Святилище - Уильям Фолкнер

Темпл высунула голову из-за его плеча, лицо ее в рассеянном свете из столовой было мертвенно-бледным.

- Миссис... миссис... - зашептала она.

- Руби на кухне. Хочешь, пойду с тобой туда?

В столовой кто-то скрипнул стулом. Томми, захлопав глазами, увидел Темпл на тропинке, ее тонкое тело на миг замерло, словно бы поджидая какую-то свою медлительную часть. Потом она исчезла за углом дома, словно тень. Томми с тарелкой в руке остался в дверях. Когда обернулся, увидел, как Темпл бежит на цыпочках к кухне по темному коридору.

- Черт бы их взял.

Когда остальные вышли на веранду, он все еще стоял там.

- У него тарелка со жратвой, - сказал Вэн. - Хочет добиться своего за тарелку ветчины.

- Чего добиться? - спросил Томми.

- Послушайте, - вмешался Гоуэн.

Вэн выбил тарелку из руки Томми и повернулся к Гоуэну.

- Тебе не нравится?

- Да, - ответил Гоуэн, - не нравится.

- Ну и что ты намерен делать?

- Вэн, - сказал Гудвин.

- Думаешь, ты такой сильный, чтобы выражать недовольство?

- Я - да, - сказал Гудвин.

Вэн пошел на кухню. Томми последовал за ним и, встав у двери, стал слушать.

- Пойдем прогуляемся, малышка, - предложил Вэн.

- Уйди отсюда, - сказала женщина.

- Пройдемся немного, - не унимался он. - Я хороший парень. Руби подтвердит.

- Уходи, ну, - сказала женщина. - Хочешь, чтобы я позвала Ли?

Вэн в рубашке и брюках цвета хаки стоял на свету, за его ухом, касаясь гладкого изгиба светлых волос, лежала сигарета. Темпл с приоткрытым ртом и совершенно черными глазами стояла далеко от него, за спинкой стула, на котором сидела у стола женщина.

Возвратясь на веранду с кувшином, Томми сказал Гудвину:

- Чего они лезут к этой девчонке?

- Кто лезет?

- Вэн. А она боится. Чего они не отстанут от нее?

- Не твое дело. Не суйся. Слышишь?

- Не лезть бы им к ней, - сказал Томми. Он присел на корточки у стены. Все стали пить, передавая друг другу кувшин, завязался разговор. Томми, изо всех сил напрягая ум, с восторженным интересом слушал глупые, непристойные рассказы Вэна о городской жизни, похохатывал и пил в свой черед. Вэн и Гоуэн заспорили. Томми стал прислушиваться.

- Эти двое хотят подраться, - шепнул он Гудвину, сидящему возле него на стуле. - Слышишь?

Те препирались уже во всю силу голоса; Гудвин легко и быстро поднялся, шаги его были почти неслышны; Томми увидел, что Вэн встал на ноги, а Гоуэн стоит, держась за спинку стула, чтобы не шататься.

- Я не хотел сказать... - начал было Вэн.

- И не говори, - оборвал Гудвин.

Гоуэн что-то пробормотал. Черт бы взял его, подумал Томми. Даже говорить уже толком не может.

- Вздумал распускать язык о моей... - произнес Гоуэн. Двинулся вперед и, покачнувшись, споткнулся о стул. Стул повалился. Гоуэн уткнулся в стену.

- Черт возьми, я... - заговорил Вэн.

- ...гинский джентльмен; мне плевать... - произнес Гоуэн. Гудвин наотмашь ударил его и схватил Вэна. Гоуэн повалился к стене.

- Говорю, садись - значит, садись, - сказал Гудвин. Гоуэн и Вэн приутихли. Гудвин вернулся на место. Потом

все снова заговорили, передавая друг другу кувшин, а Томми прислушивался к разговору. Но вскоре снова начал думать о Темпл. Почувствовал, что его ноги скользят по полу и все тело корчится в очень неудобной позе.

- Оставить бы им эту девчонку, - прошептал он Гудвину. - Не лезть бы им к ней.

- Не твое дело, - сказал Гудвин. - Пусть только кто-нибудь...

- Не лезть бы им к ней.

На веранду вышел Лупоглазый. Закурил сигарету. Томми глядел на его освещенное спичкой лицо, на втянутые щеки; проводил взглядом спичку, улетевшую в бурьян маленькой кометой. Он тоже, сказал себе Томми. Они оба; тело его медленно корчилось. Бедняжка. Будь я пес, если не хочу уйти в сарай и остаться там. Будь я пес, если нет. Он встал, бесшумно пройдя по веранде, спустился на тропинку и пошел вокруг дома. В одном окне горел свет. Эта комната пустовала, сказал он себе, остановись, потом добавил, Вот здесь девчонка и будет, подошел к окну и заглянул. Скользящая рама с ржавым листом жести на месте одного из стекол была опущена.

Темпл в сбитой на затылок шляпке сидела на кровати, выпрямясь и подобрав под себя ноги, руки ее лежали на коленях. Она казалась совсем маленькой, неловкая поза не соответствовала ее возрасту и больше подошла бы девчонке семи-восьми лет, локти ее были прижаты к бокам, лицо обращено к заложенной стулом двери. Этот стул и кровать с выцветшим лоскутным одеялом составляли всю обстановку комнаты. Старая штукатурка на стенах потрескалась и местами обвалилась, обнажив дранку и заплесневелую клеенку. На вбитом в стену гвозде висели плащ и фляжка в чехле защитного цвета.

Темпл медленно повела головой, будто следя за кем-то, идущим вдоль дома. Голова ее, хотя больше ни один мускул не дрогнул, повернулась до отказа, словно у набитой конфетами пасхальной куклы из папье-маше, и застыла в этом положении. Потом стала поворачиваться обратно, словно следя за невидимыми ногами по ту сторону стены, снова к запирающему дверь стулу, и на миг замерла. Затем Темпл опустила взгляд, Томми увидел, что она достала маленькие часики и поглядела на них. Подняла голову и взглянула прямо на него, глаза ее были спокойны и пусты, как два отверстия. Чуть погодя, снова глянула на часики и спрятала их в чулок.

После этого Темпл встала с кровати, сняла пальто и неподвижно застыла, похожая в своем коротком платье на стрелу, голова ее была опущена, руки сжаты на груди. Снова села на кровать. Посидела, плотно стиснув ноги и опустив голову. Выпрямилась и оглядела комнату. Томми слышал доносящиеся с темной веранды голоса. Они повысились было снова, потом стихли до негромкого бормотанья.

Темпл подскочила на ноги. Расстегнула платье, ее тонкие руки поднялись, изогнувшись дугой, тень повторяла ее движения, словно передразнивая. Чуть пригнувшись, одним движением сбросила его и осталась в едва прикрывающем наготу белье, тонкая, словно спичка. Голова ее была обращена к запирающему дверь стулу. Отшвырнув платье, потянулась к пальто. Надела его, запахнула и, вцепясь в рукава, сложила руки. Затем, прижав их к груди, обернулась, взглянула прямо в глаза Томми, повернулась и прижалась к стулу.

- Черт бы их взял, - прошептал Томми. - Черт бы их взял.

Он прислушался к доносящимся с передней веранды голосам, и все тело его стало медленно корчиться в мучительной горечи.

- Черт бы их взял.

Когда он снова заглянул в комнату, Темпл шла в его сторону, придерживая полы пальто. Сняв с гвоздя плащ, она натянула его поверх своего одеяния и застегнулась. Потом сняла фляжку и вернулась к кровати. Положила фляжку на кровать, подняла с пола платье, отряхнула его, тщательно свернула и положила туда же. Потом откинула одеяло, обнажив матрац. Там не было ни белья, ни подушки, когда она коснулась матраца, послышался легкий сухой шелест мякины.