Теряя мечты - Дмитрий Максимович Акулич

не заметил того, что оставил свой телефон на кухне. Раньше такого с ним не случалось. Толя вышел из дома.

Настя не выходила из комнаты все это время, пока был дома отец. Темные волосы лежали у нее на плече, глаза не уставали смотреть на буквы. Светло-серые штаны, белая кофточка подчеркивала ее прекрасные волосы. Она продолжала читать учебник и иногда бросать взгляд на полку, где рядом с другими, уже прочитанными книгами, разместились ее семь дневников. Она все также не покидала идею, писать в них о себе.

Через десять минут, после ухода папы, зазвонил его телефон. Звук мелодии был слишком громким, поэтому Настя без труда услышала его через стены, через открытые двери. Этот писклявый звук ее отвлекал, и Настя вынуждено пошла отключать его. Зайдя на кухню, словно не замечая грязную оставленную посуду на столе, она подошла к окну и с белого подоконника взяла в руки телефон. На экране было написано имя абонента, «Малыш». Настя какое-то время застыла на месте и всматривалась в телефон. Мелодия исчезла. Настя быстро положила телефон на место и ушла обратно к себе в комнату.

Она села на помятую кровать. Немного тревожилась, подыскивая какие-то действия. Она отложила свое занятие и незамедлительно позвонила маме. Настя не задавала никаких вопросов маме, касающихся самочувствии брата и не интересуясь, есть ли у мамы время, чтобы ее выслушать, сразу же начала говорить, рассказывать ей про то, кто звонил папе. Дочь говорила без умолку, находясь во власти своей маленькой ревности.

Катя уже давно догадалась об этом, ее не обижала новость дочери. Она уже давно поддалась этому влиянию к отдаляющемуся Толе. Катя немного изменилась в лице, когда слушала дочь. Но после, она показала вид, сообщила дочери, что занята более важным делом с ее братом.

Через тридцать-сорок минут, Катя вышла из поликлиники. Она стала другой, воспоминания о разговоре с дочерью быстро вернулись к ней. Она пыталась их заглушить, беседуя на пути к дому с сыном. Но какая-то необъяснимая ревность в ее голове, мыслях, была сильнее ее желаний.

Уже вечером, когда Толя оказался дома, пошли разбирательства. Тридцать минут продолжались разговоры раздраженного Толи и неугомонной Кати. Они то стояли на месте, то расхаживали по квартире. Их слова вылетали быстро, торопили их. Дети слышали и видели, как плохо ощущают себя их родители. Настя сидела молча, смотрела на серьезного, на вид, брата. Они не были рады, что вот так все происходит в их семье. Весь этот вечер, Настя вынуждена была выслушивать слова родителей, которые доносились из-за стен и между тем, она изменяла свой взгляд на жизнь. Почти каждый раз в такие моменты, дочь ощущала страдания и все больше мечтала о прекрасных, гармоничных сюжетах своего окружения. Насте хотелось прекратить страдания мамы, которые она переносила с самого ее рождения. Нет, она никогда не винила себя в том, что жизнь в семье начала рушиться сразу после появления ее на свет. Настя уже прекрасно понимала, что мир полон таких людей, как ее папа. Дочь с призрением относилась к нему.

В этот вечер, какой-то толчок внутри Кати, пробудил ее чувства. Будто вихрь промчался по всему телу, при виде Толи. Она не хотела мириться с тем, что у Толи есть другая женщина, поэтому она вела себя странным образом. Натянутые отношения росли. Катя смотрела на него, как на врага. Она с раздражением продолжала говорить с ним.

– Как с детьми поговорить у тебя нет на это время! А как знакомиться и встречаться с какими-то там, так всегда есть! – произнесла Катя.

Она подходила с другой стороны, не задевая в разговоре свои личные интересы. Она все больше беспокоилась и прикрывалась детьми.

– Да что ты ко мне привязалась!? Тебе должно быть все равно! И причем здесь дети? – отвечал он.

– Нужен ты мне! Я о детях беспокоюсь! Я хочу, чтобы у них был отец, чтобы они не только знали об этом!..

Толя принял более серьезный тон.

– Не доставай меня! Замолкни! С кем хочу с тем и встречаюсь! – крикнул он. – И у меня только один ребенок, дочь!

Толя был возмущен реакцией человека, к которому он не чувствует привязанности, все что его объединяло с бывшей женой, это лишь его дочь.

– Я же тебе чужая стала, так не затыкай мне рот. – неугомонно говорила Катя. – Сегодня ты сюда один пришел, а завтра ее приведешь? А может своих детей на улицу вышвырнешь, чтобы вы здесь жили и вам никто не мешал?

Из комнаты выбежала Настя.

– Хватит, хватит уже! – строгим голосом произнесла Настя.

Следом прибежал и десятилетний Сашка, взял за руку сестру и посмотрел на взрослых.

Толя молча наблюдал за этой сценой. Все эти люди, которые окружали его, казались ему незнакомыми.

– Ааа, черт с вами! – сказал он.

Толя положил этому конец, всем этим осложнениям.

Он задумчиво, в бешенстве, пошел в спальню, затем в гостиную, достал из шкафа чемодан и стал собирать свои вещи, не замечая свою Катю с детьми, которые стояли позади его.

– Куда ты уходишь? – спросила Катя. – Ответь мне!

Катя не смотрела на Толю беспомощными глазами. Она обеспокоена в этот момент тем, что Толя уйдет и может не вернуться.

– Не мешай мне. Я сказал же тебе. Замолкни! – произнес более строгим тоном он. – Еще одно твое слово и я не выдержу!!

Катя не могла больше противостоять его темпераменту, она находилась в крайне затруднительном положении. Толя положил все необходимое в большой чемодан, застегнул в нем молнию и подошел к входной двери. Пока он обувал туфли, он взглянул на Настю, которая была крайне раздражена. Также краем глаза он замечал, как Сашка прячется за мамой. Уходя, он не подавал никакого разочарования и печали, он просто спокойно закрыл за собой дверь.

Катя переживала, ее душа была полна горечи, обмана и тоски. Общее настроение отразилось на детях. Катя погладила по голове сына, прижавшегося к ее телу. Дочь обняла маму.

– Я с тобой мам. – произнесла Настя.

Все же, немного погодя, все успокоились.

Сашка уже был отвлечен играми.

Катя с задумчивым видом и с разносторонними мыслями мыла посуду. Она устала ждать, когда же все будет хорошо. Когда же она будет беспокойно жить и радоваться с детьми обычной жизнью.

А Настю в этот момент охватили чувства признательности, она внимательно прислушивалась к ним. Взяв ежедневник, она продолжала писать о своей боли. Сегодня ее вечер точно будет посвящён горячим словам. Многое в ее душе накопилось и достаточно невольно все исходило