Украденное время - Даниэлла Роллинс

Она покосилась на дверь ванной, представляя, как Эш сидит за столом в окружении друзей и смеется над ее наивностью. Путешествия во времени. Ну и сказочки!

Собравшись с духом, она отдернула занавеску. Пол под ногами покачнулся. Дороти торопливо схватилась за раковину, пока ноги не подкосились.

– Ого! – изумленно прошептала она.

Она увидела свет.

Вот только совсем не такой, к какому она привыкла. Этот был мощнее и ярче, и лишь чуть погодя она поняла почему, разглядев, что это лучи закатного солнца отражаются от стеклянных небоскребов и огромных зданий с сотнями окон…

Наполовину погруженных в серую, точно сталь, воду.

Дороти зажала рот дрожащими руками. Казалось, город растет прямо из воды, точно огромная водоросль. Ничего подобного она в жизни не видела. Она подошла поближе к окну, которое тут же запотело от ее дыхания.

Видимо, что-то случилось – что-то очень страшное, – и весь город ушел под воду.

Но стоило этим мыслям пронестись у нее в голове, как она заметила, насколько изменился город, который она так хорошо знала. Теперь здания в нем теснились друг к дружке и тянулись высоко в небо, до самых облаков. И их было просто не счесть! Никогда еще Дороти не видела столько построек разом.

Город изменился до неузнаваемости. От него, говоря откровенно, мало что осталось.

Впрочем, это было не совсем так. Над водой темнела хитрая сеть из многочисленных мостов. А вдоль нее тянулись лестницы, и Дороти, проследив за ними взглядом, заметила, что они соединены с шаткими деревянными двухэтажными переходами, темневшими прямо над окном, из которого Дороти смотрела.

Пока она разглядывала эти причудливые конструкции, из дома напротив выбрался человек, торопливо поднялся на мост и вскоре исчез за углом. Дороти высунула голову на улицу, чтобы получше разглядеть, куда он направился, но его уже и след простыл.

Она засмеялась – тихонько, еле слышно. Интересно, что же тут произошло? И почему тот незнакомец покинул дом через окно, а не через дверь? Она посмотрела на волны, плещущиеся внизу. «Неужели нижние этажи затоплены?» – пронеслось в голове. Казалось, что это никак невозможно, но зачем тогда нужны все эти мосты, причалы и лестницы?

Дороти прижала руку к груди. Сердце вдруг стало невесомым и затрепетало, точно птичка. Голова закружилась, и она вдруг подумала, что, наверное, умирает. Время замедлилось настолько, что перед глазами отчетливо проступило все до мельчайших, казалось бы, совсем не значимых деталей. Вот мимо нее пролетела какая-то яркая обертка. А вот уже взгляд зацепился за одинокую сосну, торчащую прямо из воды. Ствол у нее был белый, точно измазанный мелом.

Дороти подергала щеколду на окне. Ей вдруг подумалось, что лучше вернуться к столу и упросить Зору и Эша рассказать ей, что тут происходит.

Но пока она думала об этом, ее руки решительно распахнули окно.

– Еще по одной? – уточнил Леви, и не успел Эш ответить, как он уже достал из-под большой покрышки, служившей барной стойкой, бутылку с прозрачным напитком и наполнил бокал. Эш потянулся было за кошельком, но бармен только поморщился.

– Лучше сразу пистолет доставай, дружище. Ты же знаешь, отец наотрез отказывается брать с тебя деньги.

Эш опустил руку. Из глубины бара ему приветливо помахала морщинистой рукой состарившаяся копия Леви – его отец Данте. С тех пор как Эш подарил старику громоздкий квадратный телевизор, который теперь висел на стене над баром, беззвучно транслируя новости, Данте не позволял ему платить за выпивку. А телевизор этот Эш умыкнул из конца двадцатого века во время одного из своих путешествий. После землетрясения хорошей техники было днем с огнем не сыскать.

Леви подтолкнул бокал, и он заскользил к Эшу, немного расплескав жидкость по пути. Эш благодарно кивнул.

– Что-нибудь слышал?

– Несколько лодок. Близко они не подплыли, но ведь еще рано. Сам знаешь, Черный Цирк звереет только после наступления темноты.

Черным Цирком звалась местная банда. Одни считали их надеждой этого мира, другие – безжалостными террористами. Второй вариант казался Эшу более вероятным – он даже не раз ставил на него деньги.

Нахмурившись, Эш поднес липкий бокал к губам.

– Аж несколько? – уточнил он. Появление даже одной лодки было поводом для беспокойства.

Леви пожал плечами, достал из кармана фартука грязное полотенце и принялся вытирать разлитый напиток.

– Это еще не самое страшное. Угадай, кого сегодня видел мой папаша, пока прогуливался в окрестностях Фейрмонта?

Эш с трудом сдержал шумный вздох. Кажется, сегодня уйти от этой темы не получится.

– Квинн Фокс, – предположил он. Это имя оставило на языке горький привкус, и Эш поспешил запить его Дантовым самогоном, который тут же обжег ему горло и полыхнул где-то в животе беспощадным пламенем, но на лице Эша не дрогнул ни один мускул. Он хорошо знал, что Леви запросто может вытолкать из бара посетителя, которому не нравится напиток, приготовленный Данте.

– Посреди бела дня! – присвистнув, уточнил Леви. – Ты слышал, что на минувшей неделе она кого-то убила ложкой? Вот так…

Леви изобразил, как тычет кому-то в глаз ложкой, и издал мерзкий хлюпающий звук. Эш вскинул брови, стараясь сохранять невозмутимость. Он и сам не понимал, отчего ему так не нравятся эти истории о Квинн. Он знал, что люди питают к ней интерес, без конца судачат о том, почему она никогда не снимает капюшон (уродливый шрам? губы запачканы кровью?) и как ей удалось так быстро пробиться в лидеры Черного Цирка. Он знал, что в глубине души горожанам нравится сплетничать о ее жутких преступлениях. Эш понимал, что это во многом способ примириться с этой страшной напастью, но разделить это стремление не мог.

Квинн вызывала у него опасения, но не более того. Для него она была символом того, как низко пал их город.

– Поговаривают, она тут кое с кем дружбу свела, – сказал Леви, искоса глядя на Эша. – Слыхал, с кем?

Эш ответил ему резким полукивком. Да, про эти сплетни он знал прекрасно.

Данте вдруг вскинул руку, призывая посетителей к тишине, и уставился на телевизор. Изображение на экране зарябило, зависло, а потом и вовсе исчезло.

Вместо него появились две мрачные фигуры. Их лица скрывали капюшоны, а за спинами у них развевался потрепанный американский флаг. На плаще одного из них была нарисована ворона. У другого – лиса.

– Помянешь черта – так он тут как тут, – процедил Эш.

Леви изумленно вскинул брови.

– Так это она?

– Да, – подтвердил Эш, и нутро его сковал ледяной ужас. Ежевечерние обращения «циркачей» давно пользовались популярностью, но он никак не мог привыкнуть к их появлению на экране своего телевизора.