Филипп Август - Жерар Сивери

Нисколько больше не медля, шампанцы, которые упрекали Бодуэна за постоянное содействие своему зятю, графу Фландрскому, решили уничтожить саму основу его влияния и крепко взялись за его дочь, королеву Изабеллу. Весной 1184 года их жажда власти вызвала драму в жизни королевской четы. Даже не известив графов Эно и Фландрии, эти «злокозненные советники» решили собрать в Санлисе некий собор, подразумевая под этим собрание, которое должно было выносить решения по религиозным делам и, в данном случае, по вопросам брака. К великому удивлению юной Изабеллы, участники собора вознамерились принять постановление о том, чтобы разлучить ее с мужем, королем Франции. Кто же был сторонником развода? Архиепископ Реймсский, его братья Тибо и Этьен, Генрих Бургундский и Рауль де Клермон. К ним также примкнули некоторые из главных советников короля.

Итак, шампанцы преуспели в том, чтобы объединить вокруг себя союзников самого разного происхождения. Вся их затея имела большое значение, поскольку с устранением юной королевы перед всесильным шампанским кланом исчезло бы последнее препятствие на пути к власти. Кроме того, королева Адель наконец избавилась бы от своего главного кошмара — присутствия подле короля жены, которую она на дух не переносила.

К счастью для Изабеллы, клан Капетингов, вместе Робером де Дрё и его сыновьями, не одобрял идею развода королевской четы, который открыл бы широкое поле деятельности для опасных шампанцев и лишил бы Филиппа 11 всякой возможности маневрировать между интересами магнатов. Король решил последовать их совету и отверг совет «злых»[69]. Это также была и победа Изабеллы, которая не собиралась сдаваться: в свои четырнадцать лет она умело отстаивала свое право на корону и семейное счастье. В день предстоящей разлуки, перед тем как уехать в родные края, она пришла проститься со своим супругом. Тогда Филипп, вероятно из лучших побуждений, предложил ей выбрать нового мужа из его вассалов: «Сударыня, знайте, что вы покидаете меня не по причине вашего злонравия, но лишь потому, что я не могу получить от вас наследника. Если вы хотите себе в супруги какого-нибудь барона из моего королевства, то скажите, и он будет ваш, чего бы мне это ни стоило».

Шокированная его предложением, Изабелла отвергла такую сделку: «Избави Боже, чтобы какой-нибудь смертный возлег на супружеское ложе, которое прежде было вашим».

Не выдержав этих слов и вида заплаканной супруги, король Филипп заверил ее, что она не покинет его никогда[70].

Теперь Изабелле оставалось только сломить своих противников. Решение мужа придало ей силы. В тот самый день, когда должны были объявить о расторжении брака, она сняла с себя красивые наряды, оделась в скромное одеяние и пошла молиться в церкви Санлиса. Просители милостыни и прокаженные толпами стекались к жилищу королевы. При этом они молили Бога поразить ее врагов и испускали такие пронзительные крики, что шампанский клан испугался и отказался от своего замысла[71].

Филипп II Изабелла немного повременили, прежде чем опять воссоединиться, но «в дальнейшем король очень любил свою супругу», которая подарила ему одного сына, Людовика. Не стоит слишком задерживаться на том факте, что Филипп еще помедлил некоторое время, прежде чем исполнить свой супружеский долг после примирения в Санлисе. Вряд ли причиной этого были запреты, препоны или какие-то иные скрытые трудности, связанные с ненавистью королевы Адели к Изабелле. В конце концов, Филиппу было всего 17 лет, а Изабелле — четырнадцать. Разумеется, два подростка уже вступали в близость до Санлиса — в противном случае было бы достаточно постановления об аннуляции брака, и не возникло бы необходимости говорить о разводе. Однако общество той эпохи знало, что слишком ранняя беременность может быть опасной для роженицы и ребенка. Изабелла была еще слишком юной, чтобы ее половые контакты с супругом могли быть частыми[72].

На одной чаше весов качались аргументы, подобранные в пользу развода (отсутствие детей, необходимость решительно отстранить от власти дядю королевы), а на другой — в пользу сохранения брака (взаимное чувство супругов, нежелание допустить к управлению королевством клан королевы-матери). Король Филипп понимал, что противоборствующие придворные группировки все еще рассматривают его как игрушку в своих руках. И вот в этом деле, которое касалось его в первую очередь, он вдруг увидел, что решающее слово — за ним. Не слишком важно, последовал ли Филипп подсказке «добрых советников» или же принял решение спонтанно. Впервые со всей очевидностью он осознал силу своего личного выбора. Все склонились перед его волей. Он защитил свою супругу. Король и королева стали после этого жить как муж и жена. Пятого сентября 1187 года Изабелла подарила ему сына, принца Людовика, что позволило его династии окончательно закрепить за собой престол.

Итак, в 1184 году открылась брешь в безраздельном господстве магнатов при французском дворе. Отныне король знал, что он способен принимать решения, нисколько не обязанный следовать указаниям самого могущественного придворного клана или же советников второго порядка. Разумеется, для восстановления королевской власти во всей ее полноте требовалось много времени. Еще в течение многих лет архиепископ Реймсский, дядя короля, будет находиться при нем и твердо удерживать главенствующее положение в его совете. Однако Филипп уже не заблуждался относительно важности своих собственных решений. Это не означает, что он больше не собирался спрашивать чужого совета. Но теперь он был убежден, что в том случае, когда мнения советников расходятся, окончательный выбор за ним. Более того, уже в 1185 году он задумал овладеть «инструментами власти» и не стал назначать нового канцлера вместо умершего Гуго дю Пюизе. Короче, жестокое испытание, которое он пережил вместе со своей супругой весной 1184 года, показало ему, что он способен на самостоятельные решения и может заставить других, включая магнатов, соглашаться с собой, если четко выразит свою волю.