Казачий спас - Ерофей Трофимов

— Сделаю, — коротко кивнул парень.

— Добре. Забирай всё. А как помру, тебя позовут, — завершил старик разговор, пододвигая к нему все разложенное на столе.

* * *

Прогулявшись по базару и прикупив кое-каких мелочей, князь с сестрой вышли на центральную площадь города и свернули на дорогу, ведущую к казармам. Еще в ротонде Николай Степанович объяснил сестре, что хочет поговорить со старым ветераном, знавшим еще деда Гриши. Уж очень много непонятного происходило вокруг этого парня. Будучи девушкой от природы весьма любопытной, Зоя сразу согласилась с таким предложением и даже не стала возмущаться, когда князь напомнил ей о деле на базаре.

Уже подходя к воротам городских казарм, Зоя дернула брата за рукав и, указывая глазами куда-то далеко вперед, тихо сказала:

— Вот он. С каким-то свертком шагает.

— Вижу, — улыбнулся Николай Степанович.

— Однако и осанка у него. Словно весь город ему принадлежит, — вдруг восхитилась Зоя.

— Насчет города не знаю, а вот гонору там точно на четверых хватит. Я тут намедни попытался высказать ему, что, мол, почтительности у него маловато, так знаешь, что он мне ответил?

— Надеюсь, не послал куда подальше? — рассмеялась Зоя.

— Нет. Но ответил так, что до сих пор не понимаю, то ли злиться, то ли восхищаться. Меня, говорит, учили Господа почитать и честь воинскую, а все остальное от лукавого.

— А может, он прав? — помолчав, неожиданно произнесла Зоя.

— Как это? — растерялся князь.

— Что тебя беспокоит, Коленька? — с участием спросила Зоя.

— Откровенно говоря, я уже и сам не понимаю, правильно ли сделал, что решил принять участие в судьбе этого юноши. Если бы не Лиза…

— Ты с ума сошел?! — возмутилась Зоя. — Даже думать о таком не смей. Ты же слово дал! Ушам не верю! И это мой брат, которого я всегда считала образцом порядочности и твердости духа. Ты можешь мне объяснить, что случилось?

— Сам не понимаю, — нехотя признался князь. — Ты знаешь, Зайка, я всегда был прагматиком до мозга костей. Верил в человеческий разум и науку, а не в гадания и прочую мистику, но столкнувшись с ним, неожиданно понял, что о многом в этом мире и понятия не имею. И признаться, меня это пугает.

— Перестань, Николя. Это смешно. Он просто юноша, которого воспитывали не так, как нас с тобой. Сирота, которому очень не повезло в жизни. И раз у нас есть возможность изменить его судьбу к лучшему, пусть так и будет. А все его странности… А кто из нас без них?

— Бог с ним. Будем считать, что у меня была минутная слабость. Лучше расскажи, с чего вдруг ты решила завести себе охрану.

— Свекровь моя, Ида Казимировна, чтоб ей ни дна ни покрышки, решила, что это я виновата и в болезни ее сыночка, и в том, что он сдох в доме призрения. Хоть и в частном, при хорошем уходе, а все не дома. К тому же Казимир умудрился промотать почти все их состояние. Благо я успела обналичить большую часть своего приданого. А то бы сейчас сидела на твоей шее в качестве нищей приживалки. В общем, она решила назначить меня виноватой во всех их бедах, и чем это закончится, одному богу известно. Старуха она вздорная, да еще и шляхтецкий гонор играет. Считает, что все ее несправедливо обходят. Не постеснялась даже на прием к его величеству сходить, на меня пожаловаться.

— И что? Чем кончилось? — быстро уточнил князь, уже начиная проигрывать в голове различные варианты защиты сестры.

— Ничем. Его величество на тот момент уже хорошо знал, что за фрукт был ее сыночек, да и моя физиономия разбитая ему очень памятна была. В общем, вежливо указал ей на дверь и посоветовал больше не беспокоить его по пустякам. Ох она тогда и взъелась! Ко мне ругаться примчалась. Да только после ее сыночка на меня где сядешь, там и слезешь.

— Зоя, в последнее время я, глядя на тебя, не могу поверить, что это моя любимица Зайка. Словно это не ты говоришь, а какой-то полупьяный унтер.

— Спасибо замужеству, — тут же ощетинилась Зоя. — Знаешь, Коленька, те два года, что я прожила с Казимиром, были двумя годами ада. Столько унижений и издевательств я не получала за всю жизнь. А что до моих эскапад, так ведь тут все просто. То, что не дозволено девушке или замужней женщине, легко прощают вдове. Взять, к примеру, мой салон. Думаешь, мне это нужно? Да я эти великосветские рожи терпеть не могу. Но ведь жить-то чем-то надо.

— Так закрой его. Продай все лишнее. Я имею в виду все то, что может напоминать тебе о прошлом.

— И что дальше?

— Вырученными деньгами войдешь в наше семейное дело и будешь жить на проценты. Уж любимой сестре-то я всегда найду, как лишнюю копейку выделить. А уж это дело у нас никто отнять не сможет. Я потому до сих пор даже акции не заказываю. Это семейные мастерские, и никто, кроме нас, ими управлять не будет.

— А не многовато нас будет на те мастерские? Ты, я, да еще и Володина семья.

— Ты забываешь о доходе с родительского имения и с Володиных земель. А там мы успели порядок навести. Пришлось, правда, трех управляющих за воровство на каторгу отправить, зато теперь во всем порядок.

— Я подумаю, — очень серьезно пообещала Зоя.

— Подумай. А пока скажи, на что эта старая ведьма решиться может.

— На всё, — решительно заявила женщина. — Она из той мерзкой категории людей, которые считают, что им все должны и они имеют право отбирать у других то, что им понравится.

— Какая-то разбойничья философия. Не находишь?

— Разбойничья и есть. А кем всегда та шляхта была? Узаконенными разбойниками. Ты даже представить себе не можешь, что тот же Казимир вытворял в их родовом имении под Варшавой. Я несколько раз говорила с местными холопами, — Зоя зябко передернула плечами. — Словно в чан с помоями окунулась. Раннее средневековье во всей красе.

Они подошли к воротам казарм, и дежурный, шагнув вперед, представился. Выслушав его, князь вежливо склонил голову и спросил, где он может найти старого казака. Удивленно хмыкнув, молодой солдатик ткнул пальцем в нужном направлении, честно предупредив:

— Только вы там аккуратнее, сударь. Как бы собачки его не кинулись.

— Даст бог, обойдется, — кивнул в ответ князь.

Подойдя к палисаду крошечной мазанки, он остановился и, не поднимаясь на крыльцо, громко спросил:

— Хозяин, дозволь войти.

Послышался стук деревяшки, и выцветшая занавеска откинулась. Вставший на пороге старик окинул нежданных гостей удивленным взглядом и, широко улыбнувшись, ответил:

— Сделайте милость, гости дорогие. Входите. Горцы говорят: гость в дом, Бог в дом. А чем казаки тех горцев хуже? У меня как раз и самовар горячий, и медок свежий.

Войдя в дом, гости с интересом осмотрелись и, подчиняясь жесту хозяина, присели к столу. Увидев изящные турецкие стаканчики, Зоя не сдержалась и, подтолкнув брата, воскликнула: