Любовь возврату и обмену не подлежит - Варвара Вьен

равновесие, которое из-за каких-то простых слов пошатнулось.

Не спеша разворачиваюсь к нему лицом, стараясь мимикой показать, что он крупно облажался. И, кажется, Тим это понимает, потому как сглатывает и начинает нервничать.

Глава 8

Тимофей

Обжигающий взгляд, наполненный яростью, нехило так режет по венам, безжалостно вспарывая кожу. Почему-то мои слова так сильно злят девушку, что она перестаёт плавиться в моих руках, напрягается и, кажется, вот-вот взорвётся. До этого момента всё было хорошо, мне казалось, что мне удалось выйти на тропу мира и расположить к себе Яну, ведь она не вырывалась из моих объятий. По началу — да, а потом — нет.

— Отойди.

Всего одно слово, но как же больно от него.

Я теряюсь. Под тяжёлым взглядом отхожу на несколько шагов от девушки, не переставая лихорадочно метаться в поисках ответов на все вопросы. Яна больше ничего не говорит, просто смеряет меня таким взглядом, что не остаётся сомнений в моём очередном провале рядом с ней, и уходит. Просто уходит.

— Ты чего тут стоишь? — вырывает меня из странного транса мужской голос.

Поворачиваю голову к выходу и замечаю там Николая. Парня, который постоянно трётся с моей Яной, а она и не возражает. Они ведут себя так, будто близки, будто вместе. Кулаки так и чешутся набить ему морду, чтобы не лез куда не просят. Что только меня сдерживает? Наверное, осознание, что так я Яну не верну, только больше оттолкну от себя. Хотя куда больше?

— Ну так что? — он склоняет голову и выглядит при этом так, будто всё прекрасно понимает, чем меня раздражает.

— Ничего, — отрезаю я и иду на выход.

— Ок.

Одно короткое слово, но как же оно меня выбешивает.

— Что у вас с Яной? — сглатываю, чтобы промочить внезапно пересохшее горло, и требовательно смотрю возможному сопернику в глаза, находясь очень близко к нему.

— А что у нас с Яной? — усмехаясь, переспрашивает Коля, с вызовом глядя на меня. — Не думаю, что тебя это касается, ведь ты сам её упустил.

— А ты не думай — на вопрос ответь, — советую и даже выдавливаю улыбку, хотя не уверен, что она не походит на оскал.

— Сам у неё спроси. Захочет — ответит, а нет — так нет.

И вид такой самодовольный, смотрит так с превосходством… Бесит! Хотя может я и надумываю себе. Только это не отменяет того факта, что он меня жутко бесит. Я ревную. Никогда не думал, что умею ревновать.

До обеда я Яну не вижу. Она с подругами ушла на улицу, а я играл с Серым в шахматы и попутно выслушивал какой я дурак. Пришлось другу рассказать о всём с самого начала. Вид у него задумчивый. Хотя возможно связан он с шахматами, а не с моей историей. Терпеливо жду, когда он сходит и наконец заговорит. Серый как обозвал меня дураком, так с тех пор и молчит, усиленно размышляет о чём-то.

— Шах и мат, — наконец открывает рот друг, переставляя коня. — А ты — дурак.

— Я от тебя это уже слышал, — раздражённо закатываю глаза и откидываюсь на спинку кресла. — Лучше скажи что-нибудь дельное.

— Что я могу тебе сказать? — снимает очки и протирает их краем футболки, водружает обратно на нос и смотрит на меня. — Я никогда не был в такой ситуации. Могу только предположить, что тебе надо набраться терпения, если хочешь её вернуть, и действовать мягко, ненавязчиво, если ты, конечно уверен, что она, как ты выразился, тает от тебя.

— Кто тает? — мы оба вздрагиваем, когда слышим звонкий голос, принадлежащий нашей неугомонной подружке.

— Снег, — говорю первое, что приходит в голову.

— О да, — неожиданно соглашается Лена и проходит к окну. — На улице сейчас жарко, — заглядывает за ажурную занавеску.

— То есть? — спросив, Серый подходит к девушке и тоже выглядывает в окно. — А!

Мне становится любопытно, что же они такого высмотрели. Присоединяюсь к ним и чувствую, как волна злости поднимается по венам. Полуголые парни спаррингуются прямо на снегу. Но не вид голых торсов меня возмущает, а то, что Янка преспокойно сидит на скамейке неподалёку в окружении Гели и Кати и следит за ними. Вот к ней наклоняется блондинка, что-то шепчет и вся троица взрывается хохотом, привлекая к себе внимание. Виталий и Олег заканчивают тренировочный бой и подходят к ним.

Яна

В момент, когда я хочу согласиться на заманчивое предложение парней, из дома вылетает злющий Тимофей. Замираю с открытом ртом, не успев ничего сказать, и с недоумением наблюдаю за его стремительным приближением. Миг и я оказываюсь у него на плече.

— Эй! — тут же отмираю и начинаю возмущаться. — Что за дела? Поставь меня обратно.

Но он меня игнорирует и, не проронив ни слова, под удивлённые взгляды друзей уносит. Не сдержавшись ударяю его по спине. Ещё раз и ещё — не реагирует. Тогда я бью его по филейной части и в ответ получаю тоже по своей. Брыкаюсь, но мужская ладонь, нагло разместившаяся на моей попе, заставляет меня поражённо замереть. На ногах я оказываюсь в прихожей, только ненадолго — сняв с себя и меня ботинки с верхней одеждой, Тимофей снова подхватывает меня на руки и несёт наверх, крепко к себе прижимая и не давая дёрнуться лишний раз.

Из гостиной на шум выглядывают Ленка и Серёжа и молча наблюдают за нашими действиями, точнее за действиями Тима.

— Дурак, — слышится снизу, когда мы оказываемся на втором этаже.

— И что это было? — спрашиваю у парня, как только за нами захлопывается дверь. — Что ты опять устроил?

— Я устроил? — возмущённо на меня смотрит Тимофей и наконец ставит на пол. — Это ты что устроила? Без стыда разглядываешь каких-то голых парней, да ещё и с подружками своими шепчешься о них.

— Хочу и смотрю, — мигом вспыхиваю от такой наглой предъявы. — Я свободная девушка, кого хочу — рассматриваю, кого хочу — обсуждаю. Тебя это не касается. Захочу — буду лапать всяких там парней. Тебя это не должно волновать. Ты мне никто!

— Никто говоришь, — на лице Тимофея снова хищная улыбка, от которой я тут же напрягаюсь, предчувствуя что-то из ряда вон выходящее. — Как же ты заблуждаешься, девочка моя, — плавно подходит ко мне.

— Я не твоя, — мой голос почему-то сипит. — Больше нет.

— Ну как же не моя, — хмыкает он, тесня меня к столу, который стоит сбоку от занавешенного шторами окна. — Целиком и полностью моя, как и твой.

Упираюсь поясницей в стол и понимаю, что бежать мне больше