Заплыв - Владимир Сорокин

Он вытащил из рюкзака ручку, заложил ею страницу и, придерживая книгу, выбрался на крышу.

Снег по-прежнему шёл, но уже более редкий и мелкий. Заснеженный шифер сухо потрескивал под ногами. Снайпер притянул карабин ремнём к левой руке и вместе с книгой и мешочком осторожно спустился вниз — к самому краю крыши. Здесь у ложбинки водостока проходила невысокая железная загородка с ржавыми проволочными перильцами.

Снайпер лег на водосток, параллельно загородке, вынул из мешочка пахнущую маслом обойму и вставил в карабин. Потом вытащил из-под ремешка часов замшевую тряпочку и тщательно протёр линзу оптического прицела.

— Восемь, девять, девять «а»… — Он посмотрел на открывшийся двор, огороженный домами № 8, № 9, № 9а, сложил губы трубочкой и медленно выдохнул.

Двор был большим.

Посередине лежал, огороженный деревянным бортиком, каток, рядом торчали запорошенные грибки детской площадки, поодаль тянулась батарея гаражей.

Снайпер подвинул к себе книгу, открыл.

«Третий Маленковский проезд, д. № 8, № 9, № 9а» — стояло наверху страницы, а ниже размещался узкий прямоугольник, слепленный из тридцати клеточек.

Снайпер спустил предохранитель, оттянул затвор и, прижав приклад к плечу, свесил вниз чёрный ствол с тупым набалдашником глушителя на конце. Во дворе уже были люди — на катке, на площадке, возле подъездов и гаражей. Он скользнул окуляром по гаражам: вот один распахнут, там в глубине человек залез под «Запорожец». Возле другого стоят трое.

Снайпер остановился на троих, но через окуляр прошла женщина. Он повёл ствол за ней. Женщина, полная, в зелёном пальто, шла, держа в руках бидон и сетку с продуктами. Снайпер поймал в перекрестье её коричневый платок, задержал дыхание и, не останавливая движение ствола, выдавил спуск.

Раздалось знакомое глухое: пдум! Карабин толкнул в плечо.

Женщина качнулась, занятые руки её потянулись вверх, ноги подломились. Она повалилась навзничь. Пустой бидон упал на асфальт, и через секунду снайпер услышал его звон.

Трое мужчин подбежали к женщине.

Снайпер подождал, пока они склонятся над ней, и пустил одному пулю в затылок. Товарищи подхватили его, поволокли к гаражу, но тщетно — через пару шагов один дёрнулся, рухнул ничком, другой схватился за живот, скорчился рядом.

Тот, чьи ноги торчали из-под «Запорожца», вылез и, на ходу обтирая руки о передник, подбежал к троим. Он был высоким и рыжеволосым. Снайпер поймал перекрестьем центр его головы и выстрелил. Рыжий свалился, словно сбитый невидимым молотом, но вдруг вскочил, прижав руки к груди, пробежал несколько метров, налетел на скамейку и повалился через неё — головой в сугроб.

Снайпер сменил обойму, смахнул со ствола капельки от растаявших снежинок и, склонившись над книжкой, поставил в пяти клеточках аккуратные крестики. Снег за это время почти перестал — редкие снежинки падали на раскрытую книгу, кружились над снайпером, исчезали за краем крыши.

Из подъезда стоящего напротив дома вышли мужчина и женщина. Снайпер поймал их в окуляр. Мужчина был в короткой дублёнке и в пушистой белой шапке. Он держал женщину под руку и что-то быстро говорил ей, улыбаясь и жестикулируя свободной рукой. Она с интересом слушала его, пряча улыбающийся рот в песцовый воротник.

Снайпер поймал в перекрестье просторную шапку мужчины и выжал спуск.

Пдум!

Он пошатнулся и рухнул ничком на дорогу.

Женщина оторопело остановилась, но вдруг выронила сумочку, и крик её с опозданием достиг снайпера.

Перекрестье скользнуло по её спине.

Пдум!

Она села на дорогу и медленно повалилась на бок.

С ближайшей лавочки поднялись две старушки, непонимающе уставились на лежащих. Перекрестье остановилось на сером платке одной.

Пдум!

Растопырив руки, старушка упала навзничь. Другая закричала и, неуклюже переваливаясь, побежала к дому.

Пдум!

Старушка споткнулась, шагнула вбок. Её короткие ноги подломились, и она упала.

Во двор въехал красный «Москвич». Подрулив к гаражам, он остановился возле убитых. Дверца открылась, из «Москвича» вылез полный человек в синем свитере, подбежал к лежащим и, заметив лужи крови, прижал ладони к побелевшему лицу.

Пдум!

Толстяк открыл рот, голова его запрокинулась, из небольшой дырки в середине груди забил кровяной фонтанчик. Толстяк медленно перегнулся назад, словно собираясь встать на «мостик», руки его поджались к подбородку. На мгновение он замер и рухнул назад. Ноги его бессильно задёргались, выпученные глаза уставились в небо.

Снайпер сменил обойму и поставил пять новых крестиков.

Где-то рядом внизу послышался слабый стук — наверно, на самом верхнем этаже открыли форточку. Сразу стало слышно радио. Судя по резкому насмешливому голосу и частым взрывам смеха, в зале передавали выступление Райкина.

Снайпер загреб щепоть свежего снега и сунул в рот.

К убитым мужчине и женщине бежали двое — старик в майке, в широких пижамных брюках и пожилая женщина в распахнутом халате.

Старик подбежал первым, бросился к женщине, повернул её неподвижное лицо к себе, затряс:

— Саша! Сашенька! Саша!

Снайпер услышал его хриплый голос.

Пожилая женщина подбежала, оттолкнула старика, в истерике зашарила руками по шубе убитой. Старик упал на колени, обхватил ладонями голову.

Пдум!

Голова старика дёрнулась, на затылке вспыхнула темно-красная клякса. Он заворочался и, не поднимая головы, упал на бок.

Пдум!

Его спутница схватилась за лицо, сквозь её морщинистые руки быстро проступила кровь. Она повалилась ничком — на грудь мёртвой женщины.

Снайпер скользнул окуляром по окнам.

Отодвинув тюлевую занавеску, молодая девушка с ужасом смотрела вниз.

Пдум!

Она упала. В стекле обозначилась рваная дырочка.

Другая женщина в другом окне поспешно открыла фрамугу, высунулась и что-то прокричала вниз, приложив ладони к ярко накрашенным губам.

Пдум!

От фрамуги отлетела щепка, крик замер на губах женщины. Она поползла вперёд, словно собираясь выпасть, глаза её округлились. Голова женщины упала на руки, поднялась и снова упала. Изо рта хлынула кровь, потекла по рукам.

Сзади из глубины комнаты к женщине подбежал высокий мужчина, крича, схватил её за плечи.

Пдум!

Мужчина исчез.

Райкин выпалил длинную фразу и стал смеяться — долго, с присвистом. Потом вдруг тихо спросил. Зал зашумел. Райкин опять спросил погромче. Зал зашумел сильнее. Он выждал долгую паузу и проговорил — спокойно и серьёзно. Зал загрохотал.