Маршем по снегу - Владислав Прокопенко

Говорил главным образом американец, в котором любой журналист сразу же опознал бы бывшего госсекретаря США Джека Крисса. Это имя было особенно популярно в 90-е годы, поскольку именно его, в то время крупного советолога, рекомендации легли в основу американской политики по ликвидации СССР и последующему доминированию Вашингтона на постсоветском пространстве.

— Коно-сан! Хочу ещё раз, уже от себя лично, поблагодарить за хорошую организацию сегодняшней встречи, — произнёс Крисс.

Коно Тадаси, сухонький, маленького роста восьмидесятилетний банкир, устало махнул рукой и слегка склонил голову в знак благодарности.

— Весьма признателен за комплимент, Крисс-сан! Но японская народная мудрость гласит, что с тем, кто тебя хвалит, будь осторожен… Ладно, ладно! — произнёс Коно и поднял руки. — Это наш юмор, не обижайтесь… Кстати, знаю, что вы большой любитель японских традиций, поэтому хочу предложить вам продолжить нашу беседу в моём кабинете.

Мужчины прошли по узкому коридору и остановились перед раздвижной дверью сёдзи.

— Проходите, Крисс-сан! Располагайтесь, а я пока отдам соответствующие распоряжения.

Бывший госсекретарь снял туфли и переступил порог практически ничем не заставленной комнаты. Эластичный циновочный пол из плотно сплетённой жёлтой рисовой соломы мягко пружинил под ногами. Тихо звучала музыка, похожая на японские старинные военные марши.

Внимание американца сразу же привлекла ниша в стене, где на фоне тщательно отшлифованных досок из японской сакуры стояла в фарфоровой вазе ветка незнакомого растения с небольшими ярко-красными цветами и блестящими тёмно-зелёными листьями. Мягкая подсветка подчёркивала нежность цветов, на которых сверкали капельки воды.

— Нравится, Крисс-сан? — раздался за спиной американца голос банкира. — Это японская камелия вабиске. В старину разведение камелий было любимым занятием самурайского сословия. Это символ долголетия. Кстати, обратите внимание на вазу. Таких ваз в стране практически больше не найдёте, — с гордостью произнёс Коно. — Это старинная ваза Ига седьмого века. Когда брызгаешь на неё водой, она оживает…

Хозяин дома замолчал, задумавшись о чём-то. Затем встряхнул головой и, обернувшись к бывшему госсекретарю, спросил:

— Вам что-нибудь говорит словосочетание ваби-саби?

— Только «васаби», острая приправа. Звучит почти так же, — ответил, улыбнувшись, Крисс.

— Нет, нет. Здесь другое слово и смысл. Вы только взгляните на рисунок этой вазы! Он прост, но в то же время изыскан и передаёт вечность красоты. У нас говорили в старину, что кто весной не замечает великолепия опадающей сакуры, а осенью — багряных листьев клёна, тот не чувствует ваби, — сентиментально произнёс Коно.

— Так что же означает слово «ваби-саби»? — спросил Крисс.

— Скромная простота… Давайте присядем за столик, — предложил банкир и сел на пол, привычно скрестив ноги.

— Зелёный чай, пожалуйста, — с мягкой улыбкой произнесла японка в кимоно, бесшумно вошедшая с инкрустированным золотом чёрным подносом. Женщина взяла двумя руками чашку и почтительно поставила перед американцем на низкий с изогнутыми ножками столик, вторую чашку с поклоном поставила перед Коно и, согнувшись почти до пола, так же бесшумно удалилась.

— Крисс-сан! Прошу извинить меня за лирическое отступление, но продолжим наш разговор. Итак. Каждый из нас имеет свой интерес в предстоящих событиях. А ваш бесценный опыт и знание России внушают уверенность в успехе. Тем не менее, хотя гости уже разъехались и основные задачи предстоящего мероприятия согласованы, у меня осталась пара-тройка вопросов. Во-первых, представленная вами кандидатура преемника в лице господина Лыскова. Насколько он управляем? Ну и во-вторых, нам нужны гарантии по Сахалину и Курильским островам. То, что принадлежит Японии, должно быть возвращено нам.

Банкир сделал глоток чая, почмокал губами и удовлетворённо улыбнулся.

— Хорошо, Коно-сан! Начну со второго вопроса. Семейство Ризенбергов, в чьих интересах ваш покорный слуга действует, уполномочило меня заверить японскую сторону в том, что южная часть Сахалина и Курильские острова перейдут под вашу юрисдикцию. Северная часть острова и его шельф будут в ведении американских нефтегазовых компаний. Что касается бывшего российского министра Василия Лыскова, то у вас не должно быть никаких сомнений. Он полностью находится под нашим контролем, и не только он лично, а также все его активы, которые хранятся в наших банках, и недвижимость. А средства эти немалые, я вам скажу. Не зря же, как говорят, именно он создал в Москве систему «откатов» — получение взяток лицами, которые принимают решение о расходовании бюджетных средств. Он ярый приверженец наших демократических ценностей и весьма активно в своё время помогал в привлечении американских советников для работы в администрации российского президента. Лысков — один из активных деятелей оппозиции и руководитель влиятельного в Москве фонда предпринимателей, через который мы их и подпитываем приличными суммами. Кроме того, как и у всех политиков, у него хранится свой скелет в шкафу, но мы-то об этом знаем и держим Лыскова на коротком поводке…

— Это хорошо! Да… Надеюсь, в Вашингтоне понимают, что мы заинтересованы вернуть только территории… без проживающего сейчас там населения, — цинично усмехнувшись, вдруг сказал банкир.

— В США, да и в Европе ваши действия найдут понимание, а Лысков будет согласен со всем, что ему будет предложено. Будьте спокойны.

— Хорошо. С преемником вроде всё ясно. Теперь о губернаторе Приморской области. Достаточно ли сильны его позиции?

— Коно-сан! Не хотелось бы вас обременять избытком информации. Главное, губернатор Ильин и верные ему люди готовы при определённых обстоятельствах и соответствующей помощи пойти на создание суверенной Приморской Республики, государственное устройство которой мы обсудим после завершения нашей операции.

Банкир внимательно посмотрел на Крисса. Да… американцы хоть и союзники, но, похоже, они имеют свои виды на Приморье, подумал про себя Коно.

— Но всё же, Крисс-сан! Ведь известно, что «корова воду пьёт — молоко даёт, змея воду пьёт — выделяет яд». Не так ли?

— Коно-сан! — устало произнёс американец. — Ильина мы знаем очень давно, за ним тянется целый шлейф тяжких преступлений, о которых местные правоохранители даже не догадываются. Он у нас под постоянным наблюдением. Причём благодаря вашему правительству, которое разрешило нам держать в префектуре Аомори15 авиабазу, а если быть точнее, то центр радио и радиотехнической разведки, входящий в известную вам глобальную систему «Эшелон». Информация по Приморью на регулярной основе поступает от нас в Токио на Касумигасэки16. Мы всё слышим, о чём русские говорят, и даже знаем… о чём они думают.

— О! Весьма признателен, большое спасибо, — произнёс банкир, опять слегка склонив свою седую голову.