На затравку. Моменты моей писательской жизни, после которых все изменилось - Чак Паланик

После «Вольво» были «БМВ»: им хотелось записать на диск аудиокнигу с моими рассказами и дарить его всем покупателям в качестве приятного бонуса к новенькому авто. Опять-таки, деньги очень манили. Деньги всегда манят. Однако и «БМВ» я ответил: «Проект невероятно интересный…»

Да будет вам известно, я читал бичующую статью Дэвида Фостера Уоллеса о том, как Фрэнк Конрой опустился до писания рекламных текстов для глянцевой брошюры круизного лайнера. Конрой и его семья потом отправились в роскошный океанский круиз, что, впрочем, не помешало автору горько сожалеть о содеянном (он сочинил любовное письмо, которое появилось в качестве рекламы на страницах брошюры). НО. Помимо уоллесовского разноса я просмотрел немало старых журналов «Нэшнл географик», где целые страницы были заполнены хвалебными речами Эрнеста Хемингуэя о небезызвестной марке виски, нападками Уильяма Фолкнера на некую марку сигар и восторженными одами Теннесси Уильямса – чему? – океанским круизам, конечно.

Просто примите этот факт. Реклама существует. Величайшие писатели XX века не гнушались брать такие заказы. А я чем хуже?

В конце концов, не в пещере живу. Когда моим людям написали люди Энтони Бурдена и предложили сопровождать Тони (для своих он Тони) Бурдена в промотуре по Портленду и Орегону, я согласился. Беда в том, что заявляться куда-либо в обществе Тони – не самое приятное дело. Постоянно чувствуешь себя крошечным пузырьком, болтающимся туда-сюда на волнах моря энергии, которое бушует и пенится вокруг мистера Бурдена. Когда мы проходили вместе мимо какого-нибудь ресторана, сотрудники выбегали на улицу, хватали Тони под руки, усаживали его на самое лучшее место и принимались метать на стол все позиции меню.

Если как-нибудь решите посмотреть это шоу, то где-то на отшибе кадра заметите и меня. Приглядитесь, и вам станет ясно, что я под кайфом: для снятия стресса мне пришлось принять 600 мг викодина. Я бормочу что-то себе под нос, но в «Вуду донат», когда мне преподносят огромный пончик в виде полового члена и тот брызжет липким заварным кремом мне на лицо, я… совершенно спокоен.

В свое оправдание скажу: когда люди Тони снова позвонили и позвали меня на новый выпуск шоу, я вежливо отказался. Мой запас викодина подходил к концу, поэтому я предложил им связаться с писательницей Челси Кейн, моей подругой, которая гораздо лучше знает Портленд. Челси умная, смешная и телегеничная. Они погуглили ее – и не пригласили. Почему? Челси не привлекает нужную им аудиторию (мужчин в возрасте от 18 до 35, как-то так). А я, стало быть, привлекаю… В общем, им нужен был не я, а мои читатели.

Каюсь, я и прежде предпринимал колоссальные усилия по торговле собственной персоной. Однажды на торжественном приеме в Чикаго мой издатель усадил меня за стол рядом с Терри Гросс и велел хоть в лепешку расшибиться, но попасть на ее популярнейшее шоу на станции «Нэшнл паблик радио». Весь ужин я отчаянно изображал заинтересованность ее кошками – да, кошками! – практически умоляя Терри полюбить меня и пригласить на интервью. Полагаю, приглашение мне все-таки не светит. Печаль.

Нельзя также сказать, что я никогда не брал денег. В году 2000-м или 2001-м «Шевроле» предложило мне пять тысяч долларов за право упомянуть «Бойцовский клуб» в телерекламе их пикапа «Рэм». За вычетом агентского вознаграждения и налогов, денег получилось даже меньше, чем в 1978 году я выложил за свой первый подержанный автомобиль – «шеви бобкэт» (погуглите). Да, это было что-то кармическое. Круг замкнулся. «Шеви» мне отплатил.

Потом позвонили из «Ягуара/Лендровера». Предложили полмиллиона долларов за рассказ. По рассказу хотели снять фильм, где в самых напряженных сценах должен был блистать «лендровер». Пятьсот тысяч долларов. Я вспомнил, как обхаживал за ужином Терри Гросс. В принципе, за деньги мне приходилось делать и что похуже. Однако… я вновь ответил отказом.

Не прошло и года, как мне позвонили рекламщики «Суперкубка».

Предложение было лестное, ничего не скажешь. Интересно, Чивера когда-нибудь звали почитать на «Суперкубок»? Или, если уж на то пошло, Шекспира?

Рекламное агентство обдумывало мою идею ровно две минуты. Им предстояло заплатить мне за использование цитаты из «Бойцовского клуба». А кроме того, за само исполнение. Не моргнув глазом они сняли предложение.

Вот почему вы так и не увидели меня на экране телевизоров во время «Суперкубка» 2016 года. Не из-за моих железобетонных принципов, нет. Просто я попросил слишком много денег – и они оказались не готовы заплатить столько за то количество потенциальных зрителей, которых я мог привлечь.

Впрочем, я еще жив. Да, я уже немолод, но телефон мой включен. На случай, если мне вдруг позвонят из «Вольво», «Ягуара»… или Терри Гросс захочет взять у меня интервью. Умоляю, пожалуйста, расскажите мне о своих кошках.

АВТОРИТЕТ: ЗАДЕЙСТВУЕМ ФИЗИОЛОГИЮ

Представьте, что у вашего тела есть собственная память. Оно может рассказать немало историй. Всем нравятся телешоу, где эксперт приходит на место преступления, осматривает его и мигом «считывает» всю информацию о произошедшем. Под недремлющим оком Шерлока Холмса или мисс Марпл даже самые безобидные подробности обретают особый смысл. Так хороший врач способен поставить страшный диагноз по единственной родинке или какому-нибудь нервному тику.

Большинство литературных произведений обращаются к нашему разуму и чувствам – интеллекту и эмоциям, но мало какие истории вызывают в нас еще и физиологическую реакцию. Ужасы и порнография заклеймены как второсортные приемчики. Однако своего ученика я спросил бы: почему высокая литература не может обращаться к разуму, чувствам и телу читателя?

Несколько лет назад я давал интервью репортеру издания «Ю-Эс-Эй Тудэй». Мы сидели во внутреннем дворике ресторана «Айви» в Лос-Анджелесе, среди белых шпалер, заросших бугенвиллией, и пили чай со льдом. Она была приятельницей Тома Хейдена, политического активиста и второго мужа Джейн Фонды: тот хотел пригласить меня в гости, чтобы поговорить об анархии. Он прочел мой «Бойцовский клуб» и думал обсудить его за игрой в крокет. Да, в крокет. Зазывая меня на радикалистские игрища на травке, журналистка без конца замыкала запястье левой руки в тугой браслет из большого и указательного пальцев правой руки.

В разгаре беседы я обратил ее внимание на этот жест. Она удивленно опустила глаза на собственные руки – словно они принадлежали другому человеку. Оказывается, она делала это безотчетно. В подростковом возрасте она страдала анорексией и в попытке избавиться от лишних килограммов разработала несколько способов определения количества жира в организме. Когда его осталось два процента, она смогла нащупать впадинки между сухожилиями. Вот чем занималось тело без ведома хозяйки: измеряло слой жира. Порой она сама замечала за собой эти машинальные движения. А в тот день их заметил я.

Вот вам пример физиологической «подсказки». Если сделать все правильно, читатель даже попытается изобразить такой жест. Подражание у нас в крови. В старших классах школы я устроился на работу в кинотеатр, где у меня был коллега, тоже по имени Чак. Мы не дружили и почти не разговаривали, но я заметил, что у него есть нервный тик: один уголок его рта без конца подрагивал.