Белый ворон - Анджей Стасюк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 73
Перейти на страницу:

Мы ехали уже почти час, и тут пошел снег. С серого неба, которое без всякого шва соединялось с нагими холмами на горизонте, сыпались крупные белые хлопья. Дул южный ветер, и водителю пришлось снизить скорость, потому что дворники едва справлялись. Я разложил туристскую карту, на которой Василь обозначил наш шалаш и маршрут. Но что можно определить по такой карте, особенно если едешь с противоположной стороны? Автобус проезжал деревушку за деревушкой, сплошную цепь отвратительных могильников. Я глазел в окно, пытаясь увидеть какой-нибудь дорожный щит, остановку, все что угодно, лишь бы было написано название. Гонсер говорил, что они ехали два часа, так что время у нас еще было, но я предпочитаю знать, где нахожусь. Мы остановились в каком-то захолустье, которое называлось Плайсце. На карте оно тоже наличествовало. Желтая ленточка дороги, облепленная оранжевыми прямоугольниками, тянулась еще километров двадцать, чтобы у подножия высокой горы, на которую она поднималась серпантином, стряхнуть с себя соринки крестьянских дворов. По другую сторону перевала Монастырь (так было написано) шоссе на карте спускалось в светлую зелень, и дворы свисали с нее, как льдинки с ветки. Вскоре желтый цвет сменялся белым, и белая линия под прямым углом поворачивала на восток, на Неверку, и там обрывалась. От этого поворота отходила к югу черная нитка и бежала, тонкая, одинокая, километров семь, а на конце ее находился оранжевый прямоугольник с надписью «Сквирт». Дальше была уже граница. И где-то на середине этой линии, где-то между перекрестком и Сквиртом, появлялся Угриньский Поток, и было видно, что там есть мост, и вот там должна быть та дорога, которую Василь показывал мне с горы, где нам пришлось заночевать. На карте все это выглядело очень здорово. Пустяки, только шагай, и придешь.

Костек дремал, истомленный сидением в «Крестьянской корчме». Там был «Касис», так мы его подливали в подогретое пиво. Из-за снегопада смеркалось как-то очень быстро. На одной из остановок водитель перегнал всех пассажиров в заднюю часть автобуса. Начиналась гора, и наши шансы подняться на нее по пушистому свежему снегу были достаточно проблематичны. Нам предстояло преодолеть километра три-четыре серпантина. Я разбудил Костека, мы взяли рюкзаки и вбились в толпу у задней двери автобуса. Водитель торопил двух заболтавшихся баб, а Костек хлопал глазами и спрашивал:

– А в чем дело? В чем дело?

– В езде в гору зигзагом по снегу.

Автобус тронулся. Через минуту он резко свернул направо и начал подниматься. В сером полусвете сквозь метель я увидел внизу белые крыши Домов. А потом была уже одна только белизна. Я чувствовал, как ветер ударяет в бок автобуса, словно пытаясь столкнуть вниз, на дома, на хлева. Но у водителя с нервами было в порядке. Он включил «первую», вжал газ на одну треть и так держал.

– Коли он на подъеме встанет, то дальше ни в какую не пойдет. А ежели вниз покатит, то вообще страх.

– Так можно ж подтолкнуть.

– Хер в сраку, а не подтолкнуть. Сколько в нем тонн? Но этот хорошо тянет. Если не забуксует, то выедет. Неохота мне переть пехом.

Мужики в темноте обсуждали нашу ситуацию, и кто-то, видать самый впечатлительный, украдкой закурил.

На резком левом повороте я почувствовал, как зад автобуса уходит вбок, и уже казалось, что мы встанем, однако водитель дал еще газу, колеса чуток побуксовали, а потом мы снова двинулись в бесконечно медленном темпе, и лишь гудение двигателя да дрожь пола свидетельствовали, что мы едем по дороге, а не летим в темноте сквозь метель и не плывем по черной воде. На залепленном ветровом стекле дворники вырезали два прозрачных веера.

– Теперь пойдет. Этот последний поворот уже нестрашный.

Люди разошлись по автобусу. Нам не захотелось идти на свои места, и мы плюхнулись на последнее длинное сиденье.

– За семь гор, за семь рек, – произнес Костек. – Мне начинает нравиться.

Мы ехали через лес. В клочьях лучей автобусных фар мелькали заснеженные верхушки деревьев, что росли на круче.

– Эта ночь на вокзале и сам вокзал были такая гнусность. Орля – гнусность. Меня все время била дрожь. Только в той пивнухе я почувствовал себя лучше. Сколько нам идти?

– Километров десять. Дорогу я не очень знаю, а если точно, совсем не знаю.

– Ну, вообще класс! Мне это все больше и больше нравится. У тебя еще остались «мерзавчики»?

Остались. Четыре штуки. Я дал ему один, второй взял себе, и мы выпили за тьму и снег. Автобус наконец вскарабкался на перевал и начал спускаться вниз – так же осторожно, медленно, выворачивая почти на месте с задом, пришпиленным к дороге. А потом был долгий мягкий спуск, и вот мы остановились под фонарем в каком-то месте, выглядевшем как деревня побольше, чем те, что мы проезжали. Длинное плоское здание с большими желтыми окнами оказалось питейным заведением, потому как из него вывалило несколько подпивших граждан. В автобус они влезли с дымящими сигаретами, сгрудились около водителя и километра через два вылезли; остались только мы двое да три бабы в платках. Я подошел к одной из них. От моего «извините» она подскочила, но ответила, что тоже выходит на том перекрестке. Мы все так же ехали сквозь темноту и снег. Проехали мимо нескольких домов, а верней, огоньков, потом долго ничего не было, и наконец женщина встала, и мы вслед за ней. Мы выходили, пряча лица от водителя. Женщина куда-то исчезла. Потом в метели исчезли красные огоньки автобуса. Дул теплый ветер. Вообще было куда теплей, чем в Орле. Я взял горсть снега. Он лепился. Мы надели рюкзаки.

– Ну, и куда теперь?

– Прямо. Автобус повернул налево, а нам идти прямо.

Мы двинули по следу автобуса, вглядываясь в левую сторону.

– Возьми фонарик из бокового кармана.

Костек подставил мне свой рюкзак. Я нащупал плоский металлический футляр. Сноп света пробивал вьюгу всего на несколько метров, но в конце концов мы увидели, как от автобусного следа отходят две колеи, два едва заметных углубления, словно тут проехали сани или автомобиль и снег не успел еще все замести, завеять. Снега было выше щиколоток, а под ним ощущалась скользкость льда. Через некоторое время мы уже различали белую плоскость дороги между стенами леса.

– Километра через три-четыре будет ручей.

Надо услышать его, – сказал я.

– Большой?

– Кто его знает. Я его видел, когда была оттепель. Тогда был порядочный.

Мы стояли на середине этой загадочной дороги, которая сыпалась с неба, слагалась из маленьких кусочков, подвижная, неуловимая, вводящая в искушение. Я сбросил рюкзак на снег.

– В чем дело? Мы еще только начали идти.

– Посидим, Костек, на рюкзаках. Тепло. Успеем.

Я подал ему «мерзавчик». Он тоже что-то протянул мне.

– Как раз на такой случай. Повод у нас есть?

Я нащупал пачку и извлек толстую сигарету.

– Что это?

– «Житан» без фильтра.

1 ... 12 13 14 15 16 17 18 19 20 ... 73
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?