Весенняя ветка - Нина Николаевна Балашова

мастеров, да больше, пожалуй, не пойду…

Дуся еще больше удивилась:

— Почему? Только начали и назад?

Пете не хотелось признаваться в своих трудностях. Но от Дуси разве скроешь? Она не кокетничала и этим обезоружила его.

— Не в те сани я сел, — вздохнул Петя. Он хотел что-то еще сказать, но замолчал, услышав издалека холодный, брюзжащий голос Санникова.

— Эй, мастер!

Петя ничего не ответил.

— Это же Санников, — прошептала Дуся, невольно приближаясь к Пете.

— Он самый, — улыбнулся Петя. — Подвыпил… Откуда он узнал, что я учусь?

Провожая Дусю домой, Петя незаметно для себя рассказал ей о всех своих горестях.

— А знаешь — давай я тебе помогу. У меня по математике всегда пятерки, — сказала Дуся. — Завтра и начнем.

…На другой день Санников в обеденный перерыв подошел к Пете, спросил насмешливо:

— Что, за нашей токаршей приударить собрался?

— Ты о чем? — не понял Петя.

— Да все о том же, — скривил губы Санников и сплюнул. — Что-то ты начал частенько с Евдокией встречаться…

— А ты мне что за указчик? — приподнялся Петя со стула.

— Ну да, куда уж мне, безмозглому дураку, — визжал Санников. — Ты и в школу ходишь, и с девчонкой встречаешься.

— А ты… А ты… — Петя еле сдержал себя. — С кем ты вчера был?

— С сестрой, понял? — Санников словно ждал этого вопроса, чтоб вложить в него все свое пренебрежение. — Мне нет охоты таскаться с такими…

— Не смей! — Петя протянул руку и схватил Санникова за рубашку.

— Петька, ты с ума сошел? — Санникову показалось, что Петя сейчас двинет его кулаком.

Петя сдавленно передохнул и отпустил Санникова. Мимо проходила Дуся.

— Вы как два неразлучных друга, — заметила она, проходя к станку, — всегда вместе.

— Не в бровь, а в глаз, — проворчал Санников, оправляя на плече скомканную рубашку. Он пошел к своему станку и со злостью пустил его. Впервые почувствовал, что противен самому себе.

Вспомнилось, что, как только Дуся появилась в пристрое, начал добиваться ее расположения.

Однажды электрики принесли ей обработать шейку якоря. Кроме Санникова, никого не было. Он заметил ее затруднительное положение.

— Вот кавалеры, принесли и бросили. Нет, чтобы помочь. — Он легко поднял якорь, помог записать его в центрах.

— Спасибо, — благодарно взглянула на него Дуся.

— За спасибо шубу не купишь. — Санников закурил и пустил на нее дым. Дуся промолчала.

— Евдокия, — обратился он к ней однажды, увидев ее с книжками, — ты что это все с книгами да с книгами?

— А я учусь в вечерней школе. Вы не учитесь?

— Нет. Куда мне, холостому да неженатому.

— Напрасно.

— Это что, агитация? Не поддаюсь ни в каком виде. — Санников выпятил грудь и продолжал: — Что учеба? Расписался в получку, и ладно. Ты в девятом? Дальше куда?

— Кончу школу — в институт пойду.

— Инженеру много дела есть и тут, — невпопад пропел Санников…

Дуся отмалчивалась. Скажи в ответ одно слово, он прицепится и наговорит десять.

Девушка нравилась Санникову, хотя не хотел себе в этом признаться. И то, что Петя больше находился с Дусей, его страшно обижало. Еще больше обозлился на себя, на Петю, на Дусю, на весь свет.

Когда закончилась смена, он остался у станка и начал незаметно следить из-под козырька кепки, как собирается домой его сосед. Петя аккуратно убрал станок, вымыл руки и, достав из тумбочки книги, направился к Дусе.

И впервые Санников с горечью подумал, что этот юнец, который в цехе-то без году неделя, чем-то и сильнее, и лучше его, Санникова, и что все его напускное молодечество и ухарство, по сути дела, гроша ломаного не стоят.

РУДОЛЬФ ШИПУЛИН

Рудольф Шипулин родился в 1936 г. Окончил десятилетку, работал на Челябинском тракторном. После службы в Советской Армии поступил в Свердловский университет. Учится на филологическом факультете.

Стихи Р. Шипулина печатались в армейских газетах, в газетах и журналах Свердловска, в коллективном сборнике «Мое поколение».

ЧЕЛОВЕКУ ЗЕМЛИ

Человек! Ты воевал немало,

Но отныне — хватит

                               воевать…

Бедная Земля, она устала

Собственные раны

                            врачевать.

Человек! Сними с себя

                                  погоны,

Переплавь мортиры

                              и штыки.

Пусть сады цветут

                            на полигонах,

Пусть журчат в окопах

                                   родники.

Человек, довольно быть

                                     солдатом,

Мир пугая атомным

                              костром!

Он ведь добрый, этот

                                 самый атом,

Пусть без страха думают

                                      о нем.

Пусть спокойно подрастают

                                          дети,

Навсегда забыв игру в войну.

Человек! Провозгласи

                                 на свете

Вечный мир, гуманность,

                                      тишину.

ЛЕТУН

Всю жизнь,

Как блоха,

Гога скачет и скачет

По разным вакантным

Служебным местам.

То там потолчется,

То тут помаячит,

А пользы от Гоги —

Ни тут и ни там.

Он — в вечной погоне

За крупным окладом —

Искатель,

Который не может найти

Работы такой,

Где работать не надо,

И деньги за это

Лопатой грести.

…Иному по сердцу

Дела потруднее.

Он светлым дерзаньям

Не знает конца.

А этот пристроится,

Где потеплее,

И трудится в поте…

Чужого лица.

Не раз осуждали

Повадку такую,

Сатирой клеймили

Подобных людей,

Но гоги средь нас

И поныне кочуют,

А это —

Отнюдь не в порядке вещей.

КОРОТКИЕ БАСНИ

МНОГООБЕЩАЮЩИЙ

Пообещать он может вам легко

Все,

В том числе и птичье молоко,

Но пользы от него пока,

Как от козла, простите, молока.

ШУМЕЛ КАМЫШ

«Шумел камыш…»

Гуляки пели,

Тревожа уличную тишь.

…Ах, если бы они шумели

Хотя бы, как шумит камыш!

СЕКРЕТ ПУСТОСЛОВИЯ

Он постоянно воду пил,

Когда с трибуны говорил.

И становилось ясно сразу,

Откуда брались без труда

Его напыщенные фразы:

Обратным ходом шла вода.

ЕЕ МНЕНИЕ

В брезгливой мине

Скорчив рыло,

Свинья

Однажды говорила:

«Обузою является

Семья».

…Эх ты свинья!

ПРЯМОЙ ОТВЕТ

— Есть, брат, такое

                              предложенье:

Берданку забирай свою

И на охоту в воскресенье.