XXXL. Как (не) влюбить(ся) в миллиардера - Инга Максимовская

ты глупая и толстая. А бояться не страшно. Хотя, я всю жизнь трясусь при виде клоунов, у меня стынет в жилах кровь при виде красного носа, прилепленного к выбеленной физиономии и нарисованной улыбки от уха до уха. Адские твари всегда говорят писклявыми голосами и почему-то все время норовят вытащить меня из неудобного шапитошного кресла на арену. Поэтому я больше не хожу в расписные шатры полные радости и смеха, так обещают они в своих рекламах, ага. Наверное из чувства вредности вселенная превратила мою жизнь в проклятый цирк с конями. Другого объяснения у меня просто нет.

– И короче, возвращаюсь я утром домой, а там… – вздохнула я, приложив к шишке на лбу малюсенькую чайную ложечку.

– Да не телись, говори уже, – рявкнула Лизка, включив на своем мобильнике громкую связь.

– А там этот клоун, – белугой зарыдала я, – в моих тапках, представляешь?

– Это в тех, с зайками? – донесся из трубки лежащей на столе, искаженный страхом и расстоянием голос Варькиной. – Бедный Холод. Ты его не расчленила?

– Мне было некогда, – ехидно хмыкнула я, вспомнив вчерашний позор, – я объезжала бойлер. А потом валялась кверху жопой возле ног чертова хмыря, в разорванной юбке. И знаешь, что он сделал? Сбежал.

– Не вынес лицезрения красотищи? Как в анекдоте «Роза я тебя сейчас испепелю. Ой Фима, спрячьте свой фитиль и не позорьтесь». – противно заржала Лизка. – А ты Катька чушь не неси. У нашей мадам фу-фу удар левой, как у комара. Кого она расчленить-то сможет? Если только Клавдия Павловна бы ей помогла. У маман Зинки как раз бы хватило лихости. Мощна Клавдия Павловна.

Я застонала, вспомнив брюки поганца Холода, разодранные Чучмечкой в самом интимно-интересном месте. А трусы у миллиардера были в звездочку. Очень трогательные трусы, симпатишные. Господи, за что? Ну почему именно я? Да и черт с ним. Мне ж не детей с ним крестить. А вот куда делись материалы, добытые мною с риском для жизни и репутации? Этот вопрос сейчас был насущен. Альфредыч вот-вот появится. И тогда мне точно гаплык. Валяние у ног Холода покажется мне детскими играми в пляжной песочнице. Но на работу я сегодня шла, оглядываясь как Зорге и поминутно срываясь в бодрый галоп. И, честно говоря, немного расстроилась, что чертов миллиардер в звездатых боксерах так и не появился. Дура, да? Радоваться бы надо было. В общем, куда ни кинь, везде клин. Голову мне сегодня точно открутят, вопрос только в том, кто окажется первым в очереди на сворачивание моей ослиной башки.

– Девочки, он меня же уволит, – зарыдала я, перевернув чашку с остывшим уже чаем на колени. – Зачем ему вообще этот Холод дался? А если не этот уволит, так Холод надерет мне задницу. Он обещааааал.

– Заказали Альфредычу красавца, – захрустела печеньем Лизка.

– Кто? – в голосе Варькиной появился жадный интерес.

– Да старый хрен какой-то приползал, сразу после того, как Зинка устроила дерби на беговой дорожке. А я же подслушиваю всегда, ну вы знаете. Дурак коммутатор не выключает, так я как радиоспектакли слушаю каждый день. Ой, такой прикол, когда к нему Валька из бухгалтерии приходит, типа баланс подбить. Такие стоны стоят.

– Ты с темы не съезжай, – ткнула я ложкой в подругу, с трудом сдерживаясь, чтобы не дать ей по шее. Хотя про Вальку из бухгалтерии тоже было жутко интересно.

– Так я и говорю. Этот хрыч денег предложил нашему Крюгеру. Я аж подавилась кофием, когда услышала сумму. А еще, старый этот тебя хотел, – облизала кофейную пену с ободка чашки поганка ухогорлоносиха.

– В смысле? – икнула из телефона Варькина. – Он что, извращенец?

– Почему ты думаешь, что меня только извращенцы хотеть могут? – зафонтанировала я идиотизмом, очень жалея, что Варькина сейчас сидит у себя дома в безопасности. На работу она не пошла, справедливо перетрусив, что ей там не обрадуются сегодня, после того, что мы устроили.

– Зина, ау. Ты лучше думай, почему именно ты стала смертельным оружием десять? Он так и сказал: «Этого поганца должна уделать Зина Пуговкина» Представляешь? Так вот и подумай, почему мужик, пришедший за душой Холода сказал Альфредычу, что именно ты должна разрушить карьеру и жизнь несчастного миллиардера? – резонно спросила Лизка. Я озадаченно замерла. А и вправду, почему?

– Надо найти флешку, – задумчиво протянула я. – А потом решить, кому ее отдать. Что-то мне подсказывает, что мною просто играют втемную. Это неприятно, между прочим.

– Ты сейчас похожа на охотящегося диплодока, – хмыкнула подруга. – И, честно говоря, мне парня жаль уже. Ему досталась самая криворукая уделывальщица, страшная своей импровизацией.

– А ты когда собиралась рассказать мне о визите странного хмыря?

– Вчера, – дернула плечом поганка. – Некогда было. Я ломая каблуки спасалась от разъяренной толпы.

– Так, я сейчас выезжаю, через час у вас буду, – рявкнула Варькина и отключилась. Я попыталась осмыслить происходящее. Но не успела. На пороге кабинета возник наш Крюгер, и выражение его огрячьей морды мне совсем не понравилось. Вот вообще.

– Зинаида, ко мне. Быстро, – рявкнул начальник. Я сжалась от дурного предчувствия и почапала за шефом, понимая, что сейчас меня колесуют, посадят на кол и выставят в холл возле доски почета на поглядение. Обычно-то Крюгер не ходит сам по кабинетам в поисках проштрафившихся сотрудников. Сегодня, видимо, Меркурий ретрограден в пятом доме. – Я тебе что говорил? Не лезть на рожон я тебе говорил. Тихо работу сделать, мать твою.

– Альфредыч, да что случилось-то? – проблеяла я, с интересом наблюдая, как разъяренный кабан возле двери своего кабинета превращается в сахарный пончик.

– Сейчас увидишь, – хмыкнул этот гад, толкнув дверь. – Заходи.

Он был там. Сидел в кресле моего начальника и улыбался. Как клоун. От уха до уха. Я дернулась было к двери, но почувствовала движение за спиной. Оглянулась и увидела, как два амбала, смыкаются плечом к плечу, словно дверцы лифта.

– Шкафы громче падают, – вздохнула я обреченно, понимая, что Лизка уже заняла пост возле коммутатора. Скоро явится Варькина. И страшно подумать, что будет. А поганец Альфредыч, и нашим и вашим. Сдать, что ли, его?

– Вон пошли, – спокойно сказал Холод, походкой гепарда подходя ко мне.

– Это вообще-то мой кабинет, – вякнул Крюгер, но противиться харизме богатейшего человека