Брачный приз - Вирджиния Хенли

— Вне всякого сомнения, господин мой, — кивнул Род, задумчиво хмурясь. Где, черт побери, его ледяная дева? Могла же она забыть на время о мнимых обидах и прийти посмотреть, как он атакует ров, хотя бы для того, чтобы насладиться его муками? Как пробиться сквозь надежные барьеры, которыми она окружила свое сердце? Судя по норовистому характеру, в ней пылает всепожирающее пламя.

И тут его плоть, невзирая на мокрые, прилипшие к телу шоссы, набухла и поднялась. Эдуард с удивлением уставился на свидетельство мужской силы друга:

— Вот это да! А я сморщился до размеров червяка!

— Скорее одноглазой змеи, но уж никак не червяка, — усмехнулся Род.

Он поспешил переодеться, предвкушая обед с Розамонд. Ему казалось, что ей нравится обмениваться с ним словесными уколами, оттачивая остроумие.

Род надеялся на встречу, даже когда подали первую перемену, зная, что она вполне способна опоздать ему назло. Заметив его невнимание, Алиса де Клар мило надула губки. Обычно это лишь забавляло его, но сегодня невыносимо раздражало.

Когда слуги убрали последние блюда, Род приблизился к леди Элеоноре, стоявшей рядом с дочерью.

— Прелестная Розамонд избегает меня. Не могли бы вы убедить ее поужинать сегодня со мной?

— Боюсь, это будет весьма затруднительно. Розамонд ужинает в Першоре.

— Мама! Она не хотела, чтобы кто-то об этом знал! — упрекнула Элеонору Деми.

— Вздор. Любая дама бежит ради того, чтобы за ней погнались! По крайней мере я всегда так делала! Нет большего удовольствия, чем сознавать, что тебя преследует поклонник!

Род поблагодарил леди Элеонору. Она не просто намекнула, а недвусмысленно благословила его на поездку в Першор. Она явно предлагала ему немедленно взять в свои руки управление собственностью, которая скоро перейдет к нему. Увы, сегодня он не может выехать: Эдуард предупредил, что назначил свидание Алисе, но завтра… завтра ничто не удержит его в Кенилуорте.

Сэр Роджер велел Гриффину готовиться к отъезду на рассвете и, поднявшись к себе, стал укладывать вещи. Когда наконец появился Эдуард, Род изложил ему свой план.

— Ха, неукротимая девчонка решила поводить тебя за нос! Похоже, времена легких побед для тебя прошли! По всему видно, ты встретил достойную противницу.

— Скорее, это леди Розамонд встретила достойного противника, мой господин.

— Матерь Божья, да тебе не терпится ринуться в битву!

— Грешен, — сознался Род, — хотя я-то знаю, кто выйдет победителем!

— Безжалостный дьявол, ты бросаешь меня на произвол судьбы, не заботясь о том, что я могу погибнуть от неутоленной жажды плоти!

— Сомневаюсь, господин мой. Я отправляюсь в путь не раньше завтрашнего утра, что дает вам достаточно времени для одной-двух постельных схваток.

Ближе к полуночи Род в весьма игривом настроении открыл дверь Алисе.

— С чего это ты вообразила, будто Эдуарду не терпится ублажить тебя после целого дня, проведенного в ледяной воде?

— Ты, никак, смеешься, дорогой? Я тоже умею играть в такие игры!

Она приподнялась на носочки, припала к его губам и бесстыдно сжала мужскую плоть, чувствуя, как она поднимается и твердеет.

— Всякий раз, когда Эдуарду будет не до того, — прошептала она, лаская языком его ухо, — ты вполне сумеешь его заменить. Никогда не забывай, что я выбрала тебя первым, мой прекрасный Род.

Род шутливо шлепнул ее по ягодице и проводил к двери смежной комнаты. Если уж он устоял перед чарами расцветшей шестнадцатилетней красавицы, то теперь это сделать еще легче.

Раздевшись, он лег в кровать, радуясь, что прохладный ветерок, дувший сквозь амбразуры башни Уорвика, овевает разгоряченную плоть. Несмотря на тяжелый день, сна не было. До него доносились звуки любовных сражений, но все-таки Род, беспокойно метавшийся по постели, пытался отрешиться от грешных мыслей. Сначала это казалось невозможным… до тех пор, пока он не вспомнил о Розамонд Маршал. Перед глазами встал ее образ. Он увидел ее такой, как в последний раз: гвоздично-красный бархатный наряд, фиалковые глаза, обрамленные густыми золотистыми ресницами, нацелованные солнцем щеки и сочный рот такого же ярко-красного оттенка, как платье. Вот кончик языка медленно лизнул верхнюю губу, и к чреслам Рода прилила горячая кровь. Роскошные волосы Розамонд ласкали ее плечи, ниспадая вдоль спины, касаясь талии и закручиваясь на бедрах. О, она отлично знала, как притягивает его шелковистая волнующаяся масса, иначе не откинула бы ее кокетливым жестом, не наклонилась бы вперед — так, что густые пряди рассыпались по груди, маня дотронуться.

А гортанный грудной смех, звучащий настоящей музыкой! Зовущий, чувственный, такой чувственный, что, каждый раз слыша его, он только и думал, как бы подмять ее под себя. Соблазнительный смех — один из самых возбуждающих даров, которые может принести женщина в мужскую постель. Как лукаво она улыбнулась, уверяя, что купание в ледяной воде может излечить опухоль…

Его фаллос дернулся.

«Купание в ледяной воде — лучшее лекарство от опухолей, но я предпочитаю твой горшочек с медом…»

Аромат роз и миндаля окружал его, и Род ощутил безумное желание испробовать ее на вкус. Стоило закрыть глаза, как рот наполнился сладким абрикосовым соком. Чресла приятно напряглись..

Она дразнила его чересчур долго, и теперь, если в ближайшее время не разденет ее и не проведет рукой по крепкому телу, он просто сойдет с ума.

…Род обнял ее, развязал тесемки платья и жадно наблюдал, как гвоздично-красный бархат медленно сползает к ногам. Иисусе, он даже не представлял, как она прелестна! Совершенные груди, высокий холмик, поросший золотистыми завитками, и самые длинные ноги, которые он когда-либо видел…

Боль внизу живота вдруг стала такой острой, что Роджер скорчился и с грязным ругательством вскочил с постели, потянувшись к кувшину с вином. Что ж, может, хоть хмельной напиток немного уймет ненасытное желание, пробужденное образом Розамонд.

Розамонд и Нэн разбудил громкий храп Неда. Они растолкали его только после того, как оделись, собрали и сложили белье и одеяла. Все трое позавтракали хлебом, фруктами и вином, оставшимися в корзине. Розамонд готовилась к встрече с нахальными слугами, зная, что не уедет, пока не выскажет им все, что думает, и не предупредит о печальной судьбе, грозящей им в самом ближайшем будущем.

Она сразу направилась в кухню и в ужасе остановилась на пороге, потрясенная невиданным разгромом. Грязная посуда, оставшаяся со вчерашнего дня, валялась на столах, остатки еды так никто и не убрал, и в помещении стоял запах гнили и кислятины. Кухарки нигде не было видно, только бледная молодая судомойка пыталась разжечь огонь в очаге.

— Где кухарка? — разозлилась Розамонд.

— Она в постели, мэм, — испуганно пролепетала судомойка.

— Но уже почти девять, — возразила Розамонд.