Призрачный рай - Mila Moon

в сохранности останутся. И укатил снова развлекаться…

Хотя, кому я вру… не хочу, чтобы Осборн исчезала из моей жизни. Я уйду сам, когда придет время.

Ливия насуплено молчит, и я забиваю на попытки заговорить. Люблю наши перепалки, ее ругательства и злобное выражение, когда шоколадные глаза метают молнии. Она, наверное, ждет извинений или типа того. Пусть ждет. Удачи. Включаю радио, и тишину салона нарушает голос Боно — вокалиста легендарной ирландской группы U2.

— Ты думаешь, что легче уйти от решения проблемы, если проблема уничтожает тебя. Ты думаешь, что так легче, но прежде, чем ты бросила мне верёвку — это была единственная вещь, за которую я мог держаться.

Останавливаю Мустанг у круглосуточной аптеки и, возвращаясь через несколько минут, кидаю девушке на колени коробочку.

— Сказали, что мазь снимает и «замораживает» боль, — отрешенно произношу, чувствуя на себе удивленный взгляд Ливии. «Да, такая я бесчувственная скотина, Осборн».

— Спасибо, — тихо бормочет она, я только хмыкаю, размышляя, куда подевалась вся ее дерзость. Проезжаю несколько кварталов и притормаживаю у здания отеля. Осборн оглядывается и спокойно выдыхает. Наверное, думала, что я ее украду и завезу хрен знает куда.

— Спасибо, — звучит снова это слово.

— Ты сегодня просто рассыпаешься в благодарностях, такая вежливая, не учитывая пожелания сходить в жопу, — глушу мотор и разворачиваюсь к девушке, встречая задумчивый взгляд. Тянусь, чтобы поправить выбившуюся прядь, но она уклоняется и тихо шепчет:

— Спасибо за мазь и что подвез, — открывает дверь и, прихрамывая, направляется к входу. Цыкаю, швыряю связку ключей «валет паркингу» (valet parking — другими словами парковщик) и подхватываю за талию упрямую колючку.

— Спасибо за беспокойство, но я могу сама дойти до номера. Для этого есть лифт, — хмуро ворчит девушка, и я подавляю желание закинуть ее на плечо.

— Осборн, у тебя сегодня любимое слово «спасибо»? «Спасибо» в карман не положишь вообще-то, на кофе ты не пригласила, значит, беру инициативу в свои руки.

— Кто пьет кофе перед сном? — припирается колючка, когда мы проходим мимо ресепшна, и я одариваю милой улыбочкой блондинку, которая ошарашенно выпучивает голубые глаза и теряет, кажется, дар речи при виде «звезды».

— Я пью. И кто говорил о сне? — заходим в лифт, и я вопросительно поднимаю бровь. — Какой этаж?

— Пятый, — Ливия странно смотрит и отворачивается.

Номер небольшой, но уютный. Осборн сразу берет какие-то вещи и закрывается в ванной, пока я осматриваюсь и плюхаюсь на кровать, отписывая Джи, что Красная Шапочка успешно доставлена к «бабушке». Браун перезванивает, и несколько минут уверяю настойчивую подругу, что Ливия в ванной и перезвонит потом.

— И чем вы там будете заниматься? — не отстает Джинет, и я гортанно смеюсь.

— Будем распивать чаи и рассуждать о смысле жизни, — говорю серьезным тоном, прохаживаясь по номеру, и останавливаюсь у окна, поглядывая, как за стеклами до сих пор кружит снег.

— Ты останешься ночевать у Ливии? Разве она не против? — удивленно спрашивает Браун.

— Малышка Джи, почему бы тебе не заняться Сином, м? — эта гипер-забота выводит из себя и нервирует. Что за нахрен вообще?

— Обязательно, только не надо снова играть чувствами Ливии, — поучительно говорит Браун, и брови сдвигаются к переносице, а на виске пульсирует жилка.

— Вы с ней многое обсудили.

В телефоне повисает напряженная тишина, и мое поднятое настроение моментально ухает до минусовой температуры. Роюсь в карманах и закуриваю, впуская в теплую комнату холодный воздух. Никотин не притупляет раздражения и не успокаивает, но я все равно травлю легкие, затягиваясь и выдыхая серый дым.

— Я переживаю, поэтому прошу тебя не…

— Она взрослая девушка, какого черта эти нравоучения? — повышаю голос и гневно сжимаю кулак.

— Потому что я видела, в каком состояние была Ливия! Только ты ведешь себя так, будто ничего не произошло! Будто твое поведение в норме вещей!

Гнев душит, как змея, обвитая вокруг шеи, я уже собираюсь нагрубить, но вовремя торможу, отключаю телефон и упираюсь ладонями о подоконник. Достали… Снова травлюсь очередной сигаретой и заказываю вместо кофе бутылку виски. На журнальном столике замечаю книгу в твердом переплете, падаю в кресло и заинтересовано открываю. Это не книга. Это альбом. Скорее всего, фотографии, сделанные Осборн. На первых страницах в основном детишки, и я ловлю себя на мысли, что впервые смотрю на работу Ливии под другим углом. Снимки впечатляющие. Я не шарю, но умом понимаю, что она любит фото, поэтому в них столько… души?

Колючка выходит из ванной одновременно со стуком в дверь, мрачно оглядывая бутылку виски и фрукты, которые оставляет девушка из персонала. Осборн с опозданием замечает альбом в моих руках и заметно напрягается.

— Положи на место… пожалуйста.

— Милый бегемотик, — показываю взглядом на плюшевую пижаму и криво улыбаюсь. — И-и-и… фотки крутые.

— Спасибо.

Переворачиваю страницу и выгибаю удивленно бровь. Отрываю взгляд от снимка и перевожу на Осборн, показывая пальцем на фото.

— Это ведь я.

— Да, это ты.

Переворачиваю еще страницу.

— И это.

Еще.

— И тут тоже я. Как интересно, однако, — кошусь на помрачневшую девушку, откручиваю пробку и наливаю в стакан янтарной жидкости. Рассматриваю задумчиво очередной снимок, где я еще с пепельными волосами стою на сцене с Телекастером. — Это ведь Нью-Йорк?

— Да, Нью-Йорк, — коротко подтверждает Ливия, даже не отпираясь, но в голосе ощущается волнение.

— Да-а-а… — прищуриваюсь и провожу пальцами по гладкой поверхности. — Да, ты тогда пришла в парике, прикидываясь брюнеткой, — щеки Ливии розовеют, и в карих глазах читается шок. Ухмыляюсь, вспоминая тот концерт. — Наверное, думала, что я не узнал тебя… Это было слишком очевидно. Ты стояла напротив, выбиваясь из общей массы, и не отрывала восхищенного взгляда. Я постоянно видел твои… зеленые глаза. И кольцо на цепочке… — Ливия тихо выдыхает и отводит беспокойный взгляд. — Ты решила, что прикинуться фанаткой — очень умно. Ошибаешься. Я тогда подумал… — допиваю залпом алкоголь и отталкиваю стакан, глядя на девушку исподлобья. — Я тогда подумал, что за дешевый маскарад? Я хотел встретиться, но ты запряталась. И тогда я решил «ну и пошла ты, Осборн».

Она молчит, по-прежнему глядя отстраненно на стену, поджимает губы и скрещивает на груди руки. Молчание убивает и бесит. Я быстро наливаю в стакан, осушаю одним махом и в два шага оказываюсь рядом с Осборн.

— Таскаешь альбом с моими фотками…

— Их несколько штук, не преувеличивай, — выдыхает хрипло девушка, и волна неудержимого желания захлестывает с головой.

Поддаюсь незнакомому импульсу, обнимаю ее за шею и приподнимаю лицо, ныряя на неизвестную глубину кофейных глаз. Ласкаю большими пальцами кожу, ощущая вибрирующие волны феромонов вокруг нас. Впитываю каждую черточку, пока взгляд