Банановое убийство - Галина Куликова

— А как же Кевин Костнер?

— Вы слышали, что я сказала? Что ваш убийца могскрыться с места преступления только через дверь подъезда.

Сильвестр посмотрел на нее долгим взглядом, потом вздохнул ивозразил:

— Ошибаешься. Он мог спрятаться в одной из квартир.

Но у него не было времени вскрывать замки! Мы с вамивозвращались от врача в пять минут четвертого. У подъезда толкались старушки, атруп Фофанова поджидал нас на лестнице.

— Не думаю, что убийце пришлось что‑товзламывать. Полагаю, его кто‑то впустил в свою квартиру. Кто‑то,кого мы вполне можем вычислить, если захотим.

— А мы захотим?

— Ну, это уж дудки. Я получаю зарплату за то, чторецензирую фильмы. Кстати, от моего таланта зависит и твое материальноеблагополучие. Так что не подбивай меня заниматься следовательской работой, алучше помоги распаковать посылку, доставленную курьером. Сегодня предстоитславный вечер — в активе триллер, фантастический боевик и два фильма ужасов.

— Ужасы творятся снаружи, за дверью квартиры, —пробормотала Майя.

— А это уже дело старшего лейтенанта Половцева.Странно, что он пропал без вести. Я был уверен, что он совсем скоро притащится.Хотя бы ради твоих красивых глаз.

Сильвестр снял наушники, схватил пульт управления и нажал накнопку «Пауза». Маньяк, носившийся по экрану с окровавленной отверткой, замер сжуткой улыбкой на устах. В дверь звонили с настойчивостью, не предвещавшейничего хорошего.

— Майя! — проревел Бессонов, не вылезая изкресла. — Кто‑то пришел! Где ты есть? Заснула?

Иногда Бессонов помыкал своей помощницей, как последняясвинья. Все дело в том, что он от нее зависел. Стоит только признаться в этойужасной психологической зависимости, утонешь в женской жалости. Когда Сильвестроставался один, он ощущал себя яйцом, лежащим на проезжей дороге. Каждуюсекунду могло произойти что‑то ужасное, угрожающее хрупкой скорлупе, вкоторую он был заключен. Ему просто необходимо было иметь рядом с собойнадежного человека, а Майя как никто вселяла в него уверенность. Если случитсяприступ, она сможет вызвать врачей, сделать укол, что‑нибудь предпринять,наконец. Сильвестр отлично сознавал, что готов на многое ради этого чувствабезопасности.

Оба понимали, что их отношения не могут перерасти ни во чторомантическое. Между ними стояла его болезнь и вся та проза, которая была с нейсвязана. Майя заказывала для него хлопчатобумажное белье, отыскивала мыло безотдушек и специальный зубной порошок. На ней лежал тщательный отбор продуктов изакупка лекарств. Она знала, как он боится насекомых, и до победного концапреследовала всякую бойкую муху, имевшую наглость залететь к нему в комнату.Она сопровождала его, когда нужно было ехать к доктору или на службу.

— Майя! — завопил Сильвестр еще громче. Она былаего ангелом‑хранителем, а с ними, как правило, особенно нецеремонятся. — Где тебя носит?!

Майя явилась, как ни в чем не бывало — с мокрыми волосами исияющим лицом. И радостно сообщила:

— Там за дверью какая‑то незнакомая женщина.Вступим в переговоры или сделаем вид, что нас нет дома?

— Я просил тебя соврать только один раз, когда сидел втуалете. Ноты все время мне это припоминаешь. Узнай, что ей нужно, и, если онотого заслуживает, проводи на кухню.

— Ой! — сказала Майя, снова заглянув в«глазок». — Там две женщины, а не одна. Вторая меньше ростом и прячется запервую. — Она повысила голос и крикнула: — Кто там?

— Мы к Сильвестру Бессонову, — ответили ейнестройным хором. — От старшего лейтенанта Половцева.

— Во как, — пробормотал Сильвестр. — Онтеперь к нам делегатов посылает. Ну что ж? Запускай.

Майя отперла замки и распахнула дверь. На пороге возникламощная девица в мужской одежде, угрюмо глядевшая из‑под низкой челки. Ееспутница оказалась ниже ростом и гораздо миловиднее. Она‑то и взяласлово.

— Здравствуйте. Я Тоня Потапова. Вы меня не знаете. Ноя… Просто я… Я невеста того человека, который умер в вашем подъезде. НевестаАндрея Фофанова… То есть была его невестой.

— Примите наши соболезнования, — пробормоталСильвестр, ненавидевший горе во всех его проявлениях. — А кто это с вами?

— Моя подруга Шура Измайлова, я взяла ее для поддержки.

— Да уж, вы серьезно подготовились к визиту. —Хозяин дома смерил Шуру опасливым взглядом и представил: — Моя ассистенткаМайя. Она предложит вам чаю.

Майя ничего не имела против. Гости бывали в этом доме редко,гораздо реже, чем ей хотелось бы. А ведь одиночество не идет на пользу тому,кто его не ищет.

— Не буду ходить вокруг да около, — начала Тоня,как только чай был подан. — Заключение о вскрытии готово. Старшийлейтенант сказал мне, что уголовное дело по факту гибели Андрея не будетвозбуждено. Следов борьбы на его теле не обнаружено, следов насилия тоже.

— Как это так? — воскликнула Майя, устроившая всвоей чашке маленькую бурю с помощью ложки и куска сахара. — Они не могутотказаться от расследования!

Они уже отказались, — заявила Шура Измайлова,потянувшись за пряником. Ваза, наполненная сахарно‑шоколадными изысками,гипнотизировала ее. Глазурь блестела, как бриллиантовая пыль, а шоколаднаястружка слегка подтаяла и так и просилась на язык. — Признали, что этонесчастный случай.

— И? — коротко спросил Сильвестр, закидывая ногуна ногу.

— И тогда старший лейтенант рассказал мне о вас, —откликнулась Тоня. — О том, что у вас есть собственное мнение.

— Вы правда думаете, что Фофанова кто‑тоубил? — прямо спросила Шура, на секунду оторвавшись от пряника. —Убил и представил все как несчастный случай?

У Сильвестра дернулась щека. Он холодно ответил:

— Я никогда не работал сыщиком. Мало ли в чем можетбыть уверен человек, который день и ночь смотрит детективы? Зачем вы ко мнепришли?

— Чтобы уговорить вас заняться расследованием, —снова подала голос Шура. — Неужели непонятно?

— Надеюсь, вы шутите.

У Сильвестра был вид кота, которому предложили на ужинвареной картошки.

— Я никогда ничего не расследовал и не собираюсь. Незнаю, с какой стати старший лейтенант Половцев раздает за меня авансы.

— Он просто понял, что вы очень умный инаблюдательный, — вмешалась в разговор Майя. — Что у вас железнаялогика и отличная интуиция.

— Глупости, — отрезал Сильвестр и встал. — Яне стану изображать из себя доморощенного сыщика. И не просите.

И тут Тоня Потапова неожиданно заплакала навзрыд.