Ночь сумасшедшего экстаза - Рейчел Бейли

– Мне не нужно было рассказывать вам все это. Мне жаль. – Он положил руку ей на плечо. – Это мои плохие воспоминания, не стоило расстраивать вас.

От его близости ее сердце забилось сильнее.

– Нет-нет, все в порядке. Просто голова болит, я, кажется, надышалась краской.

– Давайте я помогу вам прибрать. – Он наклонился и собрал кисти.

Дженна не могла пробыть рядом с ним ни минутой дольше. Ей нужно было выбраться из этой комнаты, иначе это было чревато серьезными последствиями. Она просто набросится на этого мужчину и станет целовать его со всей страстью, на которую была способна. Или хуже – она сломается и признается ему во всем. Расскажет, что она одна из тех, кого он презирает. Это было просто немыслимо.

Вместо этого она растянула губы в фальшивой улыбке:

– Я справлюсь сама. Правда. – Она вложила в свой голос всю уверенность, на которую была способна. – Увидимся утром.

Мучительно долго Лиам смотрел ей в глаза, нахмурившись, словно чуял неладное. Затем он медленно кивнул:

– До завтра, – и вышел из комнаты.

Полуденное солнце лилось сквозь окно детской, освещая Дженну, которая наносила последние мазки белой краски на оконную раму. Теперь она казалась совсем новенькой.

Дженна не слышала, как он вошел, и Лиам решил воспользоваться этим, чтобы полюбоваться изящным силуэтом молодой женщины. Ему хотелось в полной мере оценить ту красоту, которая так неожиданно вошла в его жизнь и стала ее частью. Теперь, когда она была рядом, мир казался ему чуточку светлее.

По всей видимости, он вздохнул, потому что Дженна резко обернулась:

– А-а, это вы.

– Только я. – Он вошел в комнату. – А где дети?

Она отложила в сторону кисть и потянулась:

– Бонни спит, а Мег Катерина взяла с собой на прогулку.

– Катерина? – переспросил он недоверчиво.

Дженна пожала плечами, отчего ее хлопковая футболка натянулась на груди.

– Она сама это предложила. Сказала, что видит, как мне хочется поскорее закончить детскую Бонни, но на самом деле они с Меган успели привязаться друг к другу.

– Чудеса какие-то! – За восемь лет работы в их доме Лиам еще ни разу не замечал за Катериной никакой привязанности к чему-либо или кому-либо, кроме работы. Кажется, он недооценивал свою экономку.

– Не удивляйтесь, меня она все еще недолюбливает.

Он рассмеялся:

– Что ж, тогда все идет своим чередом.

Она подняла с пола тряпку и вытерла руки.

– Если вы зашли, чтобы повидать Бонни, я могу…

– Нет, я уже закончил свою работу на сегодня.

Ее глаза округлились.

– Сейчас только четыре часа дня.

Лиам засунул руки в карманы и кивнул. Он довольно долго раздумывал над этим в течение дня и принял решение.

– То, о чем вы говорили прошлой ночью… Вы были правы, боюсь, я не так представлял себе отцовство. Бонни действительно нужен ее папа.

Глаза Дженны просияли, а на лице появилась улыбка.

– Она – самая счастливая девочка в мире.

Его сердце сжалось от нежности к этой женщине.

Прежде чем говорить дальше, он откашлялся.

– Но мы оба знаем, что мне предстоит пройти долгий путь, чтобы стать хорошим отцом.

– Это придет со временем.

Он улыбнулся:

– Это так. Именно поэтому я пересмотрел свои дела и передал часть своим коллегам.

Два его старших ассистента не ожидали дополнительных обязанностей, но с готовностью приняли их на себя. Лиам также переговорил со своей личной помощницей и передал ей ведение одного из проектов.

– Теперь я буду возвращаться домой каждый день в четыре часа.

– Лиам, это просто чудесно. Бонни будет рада тому, что вы станете больше времени проводить вместе.

Ее глаза искрились счастьем, и мужчина снова задался вопросом, не согласился ли он пойти на этот рискованный шаг лишь потому, что об этом просила Дженна. Ему хотелось думать, что лишь он принимал решения в своей жизни, но было бесполезно отрицать ее влияние.

Он перевел дыхание, чтобы говорить с ней дальше как отец, а не как одержимый желанием мужчина, но то и дело забывался, рассматривая ее манящий рот.

Лиам как можно более небрежно пожал плечами:

– Не могу обещать, что буду схватывать все на лету, но то, что я буду дома – уже большой плюс.

– Мы что-нибудь придумаем, чтобы ускорить этот процесс.

Лиам уже подумал, что он хотел сделать дальше.

– Мне бы хотелось самому кормить ее по ночам. Иначе нам приходится вставать вдвоем.

– Я тоже подумала об этом. – Дженна закрыла банку с краской и собрала кисти. – Я уверена, что кормление по ночам может стать для вас с Бонни особенным временем.

Лиам в душе согласился, что так оно и будет. Также это избавит его от искушения видеть полуодетую Дженну, еще теплую и мягкую, только что покинувшую постель.

– Когда мы начнем?

– Прямо сегодня, если вы чувствуете в себе силы.

– Звучит прекрасно.

Он решил поскорее уйти, прежде чем успеет сделать какую-нибудь глупость. Ему хотелось целовать Дженну здесь и сейчас.

– Предупредите меня, когда она в следующий раз проголодается.

Он шел по коридору в свою спальню, ослабляя по пути узел галстука. Оставалось пережить лишь еще одну мучительную ночь с няней его дочери, и все останется позади. Его рука задержалась, не коснувшись дверной ручки. Нет, это решит лишь проблему совместных ночей. Но что же делать днем? Лиам распахнул дверь, влетел в комнату и тяжело привалился к стене.

Вечер Лиам провел, играя в разные игры с Мег и задавая Дженне тысячу вопросов о том, что он уже успел прочитать в книгах про детей. Например, когда у Бонни начнут резаться зубки и она сможет есть твердую пищу. Ответы, которые давала ему Дженна, были развернутыми и интересными. Он благодарил судьбу за то, что она свела его именно с Дженной. Он был уверен, что никто, кроме нее, не смог бы так хорошо справляться с его ребенком. Все складывалось просто идеально. Ему нужно продолжать быть настороже и пытаться держаться от нее как можно дальше.

Когда в дом прокрался полумрак с улиц, радионяня передала из детской хныканье Бонни.

– Это сигнал, – сказала Дженна, выбираясь из кресла и направляясь к лестнице.

Лиам подхватил Мег на руки и последовал за няней дочери.

– Мег, мы все вместе идем в детскую!

Когда он торопился за Дженной по коридору, то всячески старался не обращать внимания на то, как покачиваются при ходьбе ее бедра. У нее была особенная походка – иногда ему казалось, что она просто скользила над землей. Возможно, когда она была девочкой, ее специально обучали хорошим манерам и дефиле? Иначе откуда столь безупречная осанка?