Получается так. Да, это цинично. Но что поделаешь?

Значит, надо как-то Ричарду помогать. Подстраховать его. Вот это задачка! Как его обезопасить? Сенатор? А что он может? Хер его знает, что он может. И не узнаешь, пока не поговоришь. Срочно ехать к нему? Но я пьяный. С другой стороны, завтра может быть уже поздно. Надо ехать. В конце концов, он мой агент. Он тоже не заинтересован в том, чтобы у меня возникли проблемы.

Звоню сенатору. Сразу взял трубку. Звоню ему очень и очень редко, и он понимает, что по какой-то ерунде я беспокоить не стану.

Еду к сенатору в офис, на такси. Сходу выложил всё, что знаю и думаю по этой проблеме.

— Какой же Ричард дурак! — это первая реакция сенатора после того, как я закончил доклад проблемы.

— Надо ему как-то помогать.

— Зачем? Если он такой дурак и до сих пор не понял, что шантажировать разведку — это смерть, то туда этому олигофрену и дорога.

— Сэр, надо Ричарду помогать.

— Зачем тебе этот дебил?

— Сэр, мне надёжно под его крылом. Кроме того, он предложил мне должность генерального менеджера своей компании. Хотел с вами посоветоваться на эту тему. Мне, по правде говоря, как-то не хочется.

— Ну что ты, Виктор! Что это за капризы такие? Ты же серьёзный человек! Нельзя отказываться от таких предложений. Это же совсем другой уровень. Надо с благодарностью соглашаться. Второго такого случая может и не быть.

— Если Ричард плохо кончит, то вообще бессмысленно это обсуждать.

— Пожалуй, это самый серьёзный мотив во спасение этого мерзавца.

— Как помогать будем?

— Что тут думать!

— Расскажите свой план.

— Сейчас приглашу к себе Мэтью, поговорю с ним. Будь рядом. Я приглашу тебя после разговора с ним. Всей своей карьерой Мэтью обязан мне. Именно я давал ему рекомендацию для поступления в военную академию — USMA. Да и так его семья многим обязана штату.

— Сэр. Критически важно, чтобы я оставался для всех в тени.

— Это и так понятно!

Через два часа сенатор позвонил и пригласил в кабинет.

— Ну что! Можно сказать, что вопрос будет решён положительно.

— Прошу со всеми подробностями, сэр.

— Утром Ричард будет стоять здесь на вытяжку, как новобранец перед капралом. Я прикажу прекратить шантаж и вернуть эти грязные бумаги тем, кто их дал, под предлогом того, что Мэтью передумал и не будет сотрудничать. Мэтью в свою очередь может остановить уже частично запущенные процессы. Сошлётся на то, что бумаги оказались фейковыми. Он обещал решить этот вопрос. Тем, кто стоит за Ричардом, придётся искать другие каналы передачи этой грязной информации. Отказ Мэтью не вызовет каких-то лишних вопросов. Всё будет выглядеть естественно.

— У Ричарда возникнут вопросы о том, как вам это стало известно.

— Я ему сам скажу, что мне рассказал Мэтью. Якобы я испугался за жизнь Ричарда. Да и скандал в штате мне тоже не нужен. Тем более, Ричард стал конгрессменом благодаря мне. Это знает каждая собака в Вашингтоне и Бостоне. В любом случае ты тут ни при чём.

— Как вы думаете, не будет ли Ричарду угрожать что-то даже после того, как он вернёт документы и сообщит, что бессилен им помочь?

— Нет конечно. Он ввязался в грязные дела. Уже наверняка успел мелькнуть перед ЦРУ, точнее, перед некоторыми из них. С другой стороны, тем, кто за ним стоит, его смерть теперь не нужна. Зачем им лишний скандал сейчас, когда они ещё не получили своё?

— А кто стоит за Ричардом?

— Мэтью говорит, что тоже ЦРУ. То есть одни парни из ЦРУ сливают компромат на других парней из ЦРУ через структуру, подчинённую РУМО, но часть сотрудников которой тоже парни из ЦРУ. Ричарду не удастся полностью выйти из игры. Он завяз основательно.

— Но ему можно помочь?

— Нет. Он связался с очень плохими парнями. Пока он будет нужен — с ним ничего не произойдёт. Надеюсь, ему хватило ума как следует подстраховаться. Сделал он это или нет, будет известно после разговора с ним. Я тебе сообщу завтра.

— Как бы нам получить доступ к тем материалам, что есть у Ричарда?

— Зачем?

— Они нам интересны.

Сенатор злобно усмехнулся.

— Я попрошу его показать, что у него есть. Попрошу привезти на пару часов для просмотра. Если согласится, то позову тебя, и какое-то время они будут в твоём распоряжении.

На следующий день у меня был полный архив с фотографиями документов Ричарда. Я перенёс их на электронный носитель, который заложил в тайник. Ричард уже вечером уехал с бумагами в Вашингтон. Больше я