XXXL. Как (не) влюбить(ся) в миллиардера - Инга Максимовская

и продолжил листать фотоальбом, слушая раскатистый храп, задремавшего в позе орла на табуретке, Мишки. Притомился болезный. Он всегда был слабее меня. Выглядел дружище сейчас комично. Огромный бородатый огр, разукрашенный под хохлому, клок из брутальной бородищи выдран, щека украшена ссадиной, нос распух. КрасавЕц, словом. Я попытался не думать о том, как выгляжу я сам. Скорее всего мы с Михуилом похожи на галактических пиратов, тем более интересно, что нас пустили в дом, напоили чаем и вот уже долгое время развлекают разговорами.

Что ж, это толстое недоразумение с идиотским именем значит моя сводная сестрица. Да уж, такого поворота даже в индийском кино не всегда увидишь. Тем интереснее. Тем слаще будет распечатать этот подарочек судьбы. Я даже пожертвую конфетой. Пережую ее, выплюну и в конце-концов обрету покой. Только вот обрету ли?

– Скажите, а вы в мою дочь влюбились? Это за нее вас побили? – взяла быка за рога тетушка. Мишка завозился на своем насесте и захрюкал, паразит.

– Я ээээ… – не нашелся что ответить и заблеял, как парнокопытное. Чертов орел радостно ухнул, но глаз не открыл. Убью. – Где, кстати шляется моя принцесса? Вы мать или где? Почему позволяете Зине мызгать ночами черте где?

– А вы кто такой, чтобы меня учить? Я, кстати, все обещания ваши слушаю по телевизору, записываю даже, а воды горячей как не было, так и нет. Скоро коростой порастем. И в магазине через дорогу цены конские. Никакого контроля. Учит он меня еще…

Из прихожей раздался грохот, оповещающий о явлении лягушонки в коробчонке. Я напрягся, словно готовящаяся к прыжку кобра. Мишаня сполз с табуретки и опасливо заскользил по стеночке в сторону источника звука.

– Тапки снимите, – вредно хмыкнула Зинина мама, наблюдая как я направляюсь вслед за бравым помощником.

– Зачем это еще? – мне стало интересно настолько, что я даже притормозил.

– Моя доча не любит когда ее вещи трогают. Она их вам вместе с ногами оторвет. Тем более, что эти – ее любимые.

– Как-нибудь я спасу свои конечности, – оскалился я.

– Ну-ну, – по-гиеньи улыбнулась тетка. Не мудрено, что от нее сбежал даже монстр. В Зине течет не кровь, а кислота судя по родителям.

Лягушонка валялась на полу в прихожей. Противная кошка, сидела сверху, скалилась и раздувалась на глазах. Ненавижу мерзких шерстяных тварей. Кроме волос, вони и безразличия они ничего не дарят своим хозяевам.

– Чуча, слезь с меня, – пробухтела Промсарделька, но заглохла на полуслове, уставившись на тапки и мне стало страшно, реально. Тишина повисшая в воздухе казалась предвестницей скорой бури. «Точно вырвет мне ноги, вставит спички и сожрет с хлебом» – мелькнула страшная мысль. Безумию в глазах девки мог бы позавидовать сам Сальвадор Дали. А он был чемпионом по мефистофельским взглядам. Мишка размазался по стенке и жалобно заскулил. Или мне показалось уже. Чай наверное галлюциногенный у этих Баб Йог.

– Ну, здравствуй, жабка, – тупо вякнул я и схватил беглянку за шкирку. Кошка зашипела и с силой полоснула меня по запястью. От неожиданности я разжал пальцы. Зина хныкнула и резво сгруппировавшись в воздухе, подскочила как мяч и молнией метнулась в недра квартиры. Я даже не успел броситься вдогонку. Шипящий, мяукающий матом ком шерсти, врезался в меня как болид и начал кромсать мои брюки стальными когтями. Ну, показалось мне так. Взвыв от боли, я потерял ориентацию в пространстве. Рванул вперед и со всей силы впечатался в стену. Сверху на меня свалилась вешалка. Зеркало, висящее на противоположной стене отразило существо похожее на оленя – дебилоида с планеты, населенной исключительными долбачами. Мерзкая кошка снова активизировалась. Мне казалось, что я попал в жернова косилки, которая превратит мою тушу в ведро фарша…

– Ааааааа, – орал я, танцуя странный танец посреди полуразрушенной маленькой прихожей.

– Аааааа, – заорал Мишка, раздался адский грохот. Я увидел, как под действием непреодолимой силы вылетела дверь и впечатала в стену корпулентное тело моего несгибаемого Санчо Панса. Следом за дверью, верхом на какой-то огромной баклаге вылетела Зина, голося как японская банши – предвестница смерти. Баклага рухнула на пол и полетела в мою сторону со скоростью торпеды, оставляя за собой реку кипятка, хлещущую как из брандспойта. Я порадовался, что Миха прикрыт выбитой дверью, иначе он бы просто сварился вкрутую. Мать валькирии блином распласталась по стене прижимая к себе вопящую кошатину, вырванную с корнем и куском моих брюк и судя по лоскутам в когтищах, трусов.

Когда-нибудь я напишу мемуары. Они будут называться «Исповедь миллиардера, которого сделала слюнявым идиотом толстая макака». Продам ее и стану космически богат. Когда-нибудь. Если доживу.

– Теперь вообще не помоемся, – расстроенно хмыкнула тетка, целуя в макушку проклятое мяукающее существо.

Зина затихла возле стены, обняв свой болид. А я смотрел на ее зад, обтянутый одними колготками и обрывками юбки-карандаш и понимал, что теперь точно и с полной отдачей можно писать мою книгу. Потому что я точно и бесповоротно поплыл умом.

– Где чертовы видео и фото? – прорычал, склонившись над растрепанной лягушечкой, борясь с помутнением в мозгу и стараясь не смотреть на кофточку, которая ничего не скрывала из-за вырванных с мясом маленьких пуговок.

– Я не знаю, – прорыдала паразитка. – Честно. Не помню. Я не помнююююю. У меня стресс.

– Не ври. Я ведь вытрясу из тебя нычку. Сначала выпорю, как сидорову козу, а потом…

– Не надо, – прохныкала малявка хрипло, от чего у меня пропал голос, в голове чуть не лопнула аневризма, а пах, разодранный Чучей, взорвался болью.

– Холод, валить надо, – нарисовался рядом со мной Мишаня. Не хватало нам опять в ментовку загреметь. Мамаша нас сдала, звонила в полицию, я слышал. И еще, у меня, кажется сломаны ребра и пятку я обварил. Жор, бежим, а? Ну, пожалуйста.

– Когда она успела? – икнул я, не сводя глаз с белой кожи обрамленной дешевеньким кружевом бюстгальтера. Сам себе казался сейчас извращенцем, будто пачкал своими чертовыми грешными глазами что-то чистое и целомудренное. Но и не смотреть не мог. – Я вернусь, сестренка. – пообещал, капитулируя с поля боя, трусливо поджав хвост. Снова.

Глава 7

Зинаида

Бояться не стыдно. Стыдно признаваться себе в том, что