Сказки темного города. Триплет - Наталиса Ларий

– Проклятье, Алиса, вы видели проклятье, – Тайлер устало вздохнул и повернулся к озеру.

– Какое еще проклятье? – не унималась я.

Но Тайлер не ответил, он поцеловал мне руку и строго сказал:

– Молчите. То, о чем мы говорили, Джастин не должен знать. Если будет выход – уедете по окончанию работы. И все.

– Но вы же одинаковые, почему мне нельзя у него ничего спросить?

– Он доминанта. Он никогда не отпустит вас, если будет знать, что вы видели. Ведите себя осторожно с ним. Он хороший человек, но не всегда может совладать со своей темной стороной. Ему досталась самая тяжелая ноша. Я пытаюсь найти выход, но пока тщетно. Обещайте мне держаться от него на дистанции. Это очень важно…для вас.

– Хорошо, поняла. Спасибо вам, – недовольно ответила я, поскольку его предупреждения на фоне того, что я жила под одной крышей черт его знает с кем, вообще ничего не значили.

Мужчина кивнул и пошел по направлению к дому, а в этот момент ко мне оттуда по тропинке счастливо улыбаясь вприпрыжку бежала Виктория с ракетками в руках. Я смотрела на нее и была немного удивлена переменой в ней. Девочка оживала. Жизнь словно возвращалась к ней. Даже на щеках заиграл румянец.

– Алиса. Я нашла, нашла, – она подбежала ко мне и протянула ракетку с красной рукояткой. – Это мамина, она играла ней всегда. Держи, теперь она твоя.

– Спасибо. Сейчас посмотрим, как ты играешь.

Мы вышли на остриженный газон и подмигнув друг другу заняли свои позиции. Виктория хоть и была малышкой, но играла на удивление очень хорошо. Она практически не пропускала шарики и давала такую подачу, что я еле поспевала ее отбивать. Вдоволь насмеявшись и набегавшись, я уселась на траву. Виктория же легла на землю и положила мне голову на колени. В этот момент я увидела, что Джастин наблюдает за нами облокотившись на статую Венеры, стоящую под большим развесистым деревом. Улыбка сползла у меня с лица в два счета, и я отвернулась.

– Папа, папа, иди сюда к нам, – позвала его Виктория и он направился к нам. – Ты видел, как мы играли? У меня ведь правда хорошо получается? – звонкий щебет малышки был слышен, скорее всего, даже в доме.

– Да, дочка, ты играла очень хорошо, – Джастин погладил по голове девочку и едва улыбнулся.

– Алиса все равно лучше, но она ведь взрослая, так что это было ожидаемо, – Виктория послала мне воздушный поцелуй и весело засмеялась.

– И Алиса тоже играла очень хорошо, – тепло улыбнулся мужчина, глядя на меня.

Я окинула его недоуменным взглядом и хмыкнула.

– А теперь беги, Виктория, тебя няня ищет. И не забудь все вернуть на место, – проговорил он, помогая встать с земли девочке.

Малышка схватила ракетки и чмокнув меня в щеку побежала в дом. Я же встала и повернулась к Джастину.

– Вы возвращаете к жизни мою дочку. Я не знаю, как это у вас получается, но моей благодарности нет границ, – он протянул руку и поправил мои разметавшиеся по плечам волосы.

– Я это поняла час назад, спасибо, – сухо отчеканила я, делая намек на то, как он себя повел.

Мужчина опустил голову и скривив губы в горькой усмешке промолчал. Я только покачала головой и пошла в дом, где заперлась в мастерской, с недовольством взявшись за свою работу.

На несколько дней я с головой ушла в работу и практически ни с кем не разговаривала, кроме щебечущей Виктории, которая бегала за мной в свободное время, как собачонка. Ей каждый день становилось все лучше и лучше, и в глазах Джастина я видела появляющееся стойкое выражение веры в то, что все наладится. Он явно любил дочь, хоть и не отличался особой щедростью на эмоции. Но когда он думал, что его никто не видит, то смотрел на нее с такой нежностью, что я невольно любовалась им в эти редкие минуты. Возможно и отец смотрел так же на меня, когда никто не видел и так же любил меня, хотя и не показывал этого. Каждый ребенок заслуживает любви и ласки, жаль только, что не все родители могут дать это своим крошкам.

Как-то в один из таких дней моего непрерывного уныния ко мне в мастерскую зашел Джастин и спросил:

– Алиса, вы сама не своя в последнее время. Может поговорим?

– Нет, спасибо, я не хочу сгореть, как бабочка, летящая на огонь. Я вас прекрасно поняла тогда. Не хочу ничего теперь спрашивать у вас и ничего отвечать вам. Да и знать больше ничего не хочу. Работы осталось совсем немного, скоро доделаю и уеду.

– Об этом тоже нужно поговорить. Я бы хотел, чтобы вы остались, хотя бы еще ненадолго. Я не знаю каким чудом, но с вашим приездом Виктория ожила. Она почти поправилась. Ест, хорошо спит, приступы прошли. Вы всего не знаете, поэтому и не понимаете, что это правда чудо. Я не могу потерять дочь, только не ее. Пожалуйста, останьтесь. Я заплачу любые деньги за ваше пребывание здесь, – он едва ли не молил меня и такой тон этого надменного мужчины вызвал у меня наоборот опасение, а не сочувствие.

– Деньги, деньги. Что вы все заладили, деньги. Есть вещи важнее денег. Я искренне отношусь к вашей дочери, не отталкиваю ее, не смотрю на нее холодным взглядом. Она чувствует тепло и ласку, у нее появился друг в моем лице. Вот она и оживает. А что ей даете вы? Деньги? Так они ей без надобности сейчас. Ей нужна хорошая семья. Женщина, которая бы могла заменить мать, друзья нужны. Вы же ее никуда не пускаете. Даже в город. Скоро праздник летнего солнцестояния. Будет много интересного. Игры, пляски, театральные сказочные постановки. Идите с ней туда. Покажите, что вы можете быть ей хорошим отцом и другом. И тогда уже не так важно будет, есть я рядом или нет. Вы и сами справитесь.

– Хороший отец – это история не про меня, – с грустью ответил Джастин.

– Почему? Вы любите ее, вы многое ей даете. Осталось самое важное. Любовь и все будет у вас хорошо, – улыбнулась я, видя, что отец не мог никак разобраться в том, что значит быть им.

Джастин подошел ко мне вплотную и провел по моей щеке рукой. Я невольно отшатнулась, и он сказал:

– Видите, даже вы меня боитесь. Что уже говорить о маленькой девочке, если красивая взрослая барышня не робкого десятка отпрянула при моем прикосновении.

– Эта взрослая барышня усвоила, что ей лучше держать дистанцию, – отчеканила я.

– А если я больше не хочу держать дистанцию? – проговорил он и притянул меня к себе.

Я опешила и попыталась его оттолкнуть. В голове было только одно – я не знала, чем одержим этот человек и меня это ужасно пугало. Всего мгновение, и он впился требовательным поцелуем мне в губы. Меня же охватил просто леденящий ужас и собрав всю волю в кулак я больно укусила его за губу, заставив таким образом отпустить меня.

– Что вы делаете? – возмущенно спросила я.

Джастин не ответил, только подошел к стоящему в углу письменному столу и достал оттуда какие-то бумаги.