Меч Господень - Эдуард Байков

– Лариса…

Она не откликнулась на его зов, и от досады на нее и на самого себя он резко повернулся на другой бок и больно стукнулся головой о ножку стоящего рядом стула. Послав мысленное проклятье бессловесной деревяшке, он с трудом попытался заснуть, беспрестанно ворочаясь на своем неудобном ложе. Пожалуй, это была самая тяжелая для него ночь.

Утром он почувствовал себя не выспавшимся и разбитым. Пока Лариса возилась на кухне с завтраком, проявляя свои кулинарные способности, мужчины вышли на лоджию покурить, где Петр вновь задал интересовавший его вопрос:

– Что же ты думаешь делать дальше?

В ответ Быков неопределенно пожал плечами:

– Вначале необходимо доставить Ларису к родителям, устроить ее в безопасное место, а потом постараться выручить Богдана… если он все еще жив. Сам не знаю почему, но я надеюсь на лучшее. Можешь назвать это предчувствием или наитием, так или иначе, я уверен, что он жив. Но вот где и в каком состоянии находится – этого я, к сожалению, не знаю. И без помощи подпольщиков я не в силах помочь ему, и уж тем более не смогу выполнить задуманное нами.

Выслушав его, некоторое время Петр молча курил. Казалось, в душе он принимает какое-то важное решение. Затем он обратился к Быкову:

– Руслан, я присоединяюсь к тебе. Да-да, не смотри на меня удивленными глазами. Это долг каждого настоящего мужчины! А я, ты знаешь, никогда не был трусом и пустозвоном. И это не громкие слова, поверь мне.

Быков внимательно посмотрел на друга и, ничего не говоря, крепко, с чувством пожал ему руку. Теперь их было двое сильных мужчин, а это неизмеримо лучше, нежели скитаться подобно одинокому волку, окруженному повсюду врагами. Права народная мудрость в том, что друг познается в несчастье.

Они посвятили в свои планы Ларису, которая по достоинству оценила благородное решение Петра.

Сразу же после завтрака хозяин квартиры отлучился в город, чтобы привести в порядок свои неотложные дела перед отъездом. Быков и его спутница сочли за благо отсиживаться в квартире и никуда не высовываться. Им ничего не оставалось, как коротать время в беседах на самые разные темы. Отвечая на ее вопросы и порою вступая в полемику, Быков в который раз убеждался, что Лариса – его идеал, та самая единственная на свете, лучше которой нет и уже не будет. Как часто мы заблуждаемся на сей счет, полагая, что возникающая у нас любовь останется с нами навеки. Но проходит время, и начинаешь понимать, что это не так. До Ларисы Руслан влюблялся не однажды и всякий раз со всей силой земной страсти. И всегда страдал от этого, как будто некий злой рок тяготел над ним и его судьбой.

Но почему Карма, закон причинности распоряжается так, что мы страдаем и мучаемся?! За какие-то грехи в прошлом, а порою и в этой жизни? Абсурд! – категорично утверждаем мы, проклиная все на свете, в том числе и эту самую Карму, свою судьбу, свое предначертание. Но Быков знал, что у каждого человека бывает в жизни только одна подлинная, настоящая любовь. Это – Шакти, космическая любовь, слияние душ, а все остальное – лишь преходящие увлечения и вспышки страстей. И он всеми фибрами своей души был убежден и верил в то, что Лариса – его вторая половинка, его второе «я». И, как все в таких случаях, проклинал свою судьбу и даже самих богов, которые, как утверждали древние, распоряжаются этой судьбой, проклинал за то, что его избранница не отвечает на охватившее его пламя любви так, как ему хотелось этого.

«Значит и впрямь, – думал он, – нет в земной жизни истинной гармонии и подлинного счастья, нет справедливости! Так зачем же после этого жить и к чему стремиться?! Прав, тысячу раз прав был Будда, говоря, что вся жизнь – это цепь бесконечных страданий. Наверное, это рок человечества и мой личный рок».

Он так разволновался, предаваясь безутешным мыслям, что в противовес своим правилам вновь закурил, пытаясь успокоиться. И все же, несмотря ни на что, он продолжал верить, хотел верить в то самое светлое и великое, без чего и жизнь сама как факт не имела бы смысла, к чему он сознательно и неосознанно стремился всегда. Впрочем, он и сейчас стремился к истине и высшему счастью. Вероятно, здоровая психика так и устроена, что не склонна предаваться долгое время унынию и пессимистическому неверию в свои и чужие возможности…

Петр вернулся лишь к вечеру, порядком проголодавшийся и уставший. Основательно утолив голод, он угостил Быкова сигаретой и закурил сам. Сам, того не замечая, Руслан опять пристрастился к курению. А ведь когда-то сам порицал употребление табака, алкоголя и наркотиков.

После короткого совещания друзья решили, что отправятся в путь на следующий день. Позевывая на ходу, Петр отправился к себе почивать после суетного дня, а его гости на сон грядущий вышли подышать свежим воздухом на балкон.

Перед их взором расстилался темный небосвод с множеством раскиданных по нему звезд. Некоторое время они в полном молчании, затаив дыхание, созерцали картину ночного неба – этой колыбели мира.

– Посмотри, – наконец, прошептала Лариса, в волнении взяв друга за руку, – эта панорама звездного неба! Есть в ней что-то такое – необъяснимое, возвышающее…

– Ты права. – Так же тихо ответил Быков. – Однажды мне удалось почувствовать это. Как-то летней ночью, отдыхая за городом, я вышел прогуляться к реке, глянул вверх и замер от неожиданности. Передо мной вот так же, как сегодня, расстилалось бездонное пространство космоса, был ярко виден весь Млечный путь – наша Галактика. Это было настолько ново и грандиозно, что я почувствовал какое-то единение, тонкую связь со всем миром.

Быков как всегда увлекся и принялся красочно описывать то, что знал сам. Когда они вернулись к себе, молодой человек, немного выждав ради приличия, вошел в комнату и принялся устраивать себе постель на полу, но на этот раз уже не ворчал по поводу своих неудобств. Неожиданно Лариса повернулась к нему и сказала:

– Руслан, если хочешь, ложись рядом, места хватит обоим.

Не в силах поверить в услышанное, Быков на мгновение застыл, от волнения у него разом пересохло в горле. Но в следующую минуту, неожиданно для самого себя он съязвил:

– Покорнейше благодарю, мне и на полу неплохо.

– Твое право, – действительно ли в ее голосе послышалось разочарование или ему только показалось?

Быков улегся, яростно взбивая подушку. «Что, теперь ни с того, ни с сего стал желанным? – думая, злился он на нее и на самого себя. – У меня, к твоему сведению, имеется мужская гордость… Хотя… может дело вовсе и не в гордости, а в том, что я круглый идиот и упустил свою возможность».

С этой мыслью он и постарался заснуть, какое-то время мучаясь в сомнениях. Сон его был глубоким, без сновидений, и лишь под утро ему приснился Жилин, обвиняющий человечество в том, что оно погрязло в грехах и пороках и не желает исправиться, за что его ждет наказание свыше. Завершил он обвинительное выступление гневной тирадой из Апокалипсиса: «И явится конь блед, и всадником на нем будет Смерть!»

Наконец, заговорщики очутились в нужном им округе. Перед ними расстилалась сильно пересеченная местность. Урал! Это была настоящая горная страна. Хотя и не такая грандиозная, как, например, Альпы или Гималаи, но все же их, равнинных жителей, она потрясла своим величием. Кругом, куда ни кинь взор, одни горы. Поросшие густым лесом, они чередовались пологими холмами и равнинами с возвышающимися посреди них одиночными скалами.