Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике - Мартина Лёв

Lindner, Rolf/Moser, Johannes (2006) (Hg.), Dresden. Ethnografische Erkundungen einer Residenzstadt, Leipzig.

Löw, Martina (2001), Raumsoziologie, Frankfurt am Main.

Mak, Geert/de Keghel, Isabelle (2006), Amsterdam. Biographie einer Stadt, München.

Meier, Lars (2007), Die Strategie des Einpassens – Deutsche Finanzmanager in London und Singapur (Dissertation), Darmstadt.

Nadler, Laura (1994), Comparative consciousness // Borofsky, Robert (Ed.), Assessing Cultural Anthropology, New York, p. 84–96.

Nishida, Kitaro (1999; orig. 1926), Ort // Elberfeld, Rolf (Hg.), Kitaro Nishida: Logik des Ortes. Der Anfang der modernen Philosophie in Japan, Darmstadt, S. 72 – 140.

Parkinson, Michael/Hutchins, Mary/Clark, Greg/Simmie, James/Verdonk, Hans (2004), Competitive European Cities: Where do the Core Cities stand?, London.

Rehberg, Karl-Siegbert (2006), Macht-Räume als Objektivationen sozialer Beziehungen – Institutionenanalytische Perspektiven // Hochmuth, Christian Hochmuth/Rau, Susanne (Hg.), Machträume der frühneuzeitlichen Stadt, Konstanz, S. 41–55.

Richter, Dieter (2005), Neapel. Biographie einer Stadt, Berlin.

Sassen, Saskia (1996), Metropolen des Weltmarktes. Die neue Rolle der Global Cities, Frankfurt am Main/New York.

Schriewer, Jürgen (2003), Problemdimensionen sozialwissenschaftlicher Komparatistik // Kaelble, Hartmut/Schriewer, Jürgen (Hg.), Vergleich und Transfer.

Komparatistik in den Sozial-, Geschichts – und Kulturwissenschaften, Frankfurt am Main/New York, S. 9 – 52.

Simmel, Georg (1995; orig. 1908), Der Raum und die räumliche Ordnung der Gesellschaft // Rammstedt, Otthim (Hg.), Georg Simmel – Soziologie: Untersuchungen über die Formen der Vergesellschaftung. Gesamtausgabe Band 11, Frankfurt am Main, S. 687–790.

Taylor, Jan/Evans, Karen/Fraser, Penny (1996), Tale of Two Cities: Global Change, Local Feeling, and Everyday Life in the North of England: A Study in Manchester and Sheffield, London.

Trommer, Sigurd (2006), Identität und Image der Stadt der Zukunft // Deutsches Institut für Urbanistik (Hg.), Zukunft von Stadt und Region, Wiesbaden, S. 23–44.

von Bechtoldsheim, Hubert (1980), Leningrad. Biographie einer Stadt, München.

von Trotha, Trutz (2000), Die Zukunft liegt in Afrika. Vom Zerfall des Staates, von der Vorherrschaft der konzentrischen Ordnung und vom Aufstieg der Parastaatlichkeit // Leviathan, 28 – 2, S. 253–279.

Wacquant, Loic J. D. (1996), Auf dem Weg zu einer Sozialpraxeologie // Bourdieu, Pierre/Wacquant, Loic J. (Hg.), Reflexive Anthropologie, Frankfurt am Main, S. 17–93.

Williams, Raymond (1965), The long Revolution, Harmondsworth (England).

– (1977), Marxism and Literature, Oxford.

Wohlrab-Sahr, Monika (1994), Vom Fall zum Typus: Die Sehnsucht nach dem “Ganzen” und dem “Eigentlichen” – “Idealisierung” als biographische Konstruktion // Diezinger, Angelika/Kitzer, Hedwig/Anker, Ingrid u.a. (Hg.), Erfahrung mit Methode, Freiburg, S. 269–299.

Эта статья представляет собой сжатую аргументацию в поддержку осмысления и легитимации новых путей изучения городов. Расширенный вариант этого текста, акцентирующий тему конкуренции городов, вышел под заглавием “Социология городов” в издательстве Suhrkamp в 2008 г.

Города влияют на габитус своих обитателей по-разному. Об этом говорят, например, компаративные исследования социальных сред, причем как те, в которых сравниваются среды в одном городе, так и те, в которых сравниваются разные города. Но описания и сравнения городских социальных сред остаются идиографическими, если продемонстрированные в них взаимосвязи не поддаются обобщению, т. е. не указывают на что-то большее, нежели исследованные отдельные случаи. И наоборот, наблюдения над социальными средами на высоком уровне генерализации, как рассуждения Георга Зиммеля “Большие города и духовная жизнь” (Simmel 1984 [рус. изд.: Зиммель 2002 – прим. пер.]), не специфичны, если феномены, объясняемые с помощью общих моделей, приравниваются к феноменам как таковым. Ведь даже если нам кажется убедительной характеристика больших городов как “совершенно безличной формации” (ibid. 196 [там же: 5]) с соответствующими формами жизни, все же это генерализирующее определение городской практики, которое нельзя приравнивать к гетерогенным практикам городской жизни как таковым.

Бурдье (Bourdieu 1993 [здесь и далее цит. по рус. изд.: Бурдье 2001 – прим. пер.]), развивающий эту мысль в рассуждениях о теории практики, в рамках своей критики объективирующих форм познания и логик исследования[10], указывает на эпистемологические трудности и разрывы понятийных обобщений, которые “непрерывно соскальзывают с существительного (substantif) на существо (substance)” (ibid. 71 [Бурдье 2001: 73]) и тем самым дают власть применяемым понятиям, которые в конце концов начинают, как кажется, действовать совершенно сами по себе. Так, обозначения общественных явлений, например “взаимная замкнутость” и “блазированность” жителей большого города у Зиммеля (Simmel 1984: 196 [здесь и далее цит. по рус. изд.: Зиммель 2001: 8 – прим. пер.]) – понятия, применяемые для описания определенной социальной реальности, – как правило, начинают рассматриваться уже как реалии и оказывают, как представляется, воздействие на всю жизнь большого города со всеми ее разнообразными практиками. При этом легко ускользает от внимания то, что сам Зиммель, тонкий наблюдатель и эссеист, был представителем тех “освобожденных от исторических цепей индивидов” (ibid.: 204 [Зиммель 2001: 12]), которые воспринимают поле большого города как шанс сформировать описанные ими “качественные особенности и своеобразность” (ibidem [там же]). Наконец, в персонифицирующих обобщениях (вроде: “освобожденные от исторических цепей индивиды захотели теперь отличаться друг от друга” (ibidem [там же])) понятийные конструкции даже вводятся в качестве самостоятельных субъектов, которые, как кажется, уже действуют так же, как и “обозначающие их слова действуют во фразах в исторической речи” (Bourdieu 1993: 71 [Бурдье 2001: 73]).

Примеры, подобные этому, указывают на двоякую трудность: во-первых, невозможно понять городские социальные среды и формы практик на основе логик волевых решений отдельных акторов, ведь даже если удастся обнаружить регулярные соответствия между определенными предпочтениями в действиях и жизненными стилями, их нельзя будет, согласно Бурдье, рассматривать как результат сознательных размышлений или рациональных выборов и решений[11]. С другой стороны, нельзя интерпретировать объективирующие конструкции, такие как понятийные классификации, логические схемы, обзоры, таблицы и т. д., как реальные основания описываемых практик и стилистических форм, потому что в случае их применения происходит “подмена практического отношения практикой отношения к предмету, свойственного наблюдателю” (ibid.: 65 [Бурдье 2001: 66–67])[12].