Грань бездны - Роман Глушков

– Имеем ли мы честь говорить с тем самым мсье Сандаваргом, чей отец некогда входил в совет старейшин Аркис-Свальбарда? – полюбопытствовал де Бодье, выступив вперед и отпустив крепышу-коротышу учтивый полупоклон.

– Твой слух в порядке, толстяк, – подтвердил тот, протирая кистень ветошью, найденной в седельной сумке одного из своих мертвых врагов. – Я – Убби Сандаварг, сын Эйнара, внук Бьорна и потомок Родерига Сандаваргов. А ты, я вижу, уроженец Аркис-Капетинга – дыры, где пьют самое кислое пойло и дрючат самых дорогих шлюх в мире?

Сенатор, конечно же, не оскорбился. Напротив – представился со всей присущей ему галантностью и отметил, что еще не слышал более лаконичного и емкого описания своей горячо любимой родины.

– Если вы и есть тот человек, с кем мсье Макферсон планировал здесь встретиться, – продолжал Гуго, – боюсь, мы вынуждены сообщить вам пренеприятное известие. Крепитесь, мсье: сломленный неизлечимым недугом, ваш друг покинул бренный мир вчера на рассвете и был погребен в Пуэрто-Риканской бездне, как и подобает, со всеми почестями…

– Не думаю, что эта новость станет для сеньора Убби чересчур тяжким потрясением, – фыркнула Малабонита, окинув взором поле отгремевшего побоища. Я незаметно толкнул ее локтем в бок, дабы помалкивала. Сандаварг не производил впечатление человека, способного терпеть в свой адрес усмешки, даже самые безобидные.

– То-то я гляжу, старика с вами нет, а вы стоите передо мной, словно в дерьмо опущенные, – хмыкнул просветленный северянин. – Однако я рад, что вы не задали деру и мне не пришлось гоняться за вами по Атлантике, дабы познакомить вас с братом Ярнклотом.

– С кем познакомить, прошу прощения? – переспросил де Бодье, расплывшись в вежливой улыбке. Которая вмиг слетела у него с лица, когда крепыш уточнил, кого или, вернее, что он имеет в виду.

– Брат Ярнклот, – пояснил Убби, ткнув пальцем в лежащее у него на ладони шипастое ядро. После чего указал на прислоненный к колесу буксира щит: – А это – брат Ярнскид. Советую также относиться к ним с почтением. Дороже и ближе их у меня сегодня никого нет.

– Как трогательно! – проворчала Долорес, проигнорировав мое давешнее предостережение. – Только вот семейное сходство в упор не прослеживается.

– Мистер Сандаварг! – возмутился я, оттеснив плечом невоздержанную на язык Малабониту. – Присваивать себе чужой товар не входит в наши правила, поэтому не наводите на нас напраслину! Мы, как и вы, тоже, знаете ли, соблюдаем свой кодекс чести! Однако бойня, которую вы здесь учинили, нам категорически не нравится. В цивилизованном мире спорные вопросы так не решаются. Согласен, кабальеро тоже перегнули палку и угрожали нам, но вряд ли они привели бы свои угрозы в исполнение. Если у вас есть документы на этот груз, вам следовало предъявить их гвардейцам. Если нет, но вы все равно считаете себя его владельцем, вы могли бы обратиться лично к дону Балтазару и оспорить этот вопрос с ним. Но убивать посланников Владычицы из-за имущественных разногласий – дело в высшей степени неосмотрительное!

– Да мне плевать, что ты обо всем этом думаешь, Проныра! – ответил северянин. – Во-первых, мертвый старик никакой мне не друг. Я – такой же, как вы, наемник, только нанял меня не Макферсон, а кое-кто другой. Во-вторых, меня послали сюда проследить, чтобы вещи старика доехали до места назначения. И, пока я жив, я в лепешку расшибусь, чтобы они туда доехали, с хозяином или без. И третье: если, загрызи вас пес, вы намерены мне в этом помешать, с вами буду говорить уже не я, а брат Ярнклот. Он, конечно, не так любезен, как этот ваш толстый болтун, но доводы у него всегда железные. Все ясно? Еще вопросы есть?

– Да. – Я немного оклемался от пережитого потрясения и решил, что каким бы скорым на расправу ни был Сандаварг, прогибаться и лебезить перед ним мы не станем. В конце концов, у нас тоже есть гордость, пусть и живущая в извечном конфликте с инстинктом самосохранения. – А ваши братья Ярнклот и Ярнскид умеют управлять буксиром и читать шкиперский Атлас? Это я к чему: ведь если они вдруг обидят кого-то из моего экипажа…

– Этого не случится, если вы выполните все условия вашего договора с Макферсоном, – перебил меня Убби.

– Но ты – не Макферсон, чтобы нами распоряжаться! – выкрикнула у меня из-за спины Долорес. Гуго вжал голову в плечи и отступил от нас на два шага. Видимо, затем, чтобы брат Ярнклот не забрызгал его нашими мозгами.

– Кто эта женщина, которая имеет наглость встревать в мужской разговор? – прищурившись, вгляделся в Малабониту Сандаварг. Такое впечатление, что он лишь сейчас ее заметил. Мне даже стало за нее обидно, ведь Моя Радость всегда казалась мне такой очаровашкой. Да и не только мне. Везде, где бы она ни появилась, всегда невольно притягивала к себе взгляды мужчин.

– Это моя жена Долорес. Она – полноправный член нашей команды, поэтому ей тоже разрешено принимать участие в переговорах, – поспешил я объясниться.

– Давать слово глупой женщине?! О, как же я ненавижу ваши распущенные южные нравы! – признался северянин. – Но раз у вас так заведено, значит, традицию нужно уважать. Как, впрочем, и чужих жен – это уже священная традиция наших краев… Да, женщина, ты абсолютно права: я не Макферсон и не ваш наниматель. Но я – человек, который отвечает за этот груз гораздо больше, чем вы! Поэтому ваши колебания и нерешительность вынуждают меня объявить, что отныне «Гольфстрим» переходит под мое командование, а его шкипер будет выполнять мои приказы всю дорогу отсюда до Гексатурма. Что вам грозит за неподчинение, я уже сказал и не намерен повторяться. А теперь, Проныра, поднимайся со своей командой на борт и приступайте к выполнению ваших прямых обязанностей! И без разговоров, загрызи вас пес! Здесь нам задерживаться не только глупо, но и опасно…

Нэрский Столп скрылся за горизонтом вечером, примерно за полчаса до ночной остановки. Впрочем, его исчезновение не придало мне ни покоя, ни уверенности в завтрашнем дне. У посланных на наш перехват гвардейцев наверняка имелись при себе почтовые голуби. Так что когда Сенегалец отыщет трупы кабальеро, он обязательно отправит дону Балтазару тревожную весточку, где бы тот ни находился. После чего Кавалькада ринется за нами в погоню и будет скакать без отдыха и сна до тех пор, пока нас не настигнет. Демерарские рапидо несут всадников по хамаде сутки напролет, а вот наш тяжелый, неповоротливый «Гольфстрим» может уповать лишь на глаза впередсмотрящего. Какой бы зоркой ни была Малабонита, проницать взором ночь она, увы, не умела.

Настроение у всех, кроме ублюдка Сандаварга, было подавленное. Появлению на борту нового пассажира – или, точнее, захватчика – обрадовался один Физз. Завидев его, вальяжно разлегшегося на крыше рубки, Убби неожиданно подошел к варану и, почтительно склонив перед ним голову, проговорил что-то на непонятном языке, в котором преобладали шипящие и свистящие звуки. Нас это, однако, не слишком удивило. Вся Атлантика наслышана о культовом поклонении северян животным, обладающим способностью фосфоресцировать. Но мы все равно затаили дыхание, предвкушая, что ответит ящер на почтительность Сандаварга. «Херьмо!» – вот как старина Физз без обиняков ее оценит. То-то, поди, после таких слов у краснокожего рожа от злобы вытянется…