Хромосома Христа, или Эликсир бессмертия - Владимир Колотенко

– Ей можно и письмо написать?

– E-mail: [email protected].

– И позвонить?

– Вот мобилка: +7 (903) 285-21-54.

– Ты звонил?

– Зачем? Мы полчаса как расстались.

Наконец все, казалось, сошлись на том, чтобы решение принимала машина.

Критерии отбора были самые простые: исторический вес личности, возможность изменять судьбу мира, раскрутить маховик истории в сторону совершенства! Тут, конечно, машине не позавидуешь. В конце концов она и назвала Иисуса Христа. Это не было для нас откровением: каждый думал о Христе, но побаивался произносить Его имя вслух.

– Оставьте Иисуса, – сказала Юля, – забудьте о Нем…

Это был приказ. Даже ее роскошная челка содрогнулась в твердой уверенности: сюда нельзя!

– Кто хоть раз прикоснулся к одеждам Иисуса, – сказал Юра, – тот уже не в состоянии Его забыть.

– Верно, – сказала Юля, – от нас этого и не требуется. Но не трогайте вы Его. Забудьте!

Будучи покорной и часто уступчивой по своей природе, на этот счет Юля оказалась неумолима!

Итак, требовалась харизма! Сильная, интересная, внятная, ясная и привлекательная идея. Требовалась личность!

Мы, словно ротные перед атакой, сверили часы: секунда в секунду… И теперь я располагаю свой «Роулинг» на желтом ремешке таким образом, чтобы видеть секундную стрелку, судорожно прыгающую к роковой цифре.

– Почему ты не отвечаешь? – спрашивает Юля.

У меня есть еще целая минута! Минута и семь секунд… И шесть… и пять…

– С такой скоростью мы не успеем не только на этот рейс, но и на следующий… Может быть, поведу я?

– Ровно минута, – произношу я.

– Что «минута»? – спрашивает Юля.

Я сбавляю скорость настолько, чтобы успеть притормозить и не врезаться в какой-нибудь встречный автобус или дерево, или не выскочить на бордюр… Для преследователей наша скорость – не помеха. Еще ни разу они не промахнулись.

– Ты в порядке? – спрашивает Юля.

Тишина длится еще секунд семь… Выстрела, конечно, мы слышать не можем. Я понимаю, что снова рискую не только своей жизнью, но и ее жизнью. Особенно ее жизнью!.. Когда стрелка прыгает на цифру «12», я резко торможу.

– Что?!. – спрашивает Юля.

– Заднее левое колесо, – говорю я.

– Что, опять?!!

Я смотрю в сторону-влево-вверх: они стреляли вон с той горы. Вот когда может понадобиться бинокль!

– Дай мне, пожалуйста, бинокль…

Теперь я вижу сквозь него азиатское смуглое лицо с черными усиками на верхней губе, растянутой в улыбке, эти крупные желтые зубы, и не могу понять, какого цвета у него глаза: черные? Или карие?

– Дай и я посмотрю, – просит Юля.

Я приятельски машу правой рукой тому, кто пристроился на той горе. Но как они могут знать, где я буду сегодня в 17.37?!!

Запаску я ставлю сам, и в ближайшей автомастерской меняю шину.

– Ваша пуля! – говорит на прощание мне автослесарь.

Я только киваю, мол, знаю.

Они знают о каждом моем шаге! Как можно так жить?

Только иногда, забравшись в географический центр какой-нибудь дикой пустыни, скажем, Гоби или Сахары, думаю я, мы с Юлей можем чувствовать себя в безопасности…

Можем?..

– Какие у этого тюрка желтые зубы! – говорит Юля. – А глаза – голубые…

Итак: 17.37! Все сходится: общая сумма цифр – 9. Как я и предполагал…

К счастью и сегодня дождь льет как из ведра.

– Слушай, – говорит Юлия, – такой ливень!..

Я киваю: да, ливень. Вот и повод для долгого разговора.

– Ты обещал рассказать о своих, о Тае, о Нате и ее пупке, об Инне с ее смелыми ногами, о Насте, о Пенелопе с ее родинкой у левого ушка…

– Тебе это интересно?

– Но они все роботы, твои клоны – на одно лицо…Как ты их различаешь?

– Что ты, что ты!.. Они все очень разные, замечательные и очень живые, они просто… Ну, знаешь!..

– Представляю себе…

– Вот видишь!..Что же касается их имен…

– Да, как?! Как ты их отличаешь?

– Хм! Ну, просто! По именам!

– По именам?!. Да, действительно… Но они ведь все…

Что касается их имен, то мне ведь достаточно различать только камни, которые они кладут в основание Пирамиды. Да, только камни…Принадлежность к расе или нации здесь не имеет значения. И никакие имена не нужны!

– Македонский и Сократ – греки, – говорит Юлия, – Цезарь – римлянин, Лео – итальянец, Наполеон – француз, Эйнштейн – еврей, Ленин – русский, Коперник – поляк, Папа Римский – немец…

– Ты забыла Эхнатона и Нефертити, Клеопатру…

– Да, и они! Египтяне!.. Как они понимали друг друга?

– Как мы с тобой.

– Они разговаривали на эсперанто?

– Они не знали, что они греки, римляне и евреи, и говорили на…

– На английском?

– И на английском.

– Какой же язык был для них всех родным?

– Язык мира и язык любви.

– Но они так и не смогли договориться!

– Не смогли… Когда стали говорить языком войны.

– Слушай, – а что ты думаешь об Аненербе? – вдруг спрашивает Юля.

Это для меня неожиданный вопрос!

Это становилось смешным: мы не могли ни на ком остановить свой выбор.

– Мир начинался с Адама, – сказала Анаис, – кто вам нужен еще?

Я знал, что Адама трогать тоже нельзя. Ни Адама, ни Еву. Ни Иисуса.

– Не уверен, – сказал я.

Анаис посмотрела на меня так, словно я стал преградой на ее пути в церковь.

– Гермес Трисмегист, – тихо проговорил Юра. Но все слышали. И промолчали.

Сегодня известно, что Ной, пускаясь на ковчеге в свое спасительное плавание по волнам Мирового потопа, прихватил с собой и останки Адама. И теперь эти останки (может быть, даже его ребро, крохотный обломок кости, который мы еще не успели идентифицировать), с огромным трудом добытые той памятной экспедицией к Ноеву ковчегу, что до сих пор покоится на склоне Арарата, хотя эти самые его останки и были в наших руках, я не решался пустить их в дело. Геном Адама был перенесен в стволовые клетки, жизнеспособностью которых Юра не мог нарадоваться.

– Не зря Бог все-таки создал Адама по своему образу и подобию: клетки светятся божественным светом! Их просто распирает от счастья! – восторгалась Ксения. – Начнем?