Код Ореста - Мария Энгстранд

На следующее утро я приняла два решения:

1) Никогда больше никуда не поеду одна.

2) Всё равно узнаю, что имелось в виду в тех стихах в старом письме.

Логический вывод напрашивался сам собой – я должна убедить Ореста: мистические стихи – вовсе не галиматья. Для этого мне нужно найти доказательства, что золотые рельсы действительно и есть та «блестящая дорога», поэтому Оресту придется признать: всё взаимосвязано, и в конце письма Акселя содержится новая подсказка. Когда он это поймет, ему самому станет любопытно, и мы сможем разгадать эту загадку вместе. И мне не придется делать всё одной.

Всё, что мне нужно, – удобный случай, чтобы уговорить Ореста.

И он представился в 9:40, когда начался урок об- ществоведения.

Учительница раздала всем планшеты (весь класс издал многоголосый вздох, потому что нам больше не дают планшеты на дом, как было раньше) для того, чтобы мы собрали в интернете сведения о разных странах Южной Америки. Я быстренько набросала что-то о Бразилии, Аргентине и Перу. А затем нашла информацию о железной дороге – и обнаружила как раз то, на что надеялась. Всё это я изложила в сообщении Оресту.

Отослав сообщение, я всячески избегала смотреть в сторону Ореста. Прошло не больше полминуты, когда пришел ответ от него:

Теперь оставалось только найти какое-нибудь убедительное объяснение, чтобы мама отпустила меня на велосипеде из дома.

По пути домой из школы я обдумывала какие-нибудь не вызывающие тревоги причины, по которым мне надо взять велосипед и поехать на станцию Лерума, но потом оказалось, что мамы дома нет. Она была на работе.

Зато папа был здесь и не спал, хотя время как нельзя лучше подходило для его тихого часа. Он сидел в кухне и ничего не делал. На столе стояло блюдо с бутербродами и масло, а также папина кружка с логотипом какой-то компании.

– Привет, дружок, – сказал папа. – Я сделал нам с тобой бутерброды с вареньем. Будешь?

Бутерброды с вареньем? После школы я ем йогурт с хлопьями в равных пропорциях.

– Не-а, – помотала я головой и открыла холодильник, доставая йогурт.

– А мне казалось, что ты любишь бутерброды с вареньем, – сказал папа. Похоже, он недавно встал – на нем были синие треники и мятая футболка. – У тебя сегодня урок по виолончели?

Хм, урок у меня был вчера. Если он не заметил, чем я занималась вчера, почему сейчас его разобрало такое любопытство?

– Нет, – ответила я и снова помотала головой, смешивая хлопья с йогуртом, так, чтобы мне не нужно было смотреть на папу – ни на его морщинистый лоб, ни на босые ноги в кроксах под столом. – Но я собираюсь покататься на велосипеде.

– Вот как? А куда? Можно мне с тобой?

Черт!

– Нет, не получится… Я… Нам с Орестом нужно сделать одно дело. Школьный проект. О… поездах.

– Ну тогда ладно, – ответил папа, ничего не заподозрив. Он не очень-то в курсе, чем мы занимаемся в школе, – легко поверил, что в шестом классе делают проекты о поездах. – Но, может быть, покатаемся на велосипедах в другой день? Вместе, только ты и я.

При этом он не смотрел на меня, а трогал руками листья цветка здоровья, подаренного мамой Ореста и теперь стоявшего на подоконнике.

Папа – на велосипеде? Трудно даже представить. Я набила полный рот хлопьями и йогуртом, чтобы мне не пришлось отвечать.

Незадолго до половины пятого я уже стояла на развороте в конце улицы со своим велосипедом, когда увидела, что Орест спускается по дорожке от дома Росенов. Почему-то я ожидала, что у него будет ретровелосипед. Один из таких, на которых ездили во времена, когда прикручивать коричневый портфель на багажник было в порядке вещей. А может, и совсем старинный, с передним колесом метра два в диаметре.

Но велосипед у Ореста оказался самый обычный. Не новый, но и не ретро. Со многими передачами.

– Ну что, поехали, – сказал он и понесся вниз по Альмекэррсвеген.

У меня возникло ощущение, что он вообще не тормозил, а дорога у нас довольно круто спускается от домов к скоростной трассе. Я неслась за ним так быстро, как могла, но всё же мне приходилось слегка притормаживать… Особенно перед магазином, где я чуть не наехала на трех мужчин в оранжевых куртках, орудовавших асфальтодробилкой. Ореста я догнала далеко внизу. Он поджидал меня на перекрестке рядом с кольцевой развязкой.

Он ничего не сказал, однако на этот раз в этом не было ничего странного. Потому что здесь никто не сможет разговаривать – все звуки тонут в шуме от скоростной трассы.

Кстати, я совсем забыла упомянуть о трассе. Рассказывала только о дубовых рощах и дубравнице – наверное, вы подумали, что мы живем в деревне? Если посмотреть на фотографии Лерума в интернете, то там только радующие глаз виды: леса, озера, уютные домики и река Сэвеон. Но это только потому, что ни у кого до сих пор не возникло желания сфотографировать трассу и железную дорогу, которые проходят через все эти красоты, между нашей улицей и озером. Однако их слышно из любой точки Лерума. Словно шум моря.

Хотя в том месте, где меня поджидал Орест, – у развязки – звуки не очень похожи на шум моря, здесь трасса гудит так громко, что не слышно вообще ничего. Так что мы с Орестом только посмотрели друг на друга, перевезли велосипеды через переход и со всей скоростью понеслись в туннель, проходящий под дорогой и железнодорожными рельсами.