Иностранка. Филиал. Демарш энтузиастов. Записные книжки - Сергей Донатович Довлатов

Не пропадать же дефицитному товару...

Евсей Рубинчик, будучи в душе художником, отметил:

— Смотрятся они неплохо. Хотелось бы мне их запечатлеть форматом восемь на двенадцать...

Баранов, Еселевский и Перцович ограничились довольно легкомысленными шутками. Перцович, в частности, сказал Марусе:

— Ты, Мусенька, друзей не забывай. Ты, если будешь замуж выходить, усынови меня. А то уже нет сил крутить баранку в шестьдесят четыре года...

Не то чтобы я подружился с Рафаэлем. Для этого мы были слишком разными людьми. Хотя встречаться приходилось нам довольно часто. Такой у нас район.

Допустим, вы разыскиваете кого-то. Адрес узнавать совсем не обязательно. Гуляйте по центральной улице. Купите банку пива. Съешьте порцию мороженого. Выкурите сигарету. И неизбежно встретите того, кого разыскиваете. Как минимум, получите любую информацию о нем. И главным образом — порочащую...

Маруся раза три устраивала вечеринки. Приглашала нас с женой. Готовила домашние пельмени. Воспитывала Рафу:

— Не кури! Поменьше ешь! А главное, поменьше разговаривай! Учти, что ты здесь самый глупый.

Рафаэль не обижался. Он действительно часами говорил. И в основном про то, как стать миллионером. Строил планы быстрого обогащения.

Планировал издание съедобных детских книг. Затем вынашивал проект съедобных шахмат. Наконец, пришел к волнующей идее съедобных дамских трусиков.

Его смущало лишь отсутствие начальных капиталов.

— Можно, — говорил он, — попросить у братьев. Они мне доверяют полностью. Достаточно снять трубку...

— Братья не дадут, — вставляла Муся. — И ты прекрасно это знаешь. Они не идиоты.

— Не дадут, — охотно соглашался Рафа, — это правда. Но попросить я хоть сейчас могу. Не веришь?..

Будучи американцем, он всей душой мечтал разбогатеть. Но будучи еще и революционером, он мечтал добиться справедливости.

Маруся говорила:

— Шел бы ты работать, как все люди.

Рафа твердо возражал:

— Пускай работают дантисты, богачи и адвокаты.

Логика в его речах отсутствовала.

Однажды я сидел у Муси. Рафа прибежал откуда-то взволнованный и бледный. Закричал с порога:

— Гениальная идея! Принесет нам три миллиона долларов! Успех на сто процентов гарантируется. Никакого риска. Через три недели мы открываем фабрику искусственных сосков!

— Чего? — спросила Муся.

— Искусственных сосков!

— Не понял, — говорю. — Каких сосков?

— Обыкновенных, дамских.

И Рафа ткнул себя корявым пальцем в грудь.

— Все очень просто. Посмотри на женщин. Особенно тех, что помоложе. Они же все без лифчиков разгуливают. Чтобы сквозь одежду все это просвечивало. Ты заметил?

— Допустим, — говорю.

— Я долго наблюдал и вдруг...

— Поменьше наблюдай, — успела вставить Муся.

— Я долго наблюдал, и вдруг меня сегодня осенило. Все это хорошо для молодых. А кто постарше, тем обидно. Им тоже хочется, чтоб все просвечивало. И чтоб при этом совершенно не болталось. И я придумал, — Рафа торжествующе возвысил голос, — как этого добиться.

— Ну?

— Прошу внимания. Старуха надевает лифчик. Прикрепляет к лифчику резиновый сосок. Затем натягивает кофту.

— Ну и что?

— А то, что все просвечивает и совершенно не болтается.

— И ты намерен эту гадость продавать? — спросила Муся.

— В неограниченном количестве. Ведь это же иллюзия! Я буду торговать иллюзиями по сорок центов штука. И заработаю на этом миллионы. Потому что самый ходовой товар в Америке — иллюзии... Осталось раздобыть начальный капитал. Примерно тысяч двадцать...

— Он сумасшедший, — говорила Муся, — крейзи! Это факт. Но к Левке он действительно привязан. Он ему игрушки покупает. Ходит с ним в бассейн. Недавно рыбу ездили ловить. Он с Левушкой как равный в плане интеллекта. А может, Лева даже поумнее...

Однажды Муся заглянула к нам с женой и говорит:

— Дадите кофе? Я немного посижу. А около пяти заедет Рафа. Он должен Левушку забрать из киндергартена.

Моя жена открыла холодильник. Муся закричала:

— Боже упаси! Я на диете...

Мы пили кофе. Говорили о политике. Конкретно, обсуждали личность Горбачева и его реформы. Маруся, в частности, сказала:

— Если там начнутся перемены, я об этом раньше всех узнаю. Потому что сразу же уволят моего отца. Он сам мне говорил: «Учти. Пока я занимаю столь ответственную должность, коммунизм тебе и маме не грозит...»

Тут снизу позвонили.

— Это Рафа.

Через минуту появился Рафаэль, учтивый, загорелый и благоухающий косметикой. Он изъявил желание выпить рома с пепси-колой. Сообщил, что духота на улице, как в преисподней.

Маруся засмеялась:

— Всюду этот Рафа побывал...

Затем спросила:

— Где ребенок? Во дворе?

— Сейчас все объясню.

Маруся начала приподниматься:

— Где Левушка?

— Не беспокойся. Все нормально.

Рафа снова выпил. Опустил стакан. Укрылся за моей спиной и тонким голосом проговорил:

— Мне кажется, я потерял его.

— Что?!

— Я думаю, он выпал из машины. Только не волнуйся...

Но мы уже бежали вниз по лестнице. Маруся — впереди. Я следом. Затем моя жена. И дальше Рафаэль, который на ходу твердил:

— Мы ехали через Грэнд Сентрал. Повернули к мосту. Лео перелез на заднее сиденье. Там лежали новые игрушки. А потом вдруг слышу — бэнг! Я думал, это взорвалась игрушечная бомба.

— Убью! — кричала Муся, не замедляя шага.

Мы бежали к переезду. Рафа на бегу курил сигару. Моя жена в домашних туфлях стала отставать. Я уговаривал Марусю действовать разумно. Люди уступали нам дорогу.

День был солнечный и знойный. Над асфальтом поднимались испарения бензина. В стороне аэропорта грохотали реактивные моторы. Сто восьмая улица была похожа на засвеченную фотографию.

Левее виадука мы заметили толпу, которая неплотно окружала полицейского. Маруся с криком бросилась вперед. Секунда, и глазам ее предстанет распростертое на выцветшем асфальте тело.

Люди расступились. Мы увидели заплаканного Левушку с игрушечной гранатой в кулаке. Его колени были в ссадинах. Других увечий я не обнаружил.

— Значит, это ваш? — спросил довольно хмуро полицейский.

Маруся подхватила Леву на руки. Один в толпе сказал:

— Легко отделался.

Второй добавил:

— Надо отдавать таких родителей под суд.

Тут подоспели новые зеваки:

— Что случилось?

— Выпал из машины...

— Хорошо, что не из самолета...

Мы направлялись к дому. Рафаэль держался в отдалении. Потом вдруг говорит:

— Мне кажется, что это дело следует отпраздновать!..

Он сделал шаг по направлению к двери ресторана «Лотос».

И лишь тогда Маруся наградила его звонкой, оглушительной пощечиной. Раздался звук, как будто тысячи поклонников, допустим, Адриано Челентано одновременно хлопнули в ладоши.

Рафа даже глазом не повел. Он только поднял руки и