Муки Галилея - Кэйго Хигасино

— Не говорите так.

— Да, тебе это никогда не нравилось. Намиэ, знаешь, какое качество необходимо выдающемуся исследователю?

— Серьёзное отношение к делу? — немного подумав, ответила она.

— Тоже пригодится, но это не всё. Иногда и несерьёзный подход ведёт к великим открытиям. Необходимым качеством исследователя является цельность. От исследователя требуется быть свободным от любого влияния извне, его мысли должны быть чисты, как белый лист без единой капли краски. Звучит просто, но на деле добиться этого очень сложно. Ведь работа исследователя схожа с постепенным строительством башни из камней. Продвигаясь к цели, он старается сделать её выше. Разумеется, он верит, что сложил башню правильно. Убеждён, что нигде не ошибся. Но иногда это играет роковую роль. Если вдруг возникают сомнения: «На том ли месте лежит первый камень? А камень ли это вообще?» — редко кто способен разрушить всю постройку. Ведь от своих достижений так легко не откажешься. Так что быть цельным — тяжкое бремя, — сказал Юкимаса, сопровождая слова лёгкими взмахами сжатой в кулак левой руки.

Намиэ уже давно не случалось видеть, чтобы он говорил так страстно. Едва ли он успел опьянеть, так что его взвинченное состояние, скорее всего, было вызвано смертью Кунихиро.

— Вот Юкава, сколько бы упорного труда он ни вложил в своё творение, сносил всё под корень при малейшем сомнении. Взять, к примеру, поиск монополей!

— Вы помните? — криво усмехнулся Юкава и отпил глоток коньяка.

— Ты ведь знаешь, что у магнита есть северный и южный полюса? — начал объяснять Юкимаса, глядя в лицо Намиэ. — Они всегда существуют парами, и каким маленьким ни сделай магнит, нельзя получить отдельно северный полюс и отдельно южный. Однако считается, что на уровне элементарных частиц это возможно, и такая частица, пока ещё не обнаруженная, уже получила название «магнитный монополь». Во время учёбы в аспирантуре Юкава необычайно заинтересовался этой темой и методом проб и ошибок пытался доказать существование монополей. Он применил весьма оригинальный подход, и даже привлёк внимание профессоров.

— Но, должно быть, никто из них не верил, что я добьюсь успеха. Чего ждать от какого-то аспиранта там, где не хватило объединённых усилий учёных со всего мира?

— Откровенно говоря, я тоже не верил. Считал, что задача неподъёмная.

— И я полностью оправдал оказанное мне недоверие, — невесело улыбнулся Юкава, посмотрев на Намиэ. — Потратил больше года на создание своей теории, но допустил грубую ошибку в её базовых положениях. Вся диссертация насмарку.

— Меня восхитило его мужество. Обычно люди не признают своих ошибок, заходя всё дальше в тупик. Я знаю не одного и не двух исследователей, разбазаривших колоссальное количество времени. Но Юкава поступил иначе. Он с лёгкой душой расстался с мечтой найти монополи, а весь свой наработанный опыт применил в совершенно иной области. И предложил новый способ усиления намагниченности магнитных материалов. Ко всеобщему удивлению. Специалист по квантовой механике — и вдруг полез в технологии магнитной записи!

— Да, выскочил как чёрт из табакерки. Если честно, это я от отчаяния.

— И название своему методу он дал неординарное — «магнитная шестерня». Признайся, ты ведь рассчитывал, что он тебя озолотит, когда получал на него патент?

— Да, в общем, нет…

— Не может быть, чтобы не рассчитывал. Предложения от американских компаний хлынули рекой! — Округлив глаза, Юкимаса повернулся к Намиэ.

— О-о… — протянула она, глядя на Юкаву.

— Но в итоге ни одна не заключила со мной контракт. Им стало известно, что на применение этой технологии накладываются очень жёсткие ограничения.

— Очень жаль. С другой стороны, японской физике повезло. Если бы ты сорвал большой куш и бросил исследовательскую работу, научный мир лишился бы ценнейшего таланта.

— От меня ему никакого прока. Столько лет вести исследования — и не оставить толковых результатов. А годы идут.

— Но и руки опускать пока рано. Кстати, ты ведь до сих пор холостяк. О женитьбе не задумываешься?

Услышав слова Юкимасы, Намиэ удивлённо заморгала. Она была уверена, что Юкава женат.

— Во всяком деле, как мне думается, есть своё, естественное течение событий. И течение, сопутствующее семейной жизни, в моём случае перегорожено где-то в верховьях.

— Сказал бы проще: холостым живётся вольготней! — ухмыльнулся Юкимаса, отпивая коньяк, а затем его лицо вновь стало серьёзным. — Но осмотрительность в браке однозначно не повредит. Мне бы тоже в своё время стоило вести себя немного осмотрительней. Моими мыслями тогда владели научные исследования, а к женитьбе и созданию семьи я не питал особого интереса. С будущей супругой меня свёл человек, перед которым я был в долгу, и на брак я согласился просто потому, что не смог придумать причину для отказа. Но важные решения в жизни нельзя принимать столь легкомысленно. Когда жена ушла от меня, забрав с собой ребёнка, я её возненавидел, но сейчас я понимаю, что и сам был не без греха. Нам бы с ней следовало поговорить, да я заупрямился. И как раз тогда ко мне обратились из Массачусетса. Предложили совместное исследование на два года. Я махнул в Америку, даже не предупредив жену. Два года на деле растянулись до трёх. За всё это время я ей ни разу не позвонил. Так что неудивительно, что она на меня взъярилась.

Юкимаса осушил свой бокал и поставил его на стол. Потянулся рукой к бутылке.

— Папа!

— Вам, пожалуй, хватит, — сказал Юкава.

— Только сегодня. И это последний.

После таких слов Намиэ не стала ему перечить. Нехотя взяла бутылку и плеснула немного коньяка в бокал отца.

— Добавь ещё чуток.

— Нет. На этом всё. — Она заткнула бутылку пробкой.

В тот же миг зазвонил лежавший на кухне мобильный телефон. Она могла подумать только об одном человеке, который стал бы звонить посреди ночи.

— Ответь. Это, наверное, он, — сказал Юкимаса.

— Прошу меня извинить. Господин Юкава, проследите, пожалуйста, чтобы отец больше себе не наливал.

— Слушаюсь.

Услышав ответ Юкавы, Намиэ вышла на кухню. Сняла трубку — и действительно, звонил Соскэ Конно.

— Прости, я только что вернулся. Мать мне всё рассказала. Вот вам досталось!

Дом Конно находился в том же районе. Он учился в той же младшей школе и в той же средней, где и Намиэ. Но из-за разницы в возрасте вместе они туда не ходили.

— И не говори. Просто кошмар.

— Насколько я понял, загорелся флигель… и живший в нём человек погиб… — Конно замялся. Было заметно, что он пытается скрыть свои эмоции.

— Да. Он мёртв. — Намиэ тоже всеми силами старалась, чтобы голос звучал ровно.

— Ясно, — только и смог выдавить Конно. Он замолчал. Намиэ тоже ничего не говорила. Было очевидно, что они думают об одном и том же, но ни один из них не осмеливался произнести это вслух.