Сирийский десант - Сергей Зверев

Лавров на ходу прижал руль машины коленями и вскинул автомат. Наступил решительный момент – проскочив согнанных в кучу гражданских, он поравнялся с полицейскими. Теперь их разделяли только несколько десятков метров открытого пространства.

Литвинов не сплоховал. Именно в эту секунду автомат в его руках загрохотал, выпуская длинную очередь.

Трассеры прочерчили пунктир к полицейским машинам. Бензин в простреленном баке мгновенно вспыхнул. Джип, скрывшийся в огненном облаке, подбросило взрывом. Грузовик тоже превратился в костер – вырвавшееся из-под кузова пламя жадно накинулось на кабину и брезентовый тент. Лавров использовал этот момент на «все сто»: одной очередью скосил троих полицейских, которых взрыв отвлек лишь на мгновение – но все же отвлек.

Беженцы, поняв, что сейчас стреляют не в них, попадали, вжимаясь в землю. Теперь уже уцелевшие стражи порядка бросились в разные стороны, одновременно пытаясь уйти из-под огня и проучить наглеца. Совмещать это получалось плохо.

О том, чтобы предупредить начальство, никто из них и не думал. Да и возможности у них такой уже нет – все видели, как взорвался джип, в котором стояла мощная армейская радиостанция – единственное средство связи с тем самым начальством в этих горах. Они знали, что до ближайшей вышки мобильной связи минимум два десятка километров, так что телефоны тоже бесполезны. Сержанта, у которого на крайний случай за поясом торчала ракетница, очередь чужака срезала в числе первых. Шанс совладать с одиноким стрелком на квадроцикле выглядел не так призрачно, как возможность подать сигнал, – по крайней мере, так казалось уцелевшим. Но казалось недолго – квадроцикл майора ушел в очередной зигзаг, пронося его между пуль, а над гребнем холма эхом разнесся рев форсированных моторов.

Еще два квадроцикла вылетели на пологий склон, и свинцовый дождь обрушился на лоялистов. Вот еще одно тело в серо-зеленой униформе покатилось по камням, вот другой полицейский уронил автомат и опрокинулся навзничь… Остальные стали пытаться залечь за камнями, в панике пуляя в белый свет как в копеечку, но под перекрестным огнем камни – плохая защита. Да и снайпер, о котором полицейские успели забыть, трижды напомнил о себе. И три тела застыли, растянувшись на каменистом грунте. Но двое полицейских оставались еще живы, и даже продолжали стрелять, в горячке боя не отдавая себе отчета в том, что больше никого не осталось и никто не придет им на помощь.

Впрочем, им ненадолго – на считаные секунды – удалось пережить своих подельников. Один даже не успел расстрелять до конца магазин, когда его срезала короткая очередь Павлова. Второй все же умудрился вставить новый магазин в свой «калаш» и даже вскинуть его в надежде достать оказавшегося внезапно совсем близко майора. Но прежде чем он нажал на спусковой крючок, пуля, вылетевшая из ствола автомата старлея, остановила ход его мыслей и движение рук.

Ни одно тело в серо-зеленой униформе больше не шевелилось. С момента первого выстрела Федосеева прошло не больше трех минут…

– Интересно, могли они что-нибудь сообщить о нас? – за плечом Батяни раздался негромкий голос капитана.

Тот не спешил отвечать, с омерзением разглядывая труп потерявшего последние мозги полицейского офицера.

– Это вряд ли, – ответил за командира прапорщик, отщелкивая от винтовки оптику. – Рация у них только в джипе была, а старлей его сразу поджег. А мобильная связь тут не действует…

– Кончай трепаться! – резко обернулся к ним Андрей. – Дальше они сами справятся. А нас время поджимает. Уходим.

Заурчав моторами, квадроциклы один за другим проехали мимо беженцев, несмело улыбавшихся «натовским коммандос». Еще не до конца поверившие в свое спасение сирийцы долго смотрели им вслед. «Да, такие воины могут добраться и до Башара Асада», – думал старик, прижимая к себе внука.

Однако вскоре нежданные спасители скрылись за гребнем холма, и беженцы вернулись к своим машинам. Первым делом пришлось похоронить убитого водителя – скоро полдень, а ехать еще долго, и кто знает, позволят ли турецкие власти провезти тело через границу без лишних проволочек. А ведь правоверный мусульманин должен быть похоронен до заката солнца! И лучше, если он будет лежать в родной земле… И мужчины старательно стали копать могилу в каменистом грунте, пока женщины собирали уцелевшие вещи и утварь, разбросанные во время «обыска» вокруг машин. Отобранные ценности вернулись к своим владельцам. Грузовичок с простреленными колесами, все так же стоявший во главе колонны, после недолгого, но жаркого обсуждения решено было бросить. Среди беглецов не имелось ни одного механика, не было у них и инструмента, да и просто оставаться здесь далее было опасно – недавняя стрельба и дым, все еще поднимавшийся от сгоревших машин, могли привлечь чье угодно внимание. В любой момент могли нагрянуть другие полицейские или армейский патруль, и неизвестно, что было бы хуже. Мужчины, после недолгих колебаний, собрали оружие и боеприпасы, оставшееся от их недавних притеснителей. Если будет на то воля Аллаха, то не пригодится… Но пусть лучше будет. Захлопали двери, заурчали моторы…

Мертвецы в полицейской форме остались лежать среди камней. Никто их не хоронил, никто не прочел молитвы… Только женщина, по их вине ставшая вдовой, постояла над могилой мужа, потом подошла к телу его убийцы, плюнула на труп офицера и побрела к машине. Хлопнула дверь, работавший на холостых оборотах двигатель взвыл громче, скрипнули рессоры… Поредевшая колонна продолжила свой трудный путь к прежней цели – турецкой границе.

Похоже, на той горной дороге беглецы из Дамаска исчерпали свой предел невезения – до самой границы они больше не встретили ни полицейских патрулей, ни солдат правительственных войск. Спустя примерно четыре часа водитель головной машины увидел сирийский пограничный пост, но здесь колонна задержалась только для того, чтобы тот же водитель сунул подошедшему мордастому пограничнику тоненькую пачку евро. Тот не стал жадничать – видимо, подобные им беглецы пересекали границу часто – и взмахом руки разрешил им продолжить движение. Его турецкие коллеги все же обыскали колонну, но проверяли не слишком тщательно, особенно после того, как беглецы сами предъявили трофейное оружие, которое, как они и надеялись, не пригодилось.

Преодолев еще три десятка километров, их маленькая колонна, сопровождаемая уже турецкими полицейскими, въехала на территорию лагеря для беженцев. Размеры его поражали. Ряды палаток казались бесконечными. И везде были люди, так же, как и они, бежавшие из Сирии, – десятки, сотни людей. Беженцы постепенно обживались на новом месте – варили, стирали, ругались или мирно общались с соседями, и только большие палатки, составлявшие вместо домов улицы этого городка, разрушали иллюзию обычной мирной жизни.

Новоприбывшим показали отведенные им палатки, и для большинства из них остаток дня ушел на то, чтобы разгрузить спасенный скарб и разместить его в новых жилищах. Но не для всех. Мальчишки, крутившиеся вокруг представителей администрации лагеря – трех мужчин и одной женщины, – похвастались, что их спасли от смерти какие-то «натовские коммандос». Те сначала заулыбались, но когда взрослые подтвердили слова малышни, посерьезнели, и один из них, представившийся Керимом, попросил кого-нибудь, кто мог бы изложить эту историю толково и с подробностями, подойти с ними к коменданту лагеря.