Разврат в Кумамото - Виктор Лазарев

и мешающаяся ткань убрана, чтобы открыть взору прекрасное и знакомое черное белье. Нагрудная тканевая броня с миленьким, но нелепым красным бантиком по центру, так и манящему взгляд к ложбинке между грудей, так что он коснулся ее и провел пальцем, снизу и вверх и обратно, капельки пота, скопившиеся промеж грудей, прилипли к пальцам и позволили оставить блестящую влажную полосу. Ему показалось, или по ее коленкам прошла дрожь, и ноги чуть сдвинулись? Нет, не показалось, уязвимость стала меньше, но и этого хватит. Зато на ее трусиках появилось темное пятно, которое хорошо было видно на белье, благодаря задравшейся юбке.

Переворачивать ее и пытаться снимать застежку было рискованно. Пытаться приподнять тело тоже, она могла мгновенно от такого проснуться, если бы во сне ее мозг подумал, что она падает, раз потеряла опору и тут же пробудит принцессу ото сна, а он собирался разбудить ее более похабным и менее глупым способом.

Медленно он ослабил лямку сперва на одном плече, оттянув ее и аккуратно сняв, потом проделал тоже самое с другой стороны. Когда белье уже не держалось за счет тканевых пут, он стянул его вниз, открыв взору большие, полные молока и страсти груди. Из-за чего мгновенно и снова громко сглотнул слюну, слишком уж аппетитно выглядели эти холмики.

«Черт, опять эта дурацкая привычка! Надо бы с этим уже завязывать!»

Он коснулся ее груди раскрытой ладонью, разумеется, медленно и осторожно, ощутил подушечками пальцев как ее объемная грудь приняла эта давление, и на ее молочных железах появились отчетливые красные точки от прикосновения пальцев, которые впрочем, практически сразу исчезли, когда эти молочные бидоны вновь спружинили и приняли естественную форму. Он медленно коснулся пальцами сосков, надавил на них, провел подушечками пальцев по нежно-розовым ореолам, даже полизал их. Ее грудь была полна молока, но такие простые манипуляции не заставили бы его начать течь. Для этого придется приложить больше сил и стараний. В итоге, Кума так увлекся этой игрой, что даже забыл, ради чего он вообще это все затеял. Он то игрался с ее сосками, тыкая и дергая, всячески терзая их, то принялся гладить один и лизать другой. В общем, новая забава действительно увлекла парня. Обычно, к этому моменту Мари была бы уже настолько возбуждена, что сама бы на него набросилась, чтобы получить свое, но раз она спала, он мог делать все, что только захочет.

Наконец, он начал медленно давить на ее груди раскрытой ладонью, стараясь разумеется следить за силой сдавливания, так вышло, что один из сосков оказался зажат между его пальцев при этом, видимо он сдал его достаточно сильно, чтобы на кончике появилась белая капля жидкости и он мгновенно провел по этому соску языком, попробовав молоко на вкус, разумеется, оно было великолепно на вкус.

Глава 15 Спящая красавица 3

4.3

Когда она была беременна, то есть в недавнем прошлом, для него это было таким жутким стрессом, что он целыми днями ходил кругами по своей комнате и рвал волосы на голове и не только, от переживаний. Никаких идей и желаний, связанных с молоком у него не возникало, ну может кроме пары раз, когда Мари было слишком одиноко, и она тащила бедного парня в постель. Сейчас же, раз так удобно вышло, что она снова начала лактацию, было бы глупость на этот раз не распробовать все как следует. Наконец, когда он немного утомился слизывать идущее из соска молоко по капле, и источник живительной жидкости перестал течь, он подумал, что влага у нее есть и в другом месте, так что довольно оперативно снял с нее трусики.

Было немного странно, что он так долго, медленно и аккуратно обходился с ее верхним бельем, а вот трусики практически сорвал одним движением, но его можно было понять. Возбуждение достигло такого уровня, что его меч пылал и вибрировал, иными словами, к его члену прилило столько крови и ему так долго не уделяли внимания, что это начинало вызывать неприятные чувства, почти похожие на боль. Еще немного вытерпеть он мог, но чаша терпения была готова переполниться в любой момент. Так что он быстро убрал ее последний бастион защиты, просто для того, чтобы не сойти с ума от желания и дать себе еще хотя бы немного времени на обдумывание дальнейших действий. Его член, или возможно рептильный мозг — посыл, кажется, понял, и немного сбавил обороты, чуть остыв. Он все еще стоял как камень, но давление снизилось. Раз женщина полностью беззащитна и полностью в его власти, то нет причин торопиться и можно немного подождать. Хотя, возможно все это просто бред, которым он себя успокаивал? В любом случае, кажется, между ног уже не так сильно пылало желание. Если добыча все равно никуда не денется, то зачем нервничать и торопиться?

Подняв ткань, в свете ночной лампы, которую он включил, чтобы лучше все рассмотреть, он принялся за осмотр ее нижнего белья, да, это было итак очевидно, но теперь уж точно, на ткани было довольно большое пятно скользкой смазки, видимо от его ласк, ей начало сниться нечто приятное, и тело отреагировало соответствующим образом.

— Черт, от этого у меня голова пошла кругом… — врятли была вина белья в этом, но когда у тебя большой член, это не всегда хорошо, когда к нему приливает кровь, то голова начинает кружиться как при анемии, и ничего с этим не поделать, только побыстрее кончить, чтобы снять давление. Впрочем, это уже случилось, а размеры не уменьшились, так как в комнате витало слишком много сексуального напряжения. Его было так много и оно было столь плотным, что его можно было хоть ножом резать.

— Да ладно… неужели меня так сильно возбудил вид моей жены? Она кончено красивая, но такое чувство, будто меня афродизиаками накачали… нет, бред какой-то… — он отмахнулся от верной догадки и вернулся к прерванному процессу.

Медленно коснувшись ее хорошо выбритых гладких половых губ, с небольшим количеством волос на лобке, блестящих от смазки, он медленно коснулся их и начал водить пальцами по внешней, да и по внутренней их стороне, чуть вставил кончики пальцев внутрь и немного развел их в стороны, любуясь видом, из-за его действий еще несколько крупных капель сока вытекло наружу, и простынь под Мари стала темной и мокрой. Когда он понял, что пора собственно и войти, и коснулся пылающим от горячей крови и силы любви стержнем ее нижних губ, как раздалось