Горец-грешник - Ханна Хауэлл

— Ты знал, как она выглядит? — спросил Торманд своего сквайра.

— Но сначала, — быстро вмешался Саймон, прерывая назревающий спор и глядя на Торманда, — ты составишь список всех женщин, с которыми у тебя была связь, в первую очередь внеси в него тех дам, которые проживают в нашем городе и в округе. Возможно, и тех, что путешествуют со двором.

— Но, черт побери, Саймон, вряд ли этим дамам понравится, что я разглашаю то, что они, вероятно, пытались сохранить в тайне, — проворчал Торманд.

— Боюсь, что твои похождения уже ни для кого не являются секретом. Полагаю, я и сам мог бы составить довольно точный список твоих нимф, основываясь на тех сплетнях, которые мне довелось слышать. Тебе известно, что твои любовницы почти открыто восхищаются тобой, как призом, завоеванным на альковном турнире?

Торманд почувствовал, как неожиданно густой румянец заливает его щеки, и сердито взглянул на своих захихикавших родственников, затем бросил недовольный взгляд на друга:

— Ладно, я составлю такой список, но не сегодня вечером.

— Согласен. А нынче надо всем как следует отдохнуть.

Несмотря па страшную усталость и острую потребность в отдыхе, Торманд добрался до своей кровати очень поздно. Разместив гостей, он закрыл за собой дверь спальни, наслаждаясь одиночеством. Последние дни Саймон и Уолтер постоянно находились рядом, поэтому только теперь он мог собраться с мыслями и хоть на короткое время отделаться от отчаяния из-за того, что до сих пор не удается найти неуловимого как дым убийцу. Чутье подсказывало Торманду, что совсем скоро ему необходимо будет скрыться. Саймону до сих пор везло, казалось, что он способен решить любую проблему. Однако до сих пор даже ему не удалось найти ничего, что могло бы привести их к убийце, а значит, и в этом Торманд не сомневался, придет черед и других смертей. Убийства будут продолжаться до тех пор, пока сэр Торманд Мюррей не взойдет на эшафот, чтобы умереть за преступления, которых не совершал.

Он жестко растер лицо и попытался выкинуть из головы мрачные мысли. Ему необходимо выспаться. Торманд закрыл глаза и сразу представил себе Морейн Росс. Сразу же захотелось улыбнуться, да и тело, напрягшись, заявило о своем интересе. Прошло уже довольно много времени с того момента, как мысль о женщине могла возбудить в нем желание, но Морейн Росс это удалось. Торманд понимал, что разумнее всего было выбросить из головы мысли об этой женщине, но не стал этого делать. Гораздо приятнее было представлять соблазнительную Морейн, чем вспоминать о крови, смертях и страданиях.

Окончательно проваливаясь в сон, он не переставал думать о Морейн, и уже ничем не сдерживаемые мечты уводили его все дальше. Торманд медленно стягивал с нее одежду, покрывая поцелуями каждый дюйм ее обнажающейся золотистой кожи. Он с наслаждением ощущал ее тонкие пальцы в своих волосах и, как волшебную музыку, слушал тихие стоны переполненной желанием женщины. Негромкий вскрик удивленного восторга слетел с ее соблазнительных губ, когда он начал ласкать ее роскошную грудь, сначала ладонями, потом нетерпеливым и жадным ртом. Сжигаемые жаром желания, ее глаза потемнели, став цвета беснующегося от шторма моря, и Торманд почувствовал, как его бросает в их загадочную глубину, как его захватывает ее красота и желание утонуть, остаться навсегда в этой бездне. Но когда он уже был готов слиться с ней в единое целое и с восторгом окунуться в вихрь страсти, как все начало меняться.

Мрак черным смерчем закружился вокруг их сплетенных тел. Разгоряченное страстью женское тело, которое он с таким восторгом держал в своих объятиях, превратилось в окровавленный труп. Прекрасные глаза, оттененные влажной поволокой страсти, исчезли, и он увидел перед собой пустые черные глазницы оскаленного черепа, а возникший ниоткуда голос с жуткой вкрадчивостью спросил, как ему нравится его новая возлюбленная.

Торманд так резко сел в постели, что едва не свалился со своего ложа. Утирая холодный пот, он с трудом успокоил дыхание. В доме было тихо, никто не стучал с беспокойством в дверь его спальни, а значит, слава Богу, он по крайней мере не кричал во сне от ужаса. Торманд, шатаясь, доковылял до маленького столика у камина и налил себе вина. Потребовалась одна полная кружка и еще пол кружки, прежде чем его сердце стало биться медленнее, затем нормально, а руки перестали трястись.

Он смыл с себя пот и заполз обратно в постель. Если этот ужас будет повторяться каждый раз, как только он закроет глаза, ему никогда больше не заснуть. Первую часть сна понять было легко. Морейн Росс показалась ему очень привлекательной. Но его беспокоила концовка сновидения. Может, именно эта девушка стала порождением тех ужасов, которые ему довелось увидеть? Или еще хуже, не было ли это намеком на будущее, предупреждением, что если он позволит себе увлечься Морейн, ее постигнет участь убитых женщин? Он молился, чтобы это было не так, поскольку Морейн показалась ему очень соблазнительной, а он был не из тех, кто может с легкостью противостоять соблазну.

Вино подействовало, и, наконец расслабившись и вновь погружаясь в сон, Торманд подумал: действительно ли у Морейн бывают видения? Неужели она обладает способностью, дотронувшись до предмета, понять связанные с ним тайны? Если это так, то Морейн Росс именно тот человек, который нужен им с Саймоном, чтобы найти убийцу.

А если она будет помогать им, то, значит, они будут рядом и смогут защитить Морейн. Решив, что с такой защитой девушка будет в достаточной безопасности, чтобы он мог позволить себе не противиться соблазну, Торманд наконец заснул.

На этот раз Морейн удалось сдержать крик; сев в кровати, она потянулась к кружке с сидром, которую теперь держала поблизости, и сделала большой глоток, стараясь смыть застрявшую в горле горечь ужаса. Потребовалось еще несколько минут, чтобы успокоить неровно бьющееся сердце.

Если эти сновидения не прекратятся, то скоро они измотают ее до такой степени, что она не сможет выполнять даже простейшую работу по дому. Кроме того, Морейн опасалась, что из-за этих снов она вообще перестанет спать.

Она поставила почти пустую кружку и сжалась под одеялом, уговаривая себя заснуть, чтобы получить столь необходимый ее измученной душе отдых, но ей было страшно закрывать глаза. Слишком реальным был ужасный вид ее собственного обезображенного тела, глядящего во тьму пустыми глазницами.

И вновь этот ужас ворвался в ее сон после прекрасной страстной любовной сцены, в которой она участвовала с Тормандом. Она почти ощущала прикосновение его губ к своей груди. Теплая истома, разлившаяся по ее телу при воспоминании об этой прекрасной картине, лишь подтверждала, насколько ярким и желанным было это видение. Пожалуй, для девственницы у нее были слишком яркие и слишком грешные сновидения о сэре Тормамде Мюррее. Воистину милость Божья, что она довольно редко видит его, в противном случае ока не смогла бы противиться соблазну, который, казалось, источал этот мужчина.

Но если ока поддастся этой слабости, ей придется дорого заплатить за это, подумала она, и по телу девушки пробежала дрожь. Кровавое окончание сна недвусмысленна предупреждало ее о грядущем несчастье, хотя в этом Морейн не была твердо уверена. Но скорее всего если она пустит Торманда Мюррея в свою постель, ее ждет печальная участь несчастных женщин, которым перед смертью пришлось испытать ужасные страдания. Она с сожалением подумала о том, что такие мысли могли прийти ей в голову под впечатлением сегодняшнего разговора с подругой Норой.