Кровавый Огранец - Борис Романовский

Поросёнок появился во вспышке и недовольно на меня посмотрел. Сплюнул кошели и исчез — я отпустил его. Пусть отдыхает, он мне ещё понадобится.

Я подобрал кошели и вынул из них кобуру с хаси и цепь. Едва успел — земля в метрах десяти от нас треснула, и из дыры вылез здоровенный, больше двух метров ростом, гуль с двумя рожками на лбу. У него не было глаз, а кожа блестела под солнцем серо-коричневым глянцем. Руки длинные, как у гориллы.

Я метнул в него хаси, но оружие отскочило от уродца, словно врезавшись в камень.

— Этот на мне, — бросил Август и побежал на гуля. На его выбритом правом виске засиял узор. Вслед за двурогим из земли один за другим полезли однорогие. Я метнул второй хаси и сразу же убил одного из них. Эти твари мне под силу.

Я пропустил момент, когда Август вытащил два стальных клинка и врезался в двурогого. Только услышал металлический лязг и увидел сноп искр. А дальше мне стало не до Августа с его противником. Однорогих гулей было слишком много. Я убил штук десять с помощью хаси, но вскоре пришлось переходить на ближний бой и вспоминать движения цепью.

Я с досадой подумал, что стоило сразу же закрутить Белую Сферу, а не концентрироваться на хаси.

Правый горизонтальный мах!

С хлопком голова ближайшего гуля взорвалась, как арбуз. Мне на лицо попала пара капель серой слизи, но я даже не поморщился. Позади кто-то полоснул меня по ноге, раздирая кожу. Я одной рукой взмахнул цепью, а второй вытащил хаси и воткнул его в шею однорогого, который и напал со спины.

Следующий гуль с визгом набросился на меня и повалил на землю. Я воткнул хаси ему в шею и скинул с себя. Перекатился назад и вовремя — из-под земли вылез гуль прямо там, где я упал. Я метнул хаси и убил его. Встал и побежал к ближайшему столбу, на ходу бросив в гулей два оставшихся хаси. Алиса залечила мои раны, поэтому я мог передвигаться.

Дышалось с трудом, пот заливал глаза. Из-за дикой жары кровь гулей смердела хуже, чем в гульей яме.

Я запрыгнул на столб и понял, что не слышу, как сражается Август, и что воцарилась тишина. Он стоял у дерева, скрестив руки. Вокруг него всё было завалено трупами однорогих гулей, а чуть подальше, в луже слизи, лежал обезглавленный двурогий.

— Слабо, — бросил он мне. — Ты только цепью более-менее умеешь махать и хаси метать. В ближнем бою ты ноль.

Я спрыгнул на землю и поморщился из-за стрельнувшей в ноге боли. Рана до конца не заросла.

— Ну и травмы исцеляешь хорошо. Не понимаю эту способность.

— Почему гули могут пробивать защиту узора Укрепления Тела? — я взмахом руки вернул себе хаси и убрал их в кобуру. А саму кобуру спрятал в кошель.

— Потому что мы на Острове Свободы. Тут гули гораздо сильнее из-за Небесной Ваты. Их кости крепче, чему у других.

Арчи, тут и чакра восстанавливается быстрее, чем в Гульей Яме, — заметила Алиса.

Я размял руки и посмотрел туда, где упало облако. Небесная Вата давно впиталась в землю, а трава и деревья успели оправиться от тяжести стеклянного облака и выпрямиться. Неподалёку от нас валялись одежда и кошель погибшего заключённого.

— Лучше не трогай, — посоветовал Август. — Чуть позже их заберут.

— Кто?

— Ты увидишь. Давай вернёмся, нам необходимо кое-что обсудить, — Август направился к входу в пещеру.

Да, точно. Мне нужно задать ему несколько важных вопросов.

Мы забрались в комнату и расселись по своим местам.

Арчи, ты не забыл, что надо пролистать все записи, которые дал тебе Михаил?

“Не забыл”.

— Сперва задай вопросы, — Август посмотрел на меня. Его истерзанные губы чуть подрагивали, по правому виску, прямо по кривому шраму, стекал пот. Видимо, бой с двурогим дался Августу не так легко, как он хотел показать.

Я собрался с мыслями и почему-то спросил совсем не то, что собирался:

— Как мы выберемся? У тебя есть план?

Губы Августа медленно растянулись в улыбке. На них то и дело появлялись и тут же заживали кровоточащие ранки. В его глазах заплясали искорки безумия, когда он медленно сказал:

— Мы сожжём Остров Свободы.

— Сожжём? — я уставился на безумно улыбающегося Августа. — И как ты собираешься это провернуть?

— Не я. Мы.

Я нахмурился. В мои планы не входило устраивать массовое сожжение.

— За что тебя выслали на Остров Свободы? — спросил я то, о чём должен был поинтересоваться в первую очередь.

— Это имеет значение? — Август демонстративно поскучнел.

— Да.

— Я вырезал пару сотен солдат Империи Русов.

— И зачем?

— Чтобы попасть сюда.

Я хмуро уставился на Августа. Он говорил об этом спокойно, так, будто убил жуков, а не людей.

— Для чего…

— Не твоё дело, — перебил Август. — Другие вопросы? Задавай, пока я не передумал.

— Кто такие золотокровые?

— Не знаю. Они рождаются случайно. Обычно живут недолго. Считается, что у каждого из них есть небольшой шанс пробудить Путь Звёзд и передать способность пробуждения Глаз своим потомкам. У меня Глаза Стрельца от мамы.

Август заметно помрачнел после упоминания матери. Я проанализировал всё сказанное. Его слова напомнили мне о людях с золотой кровью с Земли. Почему у золотокровых этого мира короткий век? Да и замечание Аннабель о них в её дневнике вызывает вопросы.

— Откуда у тебя информация об острове?

— Я вижу, — Август указал на свой правый глаз. — Люди на протяжении многих веков оставляли тайники. Я их нахожу.

Поймав мой задумчивый взгляд, Август дополнил:

— Силы сканеров на Острове плохо работают из-за Небесной Ваты. Но у меня — Глаза Стрельца двух звёзд. Это редкость среди Пути Звёзд. Дальше первой звезды мало кто продвигается. На Острове очень редко появляется сканер моего уровня.

Я с трудом сдержал желание расспросить его, как именно он пробудил вторую звезду.

— Ещё вопросы?

— Нет, сперва изложи свой план. Как ты собираешься поджечь Остров Свободы?

— С помощью этого, — Август достал бутылку из кошеля и поставил на пол перед собой. — Мы сделаем взрывные артефакты, а топливом послужит чистейшая Небесная Вата. Заложим их во всех уголках Острова, а затем взорвём.

— Многие умрут, — покачал я головой, вспоминая дома с женщинами и детьми.

— И что? — Август уставился на меня с непониманием. — Плевать на них. Ты собираешься всю жизнь гнить в тюрьме? Или как эти гульи отбросы, — он презрительно скривился, — заведёшь семью и будешь надеяться, что когда-нибудь твоих отпрысков выпустят за стену? На волю?