Марли и я: жизнь с самой ужасной собакой в мире - Джон Грогэн

Инструктор начала урок с команд «сидеть» и «лежать». Дженни твердо произносила: «Сидеть!» – а Марли прыгал на нее и клал лапы на плечи. Она прижимала его зад к земле, но он развалился на спине, решив, что ему почешут живот. Дженни пыталась оттащить его на место, а он хватал поводок зубами и мотал головой из стороны в сторону, словно сражался со змеей. На это было больно смотреть. В какой-то момент я с удивлением заметил, что Дженни упала лицом вниз, а Марли стоит над ней, сияя от счастья. Позже жена объяснила мне, что таким образом она пыталась продемонстрировать псу команду «лежать».

Когда урок закончился и Марли с Дженни присоединились ко мне, мисс Строгий Взгляд поймала нас у выхода.

– Вам надо научиться управлять этим животным, – сказала она насмешливым тоном.

Что ж, спасибо за ваш бесценный совет. Вы, наверное, подумали, что мы пришли просто поразвлечь остальных.

Однако никто из нас не проронил ни слова. Мы почувствовали себя униженными и поспешили сесть в машину. Домой ехали в полной тишине, если не считать пыхтения Марли: он все пытался спуститься с небес на землю после своего первого урока. Наконец я проговорил:

– Одно можно сказать уверенно: ему точно понравилась школа.

* * *

На следующей неделе мы с Марли вернулись на площадку, но уже без Дженни. В нашем доме я, вероятно, в большей степени соответствую представлению о вожаке, поэтому жена с удовольствием сложила с себя полномочия наставника и торжественно объявила, что больше не претендует на эту роль. Прежде чем выйти из дома, я перевернул пса на спину, наклонился к нему и свирепо, насколько мог, прорычал: «Я хозяин! Не ты! Хозяин я! Тебе ясно, вожак?» Он постучал хвостом по полу и попытался схватить меня за запястье.

На втором занятии отрабатывались навыки ходьбы на поводке рядом с хозяином. Этому мне особенно хотелось научить Марли. Я устал от постоянного сопротивления во время прогулок. Однажды, погнавшись за кошкой, он уже сбил Дженни с ног, и она разбила колени. Пришло время научить пса спокойно трусить рядом с нами.

Я помучился с ним, возвращаясь на наше место на площадке и оттаскивая его подальше от других собак, которые оказывались на нашем пути. Мисс Строгий Взгляд вручила каждому из нас короткую цепочку со стальными кольцами, прикрепленными к обоим ее концам. По ее словам, это были сдерживающие ошейники – наше секретное оружие, которое помогало без чрезмерных усилий научить четвероногих учеников держаться рядом. Ошейник был просто гениален в своей простоте: если собака вела себя нормально и послушно шла рядом с хозяином, ошейник не мешал движению и кольцо вокруг шеи свободно болталось. Но стоило собаке рвануть вперед или побежать в сторону, поводок затягивался подобно капкану, вынуждая животное повиноваться. Совсем скоро, уверяла наша наставница, собаки или научатся подчиняться, или погибнут от удушья. Жестоко, но впечатляет, подумал я.

Я попытался надеть цепочку на Марли, однако он схватил ее зубами. Пришлось разжать его челюсти, вынуть цепочку и повторить попытку. Цепочка снова оказалась в пасти. Остальные собаки уже сидели с надетыми ошейниками, и все ждали только нас. Тогда я одной рукой сжал его морду, а другой попытался набросить цепь-лассо ему на шею. Марли попятился назад, стараясь освободить пасть от захвата и атаковать непонятную серебряную змею. Наконец мне удалось затянуть ошейник, и он упал как подкошенный на землю, поднял лапы в воздух и, щелкая зубами, завертел головой из стороны в сторону, пока снова не овладел цепью. Я посмотрел на мисс Строгий Взгляд.

– Ему понравилась цепь, – пояснил я.

Мне было велено поднять Марли на лапы и вытащить ошейник из его пасти, что я и сделал. Потом по указанию инструктора прижал к земле зад пса, заставив его сесть, а сам занял место рядом, при этом моя левая нога касалась его правого плеча. На счет «три» я должен был дать команду: «Марли, рядом!» – и пойти вперед с левой – и ни в коем случае не с правой! – ноги. Если он начинал отклоняться от заданного курса, то небольшие коррективы в виде быстрых рывков ошейника возвращали его на нужное место.

– Группа, на счет «три», – объявила мисс Строгий Взгляд. Марли дрожал от возбуждения. Блестящий незнакомый объект на шее довел его до такого возбуждения, что у него из пасти капала пена.

– Раз… Два… Три!

– Марли, рядом, – скомандовал я. Мы не успели сделать первый шаг, как пес рванул вперед, словно истребитель, стартующий с авианосца. Я с силой дернул поводок, и пес поперхнулся, будто ему перекрыли дыхательные пути. На мгновение он отпрянул назад, но едва поводок ослаб, шок прошел и затерялся в его крохотном отделе мозга, хранившем информацию об уроках жизни. Он снова дернулся вперед, я потянул поводок на себя, и пес опять чуть не задохнулся. Так мы и бегали по территории автостоянки: Марли тянул вперед, я – назад, каждый раз с нарастающей силой. Он кашлял и пыхтел, я ворчал и потел.

– Ну укротите наконец своего пса! – заорала мисс Строгий Взгляд. Я старался изо всех сил, но Марли не поддавался дрессировке. Мне показалось, он скорее задушит себя, чем поймет, что от него требуется. Тем временем остальные собаки гордо вышагивали возле своих хозяев, реагируя на «небольшие коррективы», как и обещала мисс Строгий Взгляд.

– Ради бога, Марли, – шепнул ему я. – Не посрами честь нашей семьи.

Инструктор выстроила группу и разрешила нам еще одну попытку. Марли, задыхаясь и пошатываясь, с выпученными глазами, повторил упражнение. На противоположном конце площадки мисс Строгий Взгляд объясняла группе, как не надо обращаться с собакой, приводя в пример нас с Марли.

– Вот, – нетерпеливо произнесла она, вытягивая руку. – Дайте я покажу.

Я передал ей поводок. Она демонстративно оттащила Марли на исходную позицию и приказала «сидеть», немного затянув ошейник. Ну конечно, как и следовало ожидать, он сел, преданно глядя на нее. Черт возьми.

Слегка дернув за поводок, мисс Строгий Взгляд пошла с Марли. Однако он тотчас сорвался на полную скорость, словно участвовал в заезде собачьих упряжек. Инструктор настойчиво вносила «коррективы», чтобы укротить пса. Марли останавливался с хрипом, а потом снова рвался вперед. Казалось, он намеревался вывихнуть ей руку. Мне бы следовало стыдиться, но я почувствовал удовлетворение, граничащее с мстительностью. Она не смогла добиться лучшего результата. Участники группы посмеивались, а я гордился и злорадствовал. Видите, мой пес ведет себя ужасно с кем угодно, а не только со мной!

Теперь, когда посрамлен был не только я, должен признать, что все это выглядело забавно. Пара, достигнув границы автостоянки, развернулась и тронулась в обратном направлении в том же «вперед-назад» темпе. Оба находились на пределе: мисс Строгий Взгляд кипела от гнева, а в Марли клокотала радость, требующая выхода. Тренер в бешенстве дергала поводок, но Марли с пеной у рта тянул его еще сильнее, явно наслаждаясь перетягиванием каната, словно поддерживал эту игру по просьбе своей наставницы. Увидев меня, пес вошел в раж. Запредельный выброс адреналина заставил пса метнуться ко мне, таща за собой мисс Строгий Взгляд, которой пришлось включить спринтерскую скорость, чтобы удержаться на ногах. Марли летел до тех пор, пока не врезался в меня с присущей ему joie de vivre.[11] Мисс Строгий Взгляд метнула в мою сторону взгляд, в котором ясно читалось: пес пересек некую запретную черту, и возврата назад уже не будет. Марли превратил в посмешище все ее наставления о собаках и дисциплине и прилюдно унизил ее. Она передала мне поводок и как ни в чем не бывало повернулась к группе со словами: «Итак, на счет «три»…»