Муж на час - Наталья Баклина

Милиционер сделал паузу на затяжку и продолжил небрежно, между прочим.

— А эта-то, Людмила, что со своим Львом Романычем не поделила — ума не приложу.

— Да не было её здесь, понимаешь? Не было, — сказал Игорь.

— Уверен? — тоже перешёл на «ты» оперативник.

— Уверен. Не тот у неё характер, чтобы башку старику проломить, на Поклонку сбежать и устроить себе растяжение связок. Бредит сценарист, померещилось ему.

— Ему, может, и мерещится, — согласился милиционер. — Только ведь нам на ноль-два в полчетвёртого звонок был, что, мол, здесь, по такому-то адресу, в квартире лежит убитый мужчина.

— И что?

— Да вот, думаю, может гражданка Богатова гражданина Розенберга по головушке всё-таки тюкнула, решила, что насмерть, с перепугу вызвала милицию, удрала куда подальше, с перепугу же ногу себе подвернула и решила, что теперь можно и тебя позвать для алиби, и вернуться, посмотреть, совсем старичка прикокнула, или дышит ещё. Как версия, ничего так?

— Ничего, только мимо, — кивнул Игорь. — Она мне не звонила — я сам ей позвонил. И ногу уже к тому времени она подвернула. Тебе очень долго придётся доказывать, что нападала она.

— Недолго, — прищурился оперативник. — До тех пор, пока Лев этот Борисыч оклемается и сможет дать внятные показания. Устроим ему очную ставку, вот тогда и поглядим.

— Поглядим, — кивнул Игорь, понимая, что теперь ему придётся из-под земли добывать подростков, которые видели Людмилу на Поклонной горе.

Милиция ушла, а Игорь с Людмилой остались неожиданными хозяевами чужой квартиры. Он отыскал бинты в аптечке в ванной комнате, смочил их и заново перемотал ей ногу, упрятав опухшую щиколотку под слоями тугой повязки.

— Спасибо, — Людмила осторожно пошевелила ногой. — Вторая встреча с милицией за два дня. И во второй раз вы меня выручаете.

— Да ладно, ничего особенного, — принял Игорь возврат к вежливому «вы». — Вот если бы они всерьёз собрались вас в кутузку упечь, пришлось бы вызывать на помощь вашего мужа-адвоката.

— Аркадия опять нет в городе, он уехал, вон, эсэмэску мне прислал. Так что, если бы не вы, сидеть мне, как вы говорите, в кутузке до его приезда. Ну что же за напасти такие на мою голову!

— Анна Николаевна советует к ворожее вас сводить, говорит, порчу на вас навёл кто-то, вот и случаются всякие казусы, — вспомнил Игорь.

— Ваша Анна Николаевна — просто чудо, — улыбнулась Людмила. — Только некому и не с чего на меня порчу наводить. Это просто день рождения у меня скоро, вот и посыпались… события.

— День рождения? Когда?

— Двадцать пятого, через одиннадцать дней. У меня всегда так: за месяц до дня рождения и месяц после жизнь как-то из колеи выбивается. А в день рождения я вообще обычно реву. Нет, правда. Почему-то такое настроение каждый раз гадостное, как будто хороню кого.

— Тяпун вам на язык! — хмыкнул Игорь. — Давайте-ка без похорон обойдёмся, хватит нам вчерашней катастрофы с поездом и сегодняшней разбитой головы вашего Льва Романыча. Слушайте, а у вас нет какой-нибудь врагини?

— У меня? Нет. А почему вы спрашиваете?

— Потому что, похоже, вашего сценариста и вправду какая-то дама по головушке тюкнула. А потом в милицию позвонила, сюда их вызвала. Подгадала, чтобы те приехали и вас, тёпленькую, рядом с его окровавленным телом застукали и повязали.

— Игорь, вы меня пугаете, — её голос сорвался в хрипоту.

— Погодите бояться, — нетерпеливо отмахнулся Захаров. — Сначала про врагиню вспомните. Есть у вас какая-нибудь знакомая женщина, чтобы на вас похожа была?

Людмила задумалась.

— Ну, Настёна похожа прической и цветом волос. Но она полнее меня, и мы подруги.

— Ну, иногда и подруги…

— Нет, исключено. И потом, её нет в Москве, они с Василием в санаторий уехали. Ой!

— Что? — подобрался Игорь, решив, что она вспомнила.

— Мне же цветы сегодня нужно у них полить! А я с этой ногой!

— Людмила, да соберитесь вы! Вам ментовка дело шьёт, а вы о цветочках думаете! Кто ещё похож на вас так, чтобы сценарист мог сослепу обознаться?

— Не знаю… Варвара!

— Кто это?

— Сестра Аркадия. Мы с ней одного роста и примерно одного сложения. Нам Аркадий недавно из Франции одинаковые блузки привёз. Вот эти, — она разгладила свою кремово-зелёную шёлковую кофточку.

— Как она к вам относится?

— Никак. Кажется, слегка недолюбливает и презирает. Но этого слишком мало, чтобы придумать… такое вот.

Она опять замолчала, вспоминая, и Захаров сдался, поняв, что зря теряет время.

— Ладно. Поехали обратно на Поклонку, будем вашу ребятню искать, договариваться, чтобы в свидетели пошли.

Они закрыли квартиру, оставив всё, как было, забрав только листы со сценарием, измазанные в крови. Людмила решила, что наберёт текст и с таких, иначе Княгиня получит какой-нибудь инсульт с инфарктом от того, что срываются сроки по фильму.

Парня в чёрно-зелёной майке и девушки в розовой футболки и каскетке, похожей на половинку дыни, на дорожках Поклонной горы уже не было. Зато катались другие подростки, и они знали этих, и рассказали, что их можно будет найти завтра с двенадцати до четырёх. По крайней мере, те собирались прийти, если не передумают.

— Всё, не могу больше, — Людмила опустилась на ближайшую скамейку и почувствовала, что поиски свидетелей словно забрали у неё остатки сил. И нога вдруг опять разнылась так, что наступать на неё не было никакой возможности.

— До машины дойдёте? — сел рядом Игорь.

— Вряд ли. Из меня как будто весь воздух выпустили. И нога болит.

— Ладно, давайте, — он повернулся к ней спиной и пригнулся.

— Что давать? — не поняла она.

— На спину забирайтесь, на закорках вас понесу.

— Да вы что! Люди же кругом!

— И что люди? Что такого особенного они увидят?

— Чок-чок, — неожиданно улыбнулась Людмила.

— Чего? — теперь опешил Игорь.

— Чок-чок увидят. Папа так говорил, когда меня маленькую на спине катал: «Поехали чок-чок».

— Ну, значит, поехали чок-чок, — согласился Игорь, и она не стала больше спорить, обхватила его руками за шею, ногами за бока, и он, поддерживая женщину за ноги, поспешил к машине. Донёс, поставил осторожно, открыл двери, помог сесть в салон и вдруг усмехнулся.

— Сказать, о чём я подумал, когда вы «чок-чок» сказали?

— Что я на солнце перегрелась?

— Нет, что вы на что-то эдакое намекаете. Ну, помните итальянский фильм «Сеньор Робинзон», где ему туземка про динь-динь говорит?