Приют мертвых - Дэвид Ливайн

Третьей вызвалась Дженни из отдела планирования. Тридцатилетняя толстушка топлес перевалилась через поручни.

— Подождите меня! — крикнула она Сьюзен и Чэду. Те уже заняли места на понтоне.

— Добро пожаловать, Дженни-душка, — ответил Чэд.

Бэр пытался разглядеть на его лице разочарование оттого, что их уединение нарушилось, но сверкающая поверхность озера слепила.

— Держитесь! — крикнул Эд и дал газ. Катер понесся вперед, а за ним, подскакивая на волнах и проваливаясь, следовала надувная лодка.

— Спасибо, Эд, что вытащил меня сюда! — Бэр старался перекричать рев мотора. — Прекрасное место.

— Это точно. Чем больше здесь бываю, тем больше мне нравится. Рад был с вами познакомиться, Фрэнк. Сьюзен постоянно о вас говорит так… — Капитан посмотрел вперед, повернул штурвал, и его последние слова унес влажный летний ветер. Бэр не стал его переспрашивать, уселся, развернувшись лицом назад, и стал смотреть за корму.

Сорок футов буксирного троса было не расстоянием для улыбки Сьюзен. Солнце золотило ее волосы. Бэр пересел к самому борту и еще некоторое время смотрел на нее, затем перевел взгляд на солнце и не отводил, пока не побелело перед глазами.

Пинат Марбри сидел в «Рэппере» в своем «додж-неоне», слушая басы, мощно ухавшие из закрепленного под задним стеклом динамика. Машину сотрясало и колотило в такт музыке Сульи боя.[8]

— Когда они явятся, я поеду вместе с ними! — Пинат старался перекричать рев динамиков. — Ты следом. Место тебе известно. Но мы должны быть там первыми, а уж потом ты. И заезжай задом — носом на улицу.

Никси Бучер, утопая в кожаном пассажирском сиденье, в подтверждение услышанного кивнул всего раз. Пинат знал, что с его головой все в порядке. Долбить до посинения не надо: раз сказал, и у него сразу западало. Вот почему Пинат взял именно его, несмотря на то что парень был тощий, как гончий пес.

— В чем дело: как только возникают Шлегели, обязательно случается какая-нибудь хреновина?

Пинат не ответил.

— Слышал, несколько недель назад они схлестнулись в баре с какими-то хлыщами и с тех пор о тех ни слуху ни духу? — спросил Никси.

— Бывает, что и с хорошими людьми происходит всякая дрянь, — ответил Пинат. — Зато заметь, когда возникают Шлегели, нам всегда перепадает монета.

— Гребаные белые! — Никси сплюнул сквозь зубы. — Надо уложить одного из них. Бам-бам! — Он изобразил удары левой и правой. — Этого ихнего Чарли. Пусть только попробуют раскрыть пасть и что-нибудь провякать. А как только Малыш Чарли окажется на земле, остальные тут же дадут деру.

Никси потянулся жилистой рукой и стукнул по прикрепленному к панели флакону в виде короны, наполнив машину ароматом «Тропической радуги».

Пинат покачал головой:

— Нет, приятель. Сначала займемся делом, а уж затем ими, если не отвяжутся.

— Их же всего трое.

— Не забывай про их папочку. Он в их компании самый крутой. Да и мамаша, наверное, под стать. Настырные — лезут, что муравьи на гору.

Никси продолжал долбить по насосу освежителя воздуха.

— Прекрати, — потребовал Пинат. Никси посмотрел на него — глаза красные, мутные, хотя забалдел он не сказать чтобы сильно. — Девятнадцать долларов за флакон.

Но Никси только отмахнулся — выпустил струйку на пальцы и растер между ладонями. В это время рядом с ними остановился «дюранго».

Стекло скользнуло вниз, и миру явился Малыш Чарли Шлегель. Рядом сидел Психованный Кенни. Нечего было сомневаться, что где-то совсем рядом, скажем, на заднем сиденье, за дымчатым окном устроился и Дэни.

— Как дела, негрилы? — крикнул Кенни через голову брата. Лицо Пината окаменело. Никси сплюнул сквозь зубы в окно.

— Не заводи меня, парень, — предупредил Пинат. Кен ни только рассмеялся.

— Так что, мы едем или будем устраивать дурацкие китайские разборки? — возмутился Чарли.

— Двигаем. — Пинат вылез из машины. Одновременно открылись другие дверцы: Никси сел за руль. Кенни перелез на заднее сиденье «дюранго», а Пинат плюхнулся на переднее. — Ты мне отваливаешь столько, что можешь рассчитывать на полное обслуживание, — начал он, но осекся, когда увидел, что на заднем сиденье находится не Дэни, а мужчина повзрослее — с угольно-черными глазами и омерзительным красным шрамом на щеке. — Где Дин? Ты кто такой? — Мужчина не ответил, не спуская с него глаз.

— Дин паршиво себя чувствует, — объяснил Чарли. — А это Кнут.

— Ньют?

— Да, — ответил Чарли и замолчал.

Пассажир на заднем сиденье выбросил вперед руку — маленькую, крепкую, огрубевшую.

— Кто это к нам пришел, твою мать? — На руке была татуировка: бледно-зеленый трилистник. Пинат знал, что этот человек сидел в тюрьме, и понимал, с кем имеет дело. Тюремный ходок заскрежетал зубами.

«Выставляется», — подумал Пинат, но ничего не сказал.

— Чэд считает, что мы не подходим друг другу, — начала Сьюзен, когда они, распрощавшись с ее коллегами, ехали домой.

— Вот как? — Бэр обогнал чадящий трактор с прицепом.

— Сказал, что ты для меня слишком суров.

— И ты что ответила?

— Поблагодарила его за участие, но сказала, что меня не интересует чужое мнение. Объяснила бы, что ты только что потерял друга, если бы думала, что это его касается…

Бэр вел машину, стараясь не сжимать руль, а держать свободно.

— Он безобиден, Фрэнк, — еще раз пояснила Сьюзен.

— Ты это уже говорила.

— Не повторяла бы, если бы думала, что он прав. По крайней мере не считала бы нужным.

Бэр что-то односложно проворчал.

— Ты все только усложнил — смотрел на всех волком.

— Я старался изо всех сил, Сьюз, — ответил он. — Старался. — Больше до конца поездки они не разговаривали.

Он остановился у ее дома, перевел рычаг автоматической коробки передач в положение «стоянка» и машинально слушал, как в сумерках работает мотор. Обычно в такие дни они ходили куда-нибудь поужинать, или в кино, или успевали и то и другое, а затем проводили ночь или у него, или у нее. Но сегодня получилась особенная суббота. И дело было не только в его настроении.

— Ну вот и прибыли.

— Спасибо, что съездил со мной. Я понимаю, что у тебя не лежала к развлечениям душа…

— Послушай, — перебил се Бэр. — Я видел, что ты целый день ходила с банкой пива, но не отпила ни глотка. Мне в голову приходят всякие мысли. Не знаю, что это за мысли. Подскажи мне, Сьюз.