Принцессами не рождаются, или Секреты воспитания девочек - Наталья Царенко

Конечно, нельзя впадать и в другую крайность: необходимо давать возможность ребенку побыть в одиночестве, нет смысла все время таскать его на руках – ничего, кроме физического и морального истощения у мамы и несамостоятельности у ребенка, в результате не получится.

Но собственный разум и – главное! – инстинкт слушать нужно в первую очередь. И если мама испытывает потребность спать с дочкой и кормить ее грудью по требованию – пусть поступает так, как ей кажется правильным: в данном случае в ней говорит здоровый инстинкт, не заглушенный цивилизацией.

Дайте малышке возможность самостоятельно исследовать мир, набираться собственного опыта, а помогать имеет смысл только тогда, когда она попросит. Именно в момент, когда ей стало неуютно, одиноко, страшно, взрослый и должен прийти на помощь, вернуть ощущение комфорта и веру в то, что все будет хорошо. Тогда малышка будет и любознательной, и не тревожной, и самостоятельной.

Позволив ребенку познавать мир во всем его разнообразии и дав ему почувствовать, что в любой момент окажетесь рядом, если будет нужно, вы сформируете его базовое доверие к миру. Малышка вырастет в убеждении, что она – органичная часть бытия, что за сам факт благополучного существования не надо ожесточенно бороться с собственными же родителями, – а значит, нет смысла дергать их без надобности, проверяя на «надежность», ведь куда интереснее заняться исследованием окружающего. Период защищенности для того и нужен, чтобы у ребенка в подсознании не закрепился страх.

Согласно исследованиям, проведенным во второй половине XX века британским психоаналитиком Джоном Боулби, в первые месяцы жизни малыша устанавливается тесная эмоциональная связь между ним и его мамой, которая не сводится ни к сексуальности, ни к инстинктивному поведению – то, что называют бондингом. Боулби доказывал, что мать для маленького ребенка является надежной защитой, своеобразной базой, которую он время от времени покидает, стремясь исследовать окружающий мир. Однако эта исследовательская активность получает полноценное развитие лишь в тех случаях, когда ребенок уверен, что он может в любой момент вернуться под защиту матери. Таким образом, главная цель формирования эмоциональной связи между ребенком и матерью – дать ему ощущение защищенности и безопасности. Для ребенка в первые годы жизни важны в первую очередь именно тепло и ласка, исходящие от мамы, а не только правильный уход и обучение. Исследования Дж. Боулби показали, что дети, имеющие тесный эмоциональный контакт с матерью, демонстрировали более высокие результаты на уровне познавательной активности, чем дети, которые росли в эмоционально холодных семьях, или дети, потерявшие мать в дошкольном возрасте. Он также доказывал, что у подростков, которые не имели устойчивой эмоциональной связи с матерью, чаще наблюдаются депрессии и формируются негативные изменения в структуре личности[1].

Итак, как видим, если базовая потребность в защищенности не была обеспечена в младенчестве, отпечаток этого человек несет на себе всегда: даже когда ему ничего не угрожает, он все равно испытывает неуверенность и тревожится, не верит в свои силы, чувствует себя обделенным и все время переживает из-за мнимых опасностей, причем эти тревоги часто делают невыносимой жизнь и ему самому, и всем окружающим.

А вот если человек чувствует себя защищенным, то даже под действием реальных угроз он сохранит присутствие духа и сможет овладеть ситуацией.

Потребность, которая удовлетворена в раннем детстве, исчезает; потребность же, которая остается неудовлетворенной, никогда полностью не уходит, возвращаясь позднее в форме «болезни отчуждения» – агрессии, злости, неуверенности или ухода в себя.

Поэтому постараемся дать нашим девочкам ощущение безопасности и нужности, обеспечив им тем самым возможность вырасти уверенными и гармоничными личностями.

Есть такое расхожее понятие, как дочерний долг, – мол, дочь должна как минимум вернуть родителям вложенное в нее. Мне эта формулировка, да и само понятие, очень не по душе, поскольку что-то в нем есть сугубо банковское, абсолютно расчетливое и совершенно мимо таких понятий, как бескорыстие и милосердие, хотя сторонники идеи «долга» имеют в виду обычно понятия не материальные: усилия, время, нервы и прочее – все то, что в народе звучит как «я в нее полжизни вложила». Словно кредит: что вложено – надлежит вернуть, а если еще и с процентами – то и вовсе молодец.

Здесь на самом деле порочна сама идея: все, что является долгом, – это антипод «хочу», противоположность искреннему желанию. Прочувствуйте разницу: «Должна, обязана заботиться о родителях» – или «Думаю о них, скучаю, хочу помочь». Долг – тяжкая ноша, а вот желание – искреннее движение души, поэтому оно легко.

Кроме того, само понятие отдачи – оно ведь циклично. То, что вложили мы как родители в своих дочек, они уже сами, в свою очередь, вложат в своих детей, и это как раз будет правильным и естественным ходом событий. Замыкание же цикла, то есть отдача от дочери родителям, имеет смысл только в случае ее собственного желания, то есть по любви, а не по обязанности.

И потому, строя взаимоотношения со своей девочкой, лучше настраиваться на такой стиль, чтобы ей хотелось быть в вашем обществе, приятно было видеть вас, хотелось чем-то с вами делиться. То есть важно позаботиться о том, чтобы она училась уже с детства не только брать, но и отдавать – те самые время, усилия и внимание, которые сейчас достаются ей от вас. Как? Ключевое понятие здесь «то, что достается от вас».

Если вы тоже искренне радуетесь своему ребенку, с радостью тратите на нее всяческие ресурсы – то же самое вернется и вам, причем дочка сделает это по своей воле, потому что не представляет, как еще может быть между любящими друг друга людьми.

Если же ваше материнство является для вас обузой настолько, что вы даже не даете себе труда этого скрывать от ребенка, – вероятнее всего, это будет взаимно, когда в зависимом возрасте окажетесь вы сами.

Но это – наиболее очевидные варианты. На самом деле есть еще два, гораздо более распространенные и куда более сложные. О них – подробнее.

Один из ошибочных сценариев – «скрытая обуза». Большинство женщин, не готовых быть мамой, не желающих усложнять свою жизнь, не справляющихся с тем, что это оказалось намного сложнее, чем представлялось, отлично понимают, что общество не одобряет ничего подобного. Социум диктует быть «хорошей матерью» – хотя бы внешне, чтобы никого не шокировать, и не потому, что у нас все такие чадолюбивые: люди просто не любят расстраиваться, «грузиться». И вот мама надевает маску, она изо всех сил старается «соответствовать»: водит дитя в развивающие студии и школы, занимает его спортом и искусством, покупает все необходимое, следит за чистотой и питанием… Но все это – мимо души. Однако ребенок, этот маленький, но чрезвычайно чувствительный барометр, прекрасно чувствует, любят ли его на самом деле, действительно ли он интересен своей матери. Поэтому малышка, для которой мама – это фактически весь мир, оказывается в сложном положении: этот мир ей не рад, тяготится и предпочел бы, чтобы ее вообще не было! В борьбу вступают два мощнейших начала: инстинкт самосохранения, потребность в безопасности (выжить или приспособиться любой ценой!) – и потребность в любви и приятии, в принадлежности. Отношения становятся с обеих сторон амбивалентными, в стиле «люблю – ненавижу», причем 9/10 этого айсберга скрываются не только от окружающих, но и от себя самих. Здесь все буквально: дочка учится у мамы тому, что видит, то есть скрывать свои истинные чувства, делать больно как бы невзначай, следить за «фасадом» и никого не пускать в душу. А значит, учится быть равнодушной, соблюдая при этом формальности. Увы, закон бумеранга никто не отменял, и потому, если дочь не окажется мудрее и сильнее, такая мать в старости будет жаловаться, что дочка ее бросила, забыла, лишний раз не позвонит, не заедет, и уж тем более ей неинтересно, как у мамы дела…