Разврат в Кумамото - Виктор Лазарев

— Я очень тебя хочу — повторил он.

— Тогда чего не пришел ко мне? — удивилась она.

— Да… так… как-то… не знал, стоит ли… мы же так давно не виделись…Этот ответ ее успокоил. Было приятно осознать, что некоторые вещи не меняются, и она вовсе не стала ему безразличной. Просто он как был нерешительным ояшем, так им и остался. Вечно всего стесняющийся и застенчивый тип, да, от такого не стоит ждать инициативы, если женщина хочет заманить такого в постель, то должна сама сделать первый шаг.

Но едва она так подумала, как Кума присел к ней ближе и прикоснулся к ее волосам.

— Очень милые волосы у тебя… эм… и пахнут приятно… — Я не принимала нормально ванну, после того, как весь день работала на солнце. Мои волосы пахнут потом, так что не надо врать. Даже если хочешь сделать мне комплимент.

— Все равно, очень приятный запах. И этот наряд тебе очень идет.

— Так девушки в костюмах горничных — твой фетиш? — усмехнулась Роуз.

— Не то, что бы, но признаю, этот наряд довольно милый. Эрири недавно надела такой и выглядела в нем очень красивой.

«Опять он завел глупый разговор. Будь он поумнее, я бы решила, что говорит при мне о другой женщине, чтобы заставить ревновать, но он, скорее всего, просто ляпнул это не подумав. Да и какая тут может быть ревность? Мы же оба понимаем, что это просто секс и все. Никакой любви и обязательств и уж тем более отношений. Какой же он все-таки идиот!» — без злобы подумала она.

Она так задумалась, что не успела понять, как мужчина приблизил к ней лицо и их губы снова соприкоснулись, на этот раз поцелуй длился дольше, и в нем явно было больше страсти.

— Этот наряд и в самом деле довольно эротичный, при взгляде на такой сразу возбуждаешься.

— Так все дело в наряде? Значит, мне не следует его снимать? — подразнила она Куму.

— Нет, но он очень выразительно подчеркивает твои большие полные груди, и упругие бедра. И твои волосы такие яркие и светлые. Стиль гяру тебе идет, хотя я уж точно не представлял тебя в подобном виде.

— Я попробовала его от скуки и к концу лета верну свой обычный стиль в одежде и внешнем виде. Тебе просто повезло успеть приехать, когда я решилась на это.

— Ясно… значит, мне повезло… я и взаправду везучий — по его глупой улыбке и шутливому тону, было трудно понять. Говорит он это всерьез или опять шутит.

Она не знала, что еще надо сказать. Они вроде занесли ногу, но не решались сделать шаг. Что же еще такого они не обсудили то? И пока она об этом думала, и ушла в раздумья полностью, словно потеряв связь с реальностью, как парень обнял ее и чуть повернув тело, повалил ее на постель, сам оказавшись сверху.

— Кья? — только и успела пискнуть она, а Кума уже усевшись ей на колени, словно одним своим видом давая понять, что ей не сбежать (не то, чтобы она хотела сбегать), полностью перекрыл ей дорогу к отступлению.

Он лег на футу сверху, принявшись целовать ее губы и подбородок, потом шею, расстегнув ее сорочку, и обнаружив белье, стянул его вниз, обнажая большие груди, полные мужеских надежд. И принялся целовать соски и ореолы, сжимая в ладонях эти мягкие фрукты. Он опустился еще ниже, жадно разглядывая и целуя ее пупок, а после задрал юбку, немного удивившись, когда понял, что ее шелковые трусики уже можно выжимать, от того количества любовного сока и смазки, которая пропитала ткань.

— Я так понимаю, ты уже очень давно этого хотела? Так эти упреки про три дня… это не шутки были, так?

— Какие тут шутки!? — она не успела закончить свои претензии, так как мужчина расстегнул ремень и сбросив брюки и трусы, и Роуз едва не вскрикнула, увидев его член. Она все эти годы помнила, что эта штука очень большая, но вновь увидев этот клинок перед собой, внезапно с ужасом осознала, что ее память явно преуменьшила поражающие свойства этого оружия судного дня, дабы не давать ее же подсознанию поводов подбрасывать фаллические символы в ночных кошмарах. Она широко открыла рот от шока и удивления, и задержала дыхание силой воли, применив ее всю без остатка, потому что эта штука пугала!

И между тем, Роуз хотела ощутить ЭТО внутри себя! Мысленно, она похвалила свое тело, что выделило такое количество смазки.

— Ты такая милая, Роуз… знаю, я уже говорил это, но… ты просто милашка!

— Знаю. Я все это хорошо знаю — усмехнулась Роуз, ведь такие слова говорили ей почти ежедневно, что мужчины, что женщины — но хватит уже болтать, ладно? Просто заткнись уже и начинай, нет, сперва поцелуйменя еще раз! — потребовала она, и Кума выполнил ее просьбу, перед тем, как его пенис вошел внутрь мокрой и полной влаги киски, и ее шейка матки ощутила, как нечто большое и очень твердое проникло на огромную глубину, посылая импульсы удовольствия и наслаждения по всему ее телу, параллельно заставляя все ее лоно гореть и пылать от страсти и жара. В то время, как руки мужчины уже касались ее грудей и большие пальцы надавливали на ее соски, словно это были кнопки для получения удовольствия… хотя, если верить ее ощущениям, это они и были.

Он глубоко и резко проникал в нее, двигаясь внутри словно поршень, глубоко проникнув и подарив ей немного наслаждения, он медленно выходил назад, но едва головка грозилась выйти, как поршень вновь получал заряд энергии и снова глубоко проникал внутрь. И хотя она не хотела, чтобы эти ощущения когда-либо заканчивались, не прошло и нескольких минут, как движения стали более быстрыми, а паузы между толчками сократились, и его штука стала казалось более горячей и твердой, словно к ней активно приливала кровь. Вот еще одна фрикция и еще, и еще одна, и… все словно замерло, мир, словно замер остановившись, когда стержень вонзился в ее лоно в последний, финальный раз. Ее оргазм был так силен, что Роуз перестала дышать и словно окаменела, лишь несколько секунд спустя испустив долгое хриплое дыхание, а все ее тело пронзила судорога, и оба члена в этот момент выстрелили, словно ружья на параде… аналогия была глупой, но ничего умнее в этот момент в голову ей не приходило, а сил искать метафоры не было.

Спустя примерно полчаса, и она, и