Второй шанс адмирала Бахирева - Борис Царегородцев

– Передать на эсминцы: добить его торпедой, – приказал Паттон.

«Забайкалец» вышел вперед, заходя с носа, где орудие молчало, и с дистанции пять кабельтовых выпустил торпеду, которая, вильнув, пошла мимо цели. Пришлось выпускать вторую, которая и попала в цель. Обломки взлетели кверху, превышая высоту мачт в три раза. Через несколько минут в воде среди обломков плавали только уцелевшие матросы. «Новик» тоже заканчивал избиение своего противника, которому недолго оставалось продержаться на плаву.

Командир десятой флотилии фрегаттен-капитан Витинг приказал своим кораблям выходить из боя, но не всем это было суждено, три из семи покоились на дне Балтийского моря. Основной бой разделился на три участка. «Рюрик» вел бой с тяжело поврежденным «Рооном», который никак не хотел тонуть. «Адмирал Макаров» и «Баян» добивали «Аугсбург». Только менее всего поврежденный «Любек» и четыре эсминца, один из которых очень плохо управлялся, уходили в сторону Швеции от «Богатыря» и «Олега» и пятерки эсминцев во главе с «Новиком».

– Ваше превосходительство, «Любек» и эсминцы уходят в сторону Швеции, преследуемые парой крейсеров и эсминцами.

– Отлично, Александр Михайлович, значит, нам никто не помешает добить «Роон». Разворачиваемся левым бортом и всей мощью обрушиваемся на немца, не давая ему встать к нам неповрежденным бортом.

И снова над морем раздалась артиллерийская канонада. Немецкий крейсер все чаще и чаще получал повреждения, которые еще больше разрушали корабль, ответный огонь могли вести только носовая башня главного калибра, одно 150-мм и также несколько 88-мм орудий, они против «Рюрика» что укус комара. Командир «Роона» капитан первого ранга Гигас понимал, что его корабль обречен и вопрос времени, когда это случится. Крен такой, что орудия левого борта, поднятые на предельный угол подъема, смотрели параллельно воде. А попытки повернуться правым бортом пресекались русскими, кружившими невдалеке.

Гигас отдал приказ всем покинуть корабль, который тут же выполнился.

– Прекратить огонь, – скомандовал Пышнов. – Ваше превосходительство, «Роон» прекратил огонь, и его экипаж покидает корабль.

Смотрю на часы. «Да-а, наш бой длится уже один час двадцать семь минут, – отмечаю я про себя. – И за это время мы получили от противника более десятка снарядов разного калибра. Потеряли башню 203-мм орудий и пару 120-мм, а также получили множество других мелких повреждений – это еще легко отделались. Но из всего этого прискорбна и обидна потеря в бою около тридцати человек убитыми и ранеными».

– Как там «Баян» с «Макаровым»?

– Добивают немца, ваше превосходительство.

– Вот и все, господа офицеры, поздравляю вас с победой. Но праздновать будем потом, когда придем на базу, а теперь надо привести корабль в надлежащий вид, пожары потушить, раненым оказать помощь. Передайте на «Богатырь»: если не будет уверенности в том, что смогут догнать крейсер, то им надлежит возвратиться. Еще предупредите Вердеревского – в территориальные воды Швеции не заходить. Нам еще проблем с этой Швецией не хватало.

Командир «Богатыря» Вердеревский Дмитрий Николаевич с раздражением наблюдал, как в шести милях от него убегал «Любек», к которому он не мог приблизиться, хотя и выжимал все из своих машин. И достать его на пределе дистанции тоже не получалось: как только по нему начинали пристреливаться, так тут же эсминцы прикрывали его дымовой завесой. А стрелять наугад – только выбрасывать снаряды на ветер. Немцы тоже выжимали все, как говорится, до последней железки. Им не очень хотелось поплавать кверху брюхом в водах холодной Балтики. Эта погоня продолжается больше часа, и скоро должен показаться шведский берег.

Все, что удалось крейсерам Вердеревского, – это поразить один из эсминцев, тот самый, что имел повреждения в рулевом управлении. Один из снарядов «Богатыря» все же попал в эсминец, который начал отставать от своих, а наши нагонять его. После еще одного попадания эсминец сильно запарил и потерял ход, чем незамедлительно воспользовались наши корабли. Они буквально засыпали его снарядами, когда сблизились на минимальную дистанцию, проходя мимо него. Снаряды буквально прошивали германца насквозь и взрывались уже с другого борта. В горячке боя крейсера по эсминцу стреляли полубронебойными снарядами. Но как только сменили полубронебойные снаряды на фугасные, эсминец быстро отправился на дно. Остатки экипажа были подобраны «Донским казаком», оставленным для этой цели. Крейсерам некогда было останавливаться, приближался шведский берег, а убегающий крейсер так и не удалось хоть немного притормозить. Но они намеревались прижать остатки германского отряда к берегу и уничтожить или заставить его выброситься. Тут некстати получили радиограмму от флагмана прекратить погоню и повернуть назад, в территориальные воды Швеции не заходить.

– Как это обидно, еще чуть-чуть, и мы бы прижали их к берегу. А там им ничего бы не оставалось другого, как на него выброситься. Придется прекратить погоню, видно, немцу улыбнулась фортуна, а к нам повернулась задом, – сокрушался Вердеревский.

– Дмитрий Николаевич, я предлагаю подождать с возвращением еще полчаса, – предложил старший офицер крейсера, – и мы догоним противника.

– Нет, из этого ничего не выйдет, через пятнадцать минут мы войдем в территориальные воды Швеции, а адмирал опасается дипломатических осложнений. Передать на корабли распоряжение о прекращении погони. Запросить место встречи с главными силами. Мы возвращаемся.

Получив координаты места встречи, Вердеревский направился на северо-восток и через три часа в двухстах милях от входа в Финский залив присоединился к главным силам отряда.

Корабли построились в две походные колонны. В левой шли крейсера, во главе «Рюрик» под флагом начальника первой бригады крейсеров контр-адмирала Бахирева. В правой колонне – эсминец «Новик» во главе шестого дивизиона. Обе колонны двигались с десятиузловым ходом, так как эсминец «Казанец» не мог долго поддерживать более высокую скорость из-за поврежденного котла. Кроме того, надо было экономить уголь на эсминцах, которого оставалось не так много. Вот этот тип эсминцев имел самый малый запас угля среди своих собратьев, поэтому и дальность плавания у них была меньше. С флагмана передали, что корабли идут в Ревель.

Через несколько часов корабли эскадры входили в Финский залив. Примерно на траверзе Гангута мы повстречали крейсера второй бригады, все расцвеченные флагами в честь победителей. Вторая бригада крейсеров состояла из старичков ветеранов Русско-японской войны, которую они с честью прошли. Это броненосные крейсера «Россия» и «Громобой», бронепалубные «Аврора» и «Диана». Для этих ветеранов вновь начались боевые будни, они так же, как и десять лет назад, с честью вынесут на себе тяжесть боевых походов, так как им замены пока нет. В бригаде Бахирева также присутствовали два ветерана той войны: «Богатырь» и «Олег». Да и «Баян» с «Адмиралом Макаровым» можно смело ставить в один ряд с ними, так как были построены по тому же проекту, что и порт-артурский «Баян». И не важно, что они считались новыми крейсерами, недавно вошедшими в состав Балтийского флота. Но на самом деле для специалистов флота они считались уже давно устаревшими.