Бран Мак Морн: Последний король - Роберт Ирвин Говард

остальная часть орды подалась вперед, впитывая каждое слово. Но Вулфер нахмурился: “Должен ли призрак вести живых людей? Ты приводишь нам человека, которого, по твоим словам, убил. Мы не пойдем за трупом.”

“Вульфер”, - сказал Бран со все еще страстью, - “ты лжец и предатель. Ты поставил перед нами эту задачу, считая ее невыполнимой. Ты жаждешь сражаться под Орлами Рима. Мы привели тебе короля, который не является ни пиктом, ни гэлом, ни бриттом, а ты отрицаешь свою клятву!”

“Тогда пусть он сразится со мной!” - взвыл Вульфер в неконтролируемом гневе, описывая сверкающую дугу своим топором над головой. “Если твой мертвец одолеет меня – тогда мой народ последует за тобой. Если я одолею его, ты позволишь нам с миром отправиться в лагерь легионов!”

“Хорошо!” - сказал волшебник. “Вы согласны, волки Севера?”

Ответом был яростный вопль и размахивание мечами. Бран повернулся к Куллу, который стоял молча, ничего не понимая из сказанного. Но глаза атлантийца заблестели. Кормак чувствовал, что эти холодные глаза видели слишком много подобных сцен, чтобы не понять кое-что из того, что произошло.

“Этот воин говорит, что ты должен сразиться с ним за лидерство”, - сказал Бран, и Кулл, глаза которого блестели от растущей боевой радости, кивнул: “Я так и предполагал. Дай нам пространство”.

“Щит и шлем!” - крикнул Бран, но Кулл покачал головой.

“Мне ничего не нужно”, - прорычал он. “Отойди и дай нам место, чтобы размахнуться нашей сталью!”

Люди отступили с каждой стороны, образовав плотное кольцо вокруг двух мужчин, которые теперь осторожно приближались друг к другу. Кулл обнажил свой меч, и огромное лезвие замерцало в его руке, как живое. Вулфер, покрытый шрамами от сотни жестоких сражений, сбросил свою накидку из волчьей шкуры и осторожно приблизился, свирепые глаза выглядывали из-за выступающего щита, топор был наполовину поднят в правой руке.

Внезапно, когда воинов разделяло еще много футов, Кулл прыгнул. Его атака заставила ахнуть людей, привыкших к доблестным деяниям; подобно прыгающему тигру, он пронесся в воздухе, и его меч обрушился на быстро поднятый щит. Полетели искры, и топор Вульфхера вонзился в цель, но Кулл оказался под его ударом, и когда он злобно просвистел над его головой, он сделал выпад вверх и снова прыгнул, по-кошачьи. Его движения были слишком быстрыми, чтобы за ними мог уследить глаз. На верхнем краю щита Вульфхера виднелся глубокий порез, а на его кольчуге была длинная дыра в том месте, где меч Кулла едва не задел плоть под ним.

Кормак, дрожа от ужасного возбуждения боя, удивлялся этому мечу, который мог таким образом разрезать чешуйчатую кольчугу. И удар, пробивший щит, должен был раздробить клинок. Однако на валузийской стали не было видно ни единой зазубрины! Несомненно, этот клинок был выкован другим народом в другую эпоху!

Теперь два гиганта снова бросились в атаку, и, подобно двойным ударам молнии, их оружие обрушилось. Щит Вульфхера выпал из его руки и развалился на две части, когда меч атлантийца рассек его насквозь, и Кулл пошатнулся, когда топор северянина, пущенный со всей силой его огромного тела, опустился на золотой обруч вокруг его головы. Этот удар должен был рассечь золото, как масло, и расколоть череп под ним, но топор отскочил, показав большую зарубку на лезвии. В следующее мгновение северянина захлестнул стальной вихрь – буря ударов нанес удар с такой быстротой и силой, что его отбросило назад, как на гребень волны, не в силах предпринять собственную атаку. Со всем своим испытанным мастерством он попытался парировать поющую сталь своим топором. Но он смог предотвратить свою гибель лишь на несколько секунд; смог лишь на мгновение повернуть свистящий клинок, который отсекал куски его кольчуги, настолько близко пришлись удары. Один из рогов вылетел из его шлема; затем сам наконечник топора отвалился, и тот же удар, который отсек рукоять, пробил шлем викинга до скальпа под ним. Вулфер рухнул на колени, по его лицу потекла струйка крови.

Кулл остановил свой второй удар и, бросив свой меч Кормаку, встал перед ошеломленным северянином безоружным. Глаза атлантийца горели свирепой радостью, и он прорычал что-то на незнакомом языке. Вулфер подобрал ноги под себя и вскочил, рыча как волк, в его руке сверкнул кинжал. Наблюдающая орда издала вопль, который разорвал небеса, когда столкнулись два тела. Сжимающая рука Кулла промахнулась мимо запястья северянина, но отчаянный выпад кинжала зацепил кольчугу атлантийца, и, отбросив бесполезную рукоять, Вульфер сомкнул руки вокруг своего врага в медвежья хватка, которая сломала бы ребра человеку поменьше. Кулл тигрино оскалился и вернул захват, и на мгновение двое покачнулись на ногах. Черноволосый воин медленно наклонял своего врага назад, пока не показалось, что его позвоночник вот-вот сломается. С воем, в котором не было ничего человеческого, Вульфер отчаянно вцепился когтями в лицо Кулла, пытаясь вырвать ему глаза, затем повернул голову и вонзил свои похожие на клыки зубы в руку атлантийца. Раздался крик, когда потекла струйка крови: “Он истекает кровью! Он истекает кровью! В конце концов, он не призрак, а смертный человек!”

Разозлившись, Кулл изменил хватку, оттолкнув от себя пенящегося Вульфхера, и нанес ему сокрушительный удар правой рукой под ухом. Викинг приземлился на спину в дюжине футов от него. Затем, завыв как дикий человек, он вскочил с камнем в руке и швырнул его. Только невероятная быстрота Кулла спасла его лицо; как бы то ни было, грубый край снаряда разорвал ему щеку и довел его до безумия. С львиным ревом он набросился на своего врага, окутал его непреодолимым порывом чистой ярости, крутанул его высоко над головой, как если бы он был ребенком, и отбросил на дюжину футов в сторону. Вулфер упал ничком и лежал неподвижно – сломленный и мертвый.

На мгновение воцарилась ошеломленная тишина; затем со стороны гэлов донесся оглушительный рев, и бритты и пикты подхватили его, воя по-волчьи, пока эхо криков и лязг мечей о щиты не достигли ушей марширующих легионеров, в милях к югу.

“Люди серого Севера”, - крикнул Бран, - “ будете ли вы верны своей клятве сейчас ?”

Свирепые души северян были в их глазах, когда их представитель отвечал. Примитивные, суеверные, пропитанные племенными преданиями о богах-воинах и мифических героях, они не сомневались, что черноволосый воин был каким-то сверхъестественным существом, посланным свирепыми богами битвы.

“Да! Такого человека, как этот, мы никогда не видели! Мертвец, призрак