Случайная жертва - Алла Холод

любим свою работу, имеем к ней искренний интерес. Так в чем же я не права?

– Да я не говорю, что ты в чем-то не права, просто удивляюсь: живем в миллионном городе, а он оказывается тесным, как хутор какой-то. Как его мамаша на тебя вышла-то?

– Очень просто, их семья очень тесно связана с университетом, сам Роман там работает, мама его тоже, отец… В общем, меня профессор Панюшкин порекомендовал.

– Твой любимый профессор…

– Ну да. Так вот, пока я еще не стала официально адвокатом Жолудева, скажи: ты действительно веришь в его виновность?

Сергей задумался. Пока он размышлял, как ответить, на диван вспрыгнул Фантик и принялся усиленно умывать мордочку. Видно было, что в кухне он не только поиграл с мышкой, но и основательно закусил.

– Вы изъяли у Романа всю обувь или только те ботинки, на которых нет набойки? – поинтересовалась Ксения.

– Исследуем пока только ботинки, – ответил Сергей, – но потом надо будет посмотреть все, ну… в зависимости от первого результата. Практически вся остальная обувь у него спортивная, кроссовки всякие. Для нынешнего сезона больше ничего не подходит, а их к приличному пальто не наденешь. Есть еще зимние башмаки на шнуровке, но для них еще рано, да и набойки на них не предусмотрены, там литая подошва. Знаешь, светлая такая, ну, модная…

– Я поняла. Ты уже отдал их экспертам?

– Конечно, чего тянуть-то?

– Про анализ почвы, думаю, спрашивать не надо? Они же сравнят почвы на ботинках и на том месте, где был обнаружен пистолет?

Сергей вздохнул.

– Иногда ты меня просто умиляешь, – ответил он, – без тебя я ни за что бы не догадался. Так, проверил бы, от того ли ботинка набойка, и ладно. Ты меня за дурака считаешь, да? Спасибо. Но чтобы немного осадить твою неуемную профессиональную гордыню, замечу, что сравнительный анализ почв в данном случае никому и ничего не даст, он в любом случае будет положительным. Жолудев от машины до дома не по воздуху летел. А почва перед домом и перед деревом не может существенно различаться. Мы взяли образцы коры вяза, в котором было дупло. Нам надо понять, наступал ли он на ствол дерева или нет. И вот если на ботинках окажутся частицы этой коры, тогда твоему возможному подзащитному не поздоровится. Ну а если нет, у него все будет в порядке.

С этими словами Сергей встал с дивана и пошел переодеваться в домашнее, хотя в какой-то момент в голове шевельнулась непродуктивная, но соблазнительная идея изобразить смертельную обиду, якобы вспомнить о каких-то важных делах и уйти.

Пока он размышлял, не поддаться ли соблазну, Ксюша завопила с места:

– Только не вздумай обидеться! Мало ли что я сболтну, не подумав? И вообще я глупая женщина, мне можно.

– Ты не глупая, – откликнулся Сережа, отмечая про себя, что соблазнительная идея уже практически рассеялась, – ты нахальная и бессовестная. И вообще я жрать хочу, а меня никто не кормит.

– У тебя одна жратва на уме.

– А у тебя одни экспертизы. И твой нагломорд беспредельный.

– Какой еще нагломорд? – не поняла Ксюша.

– Феофан, какой же еще! – Сережа кивнул на Фантика, который продолжал старательно изображать ангела: – Он морду свою нахальную никак не вымоет, значит, пожрал уже. А я еще нет.

Ксюша встала и поплелась на кухню, где сразу же выяснилось, что обвинений в свой адрес она не заслужила.

– Я сегодня по дороге домой на ярмарку заехала, где выставка-продажа рыбы, – объявила она, – ну та, что рекламируется по телику… Оказалось, и правда не очень дорого. Я вот воспользовалась, взяла чавычу, лосося, еще кое-что для пробы. Там еще дичь всякая была, и я купила колбасу из оленины. Тоже по цене более-менее терпимо, если брать понемногу.

Она разворачивала какие-то бумажные сверточки, демонстрировала Сергею свою добычу, и по кухне разливался волшебный запах хорошей копченой рыбы. У него немедленно свело челюсть, а от вида рыбы помутилось в глазах.

– Я сейчас быстренько картошку сварю и сделаю салат, – пообещала Ксюша.

– Ну вот, только разделся, а тут теперь надо бежать в магазин, – глотая слюну, пробормотал Сергей.

– За пивом, что ли? – догадалась Ксюша. – Не надо, я взяла пива.

– Что за жлобство – запивать лосося пивом! Я за белым, вари пока картошку.

Он умчался, а Ксения занялась ужином.

Сергей любил рыбу самозабвенно. Его отец в молодости был заядлым рыболовом, и пока не стало подводить здоровье, исправно продолжал ездить на рыбалку. Так что карпы и караси в их доме никогда не переводились.

Сережа с детства обожал мамины котлетки из судака, а от жареных оладий из рыбьей икры чуть не терял сознание. Ему нравилось и горячее копчение, и холодное. Он обожал вяленую воблу и благородного запеченного сибаса. Но если не было сибаса, не брезговал и мойвой, из жирного брюшка которой одним точным движением пальца вытаскивал цельную, неповрежденную икру.

Сергей приобщился к каждому из добытых Ксюшей сверточков. И теперь даже не попытался скрыть от своей подруги, что испытывает полное, всеобъемлющее блаженство. От недавней обиды не осталось даже воспоминания.

– Ну все, теперь можешь вить из меня веревки, – удовлетворенно заключил Сергей, перемещаясь на диван, где уже ждал Фантик, которого безжалостно отогнали от стола с копченостями, потому что кошкам нельзя их давать даже в виде лакомства.

Обиженный котенок дергал носиком, ловя соблазнительные ароматы, и строил свою самую несчастную из имеющихся в его запасе гримас.

Когда Ксения присоединилась к семье с двумя чашками кофе в руках, Сережа окончательно потерял бдительность.

– Ты мне так и не ответил, – осторожно начала она, – ты всерьез подозреваешь этого парня, Романа? Или просто проводишь очистку следовательской совести?

К удивлению Ксюши, Сережа не отказался отвечать.

– Скорее второе, – сказал он, – я пока не вижу мотива. Они не были женаты, стало быть, материальный аспект вообще можно не принимать в расчет. Квартира была подарена Полине ее братом, после смерти девушки Роман в этой квартире никто. Не может же он всерьез рассчитывать на то, что семья Долгих отдаст ему квартиру Полины. Просто так, за красивые глаза. Тем более что существуют подозрения в его непричастности… Нет, это смешно. И ревность здесь ни при чем. Из ревности не убивают так хладнокровно, согласись, да и была ли там ревность, еще большой вопрос.

Сергей вдруг поднялся с дивана и скрылся в кухне. Через минуту появился со своим телефоном в руках.

– Еле нашел, – объяснил он, – вот смотри. Я скачал себе фотографии, которые наш Рома делал на пресловутом дне рождения. Я долго смотрел на них,