Маршем по снегу - Владислав Прокопенко

Подтянувшись, Артём перекатился на узкий карниз и устало замер. Он понял, что добрался до нужного места. Медленно приподнял голову. В нескольких шагах от него на припорошённом снегом карнизе стояла простоволосая, в белом платье босая женщина и, ласково улыбаясь, смотрела на Артёма.

— Мама, мама! Это ты? Откуда ты здесь? Ведь тебе холодно в одном платье? — вопросительно пробормотал удивлённый Артём, но почему-то голоса своего не услышал. Женщина заботливо посмотрела на него, отвернулась и, легко ступая, пошла прочь. Вдруг вверху загрохотало, между ним и женщиной полетели огромные валуны.

— Мааа… ма… — стонал Артём, — не уходи… — как вдруг проснулся. В дверь кто-то настойчиво звонил. Вытерев со лба пот, полковник сел на край дивана. Прошло минуты две-три, пока он пришёл в себя. О Боже! Ведь прошло более сорока лет, как мама умерла, а снится она по ночам частенько. Но почему в таком странном одеянии и босая?

«Всё, возвращаемся на нашу грешную землю. Кто там с утра в воскресенье названивает? Светлана? Вряд ли. Она, похоже, только рада нашему расставанию. Володька-сосед? Так он с пятницы на даче», — перебирал мысленно варианты Королёв.

Накинув халат, Артём подошёл к двери и распахнул её. На лестничной площадке стоял Кондратьев.

— Не понял? Какими ветрами в выходной день тебя занесло в наши края, командир? — удивлённо и чуть смущённо спросил полковник, завязывая пояс халата.

— Хм. Тебе завтрак принёс, ведь холостякуешь, поди, сейчас! — с улыбкой посмотрел генерал на широкоплечего, не потерявшего ещё спортивной формы друга. — А холодильник, небось, пустой? Так что давай ставь чайник, будем принимать пищу, — весело сказал Кондратьев и прямиком прошёл на кухню. На стол поставил пакет с продуктами и сел на стул, не раздеваясь. Но, вспомнив, что одет, генерал вернулся в прихожую и разделся.

— Ну, и бардак у тебя, Тёма. Смотри, закиснешь совсем, — слегка озабоченно произнёс Кондратьев, возвратившись на кухню.

Бутылок пустых, конечно, не было. Сколько знает генерал Королёва, но его всегда поражало жёсткое неприятие другом спиртного. Зато курилка он заядлый, поэтому запах был на кухне — хоть топор вешай.

Особо не церемонясь, Вячеслав Викторович решительно открыл окно, и холодный ветерок морозного утра стал постепенно наполнять квартиру свежим воздухом.

— Вот теперь другое дело, — сказал генерал и неторопливо стал выкладывать на стол хлеб, колбасную и сырную нарезки, пачку масла, коробку яиц, кефир. — Так, кефир убираем в холодильник. Где сковорода?

— Викторович! Висит прямо над твоей головой, — окончательно проснувшись, произнёс Артём и стал помогать готовить завтрак.

«Хитрец Кондратьев! Что-то задумал, раз спозаранку припёрся», — подумал Артём.

— Смотрю на тебя, какой-то ты смурной с утра. Плохо спишь? — генерал сочувственно посмотрел на друга. Но тот промолчал.

Тем не менее через десять минут друзья сидели за столом и дружно уничтожали яичницу и бутерброды, подшучивая друг над другом.

— Завари-ка кофейка, Тёма! Похоже, ты уже понял, что не просто так я пришёл к тебе. Разговор есть, точнее, нужна твоя консультация, — генерал задумчиво посмотрел на полковника. Артём был ему как младший брат, обманывать или лукавить не хотелось, но дело было неотложной важности, и, скрепя сердце, Кондратьев всё-таки решил пойти на некоторую уловку. Главное — это вернуть друга назад в Генштаб, его светлую голову и энциклопедического склада ум, блестящего аналитика.

— Артём! Ходить вокруг да около не буду. Хочу проговорить с тобой о ситуации, складывающейся в твоей любимой Северо-Восточной Азии.

— Постой, командир! Так в твоём подчинении весь бывший мой отдел, ребята — хорошие специалисты, сам их натаскивал, — Королёв с удивлением посмотрел на друга.

— Если бы всё было так, то мы бы просто продолжили гонять чаи и обсуждать твои походы к психотерапевту, — слегка повысил голос генерал, выразив неудовольствие, что его перебили.

— К сожалению, продолжил он, — после твоего увольнения отдел был, мягко говоря, оптимизирован с последующей ликвидацией. Команда «обвальщика» довольно лихо прошлась по Генштабу: теперь всем икается. Вот и пришёл к тебе за консультацией.

— Ну давай. Спрашивай. Помогу, чем смогу, проблем нет. Но я в последние месяцы даже новости не смотрю по ящику. Что-то всё осточертело. Одно бла-бла-бла, — проворчал Королёв, вытащил не спеша из кармана коробочку с лекарствами, достал двухцветную капсулу и проглотил её.

— Это всё понятно. — Кондратьев молча проследил за действиями друга и одобрительно хмыкнул. — И не такие времена были. Лирика это, а мы всегда зрим в корень. Сегодня «распиловщик» у руля, а завтра другой будет и песня другая будет, ты уж мне поверь. Но давай к делу. Только уговор: разговор приватный и должен остаться между нами. Договорились?

— Да всё я понимаю. Можешь не беспокоиться, — пожал плечами Артём и стал разливать из турки кофе. Ароматный запах арабики наполнил помещение.

— Ты говори, а я с твоего разрешения, если не возражаешь, закурю, — сказал полковник, показывая всем своим видом, что готов внимательно выслушать собеседника.

— Да кури, мне не мешает. Постараюсь кратко изложить факты, а там вместе помозгуем. Во-первых, меня с пятницы включили в экстренно созданную межведомственную комиссию при Совете безопасности, что говорит о серьёзности проблемы. Ну а во-вторых, и самое главное, серьёзную озабоченность вызывает у нас обстановка в Северной Корее. В декабре, судя по сообщениям из Пхеньяна, якобы было предотвращено покушение на Руководителя. Однако в последнее время вновь поступает информация, что южнокорейские спецслужбы якобы намерены повторить попытку.

Генерал замолчал и посмотрел на Артёма. Тот, как и ожидал Кондратьев, с подчёркнутым уважением слушал его, но в глазах читалось безразличие к обсуждаемой теме.

— Одновременно с этим, — продолжил он, постепенно начиная раздражаться, — есть сведения, что северокорейский лидер тяжело болен…

Похоже, Артём был в скверном настроении: за каких-то десять минут искурил несколько сигарет и витал где-то далеко. Генерал не спеша налил себе ещё чашку кофе и принялся демонстративно рассматривать кухню. Королёв вдруг заёрзал на стуле, смущённо кашлянул, показывая, что он — весь внимание.

— Так вот, на этом фоне американцы планируют в первой декаде марта провести ряд учений в районе полуострова. Они хоть и плановые, но, что настораживает, к мероприятиям привлекается значительно больше сил и средств за счёт масштабных перебросок военнослужащих и техники с континентальной части. Вот как-то так, — завершил свой монолог генерал.

— Хм. Интересно. Однако ты можешь, конечно, смеяться, но нельзя исключать и вполне тривиальные варианты развития событий, — вдруг улыбнувшись, произнёс полковник.

— О чём это ты? Что значит тривиальные? В плане реализации способов устранения лидера?

— Да нет. Речь идёт о другом. К примеру, при всей жёсткости и агрессивности ведения властями пропаганды в КНДР, среди корейцев на генном уровне всё равно продолжают жить мифы и легенды из их далёкого прошлого. Корейцы ведь очень древняя нация, и до сих пор идёт спор, где впервые появился человек: на Корейском полуострове или в Японии. Если мне память не изменяет, то в 1933 году в местечке Тонгванчжин в верхнем течении реки Тэдонган были найдены каменные предметы, обработанные человеком. А обрабатывал эти камни человек в десятом—шестом тысячелетии до нашей эры.