Чужая война - Сергей Садов

— Я собирал сведения о замке графа, когда собирался в поход. Эта стена — единственное уязвимое место. Проблема в том, что на этом болоте никому не удавалось поставить осадную технику — слишком много гатить нужно, чтобы протащить необходимое.

— А ты придумал сделать требуше разборными…

— Это не моя идея. И разборные тоже делали, насколько я понял, только гать не выдерживала отдачи. Тут пришлось повозиться с основанием тех островков. Ладно, я ушел.

Основная подготовка началась, когда закончили собирать все требуше на болоте. Строго соблюдая очередность, они сделали пристрелочные выстрелы, а потом перешли на постоянный обстрел. Тут важно было, чтобы камни с достаточной точностью совпадали по размеру и массе, только тогда они будут падать в одно и то же место. И тут необходимо обеспечить подвоз таких камней. Не зря Володя отправил гонцов из инженерного полка с образцами в ближайший город. Там камнетесы занялись изготовлением снарядов, которые потом доставлялись к осаждающей армии.

Тут «скорпионы» с другой стороны усилили обстрел самого замка, катапульты стали перебрасывать через стену уже менее элегантные, зато более тяжелые камни, лучники тоже усилили стрельбу. Солдаты приступили к рытью окопов, которые под углом приближались к стенам. Этот способ осады, разработанный в свое время еще Вобаном, доказал свою эффективность. Правда, только для пехоты, вооруженной мушкетами — вести из окопов стрельбу из луков очень сложно, а арбалетчиков не так много, чтобы это имело какое-то значение. Зато эти окопы в решающий момент позволят перебросить почти под стены большое число солдат, защищенных от вражеского обстрела со стен. Именно на это Володя и рассчитывал, предлагая такой вариант. Инженеры, в свою очередь, идею обтесали и приспособили под местное вооружение.

Сейчас князь наблюдал, как возводят две осадные башни. Как раз закончили собирать основание на колесах — самая трудоемкая и требующая особого внимания часть. Теперь дело пойдет быстрее, и к сроку обе башни будут готовы.

Ночью несколько сотен лучников обстреляли замок зажигательными стрелами. Запас их наделали такой, что об экономии никто не думал. Сами стрелы были очень просты — нанятые крестьяне делали грубые заготовки, которые потом более умелые мастера доводили до готового изделия. Следующие прикрепляли к ним оперение — за перьями посылали подводы в соседние деревни. Сложнее с наконечниками, и первое время их даже пытались делать, но быстро поняли, что даже на плохонькие не хватит железа, а время на изготовление стрел стало недопустимо велико. Теперь к стрелам просто привязывали упаковку с горючим материалом — сеном, пропитанным маслом и смолой с серой, еще какими-то смесями, доставленными из города, что-то придумали сами инженеры. А дальше на стрелы стали крепить «авось зацепится». Название появилось с легкой руки Володи, который однажды наткнулся на колючие кусты, росшие недалеко от лагеря. Задумчиво оглядев ветку, он отломил несколько шипов вместе со стеблем, собрал их пучком, получив «кошку», и привязал к стреле. Заметив скептический взгляд лучника, при котором он проделал эту операцию, Володя пожал плечами:

— Авось зацепится.

С тех пор такие приспособления никто иначе и не называл. Точность таких стрел была плюс-минус пятьдесят метров, но по мишени никто и не собирался ими стрелять, а промахнуться по такой цели, как замок, довольно проблематично.

Красивое зрелище, когда сотни горящих стрел взлетают в ночное небо, а потом устремляются вниз… и так раз за разом, раз за разом почти всю ночь. Следом летели горшки с маслом, добавляя пламени. Утром к стенами выдвинулись колонны пехоты со штурмовыми лестницами… постояли немного и вернулись в лагерь.

С другой стороны методично и верно долбили в основание стены требуше. Граф Танзани пропадал на позициях постоянно, понимая, что для осажденных именно эти машины представляют наибольшую опасность. А потому он устроил засады на лодках за всеми кустами, которые только нашлись, гонял часовых, самолично проверяя по ночам, как они несут службы, выдвинул вперед дозоры на лодках, каждую ночь патрулирующие реку, в тылу установил кучу ловушек, а гать, по которой шло снабжение, освещали десятки костров.

И так продолжалось каждый день — непрекращающийся долбеж стен из требуше, ночью массированный обстрел зажигательными стрелами, утром выдвижение пехоты, будто на штурм, потом возвращение в лагерь. От перебежчиков было известно, что все это выматывало обороняющихся страшно, им приходилось постоянно быть на ногах, то туша пожары, то готовясь к отражению атаки. Штурмовые башни тоже росли день ото дня, а солдаты уже разровняли для них дорогу, ров тоже засыпали, несмотря на противодействие. Впрочем, под таким обстрелом, что устраивали лучники, не очень-то и попро- тиводействуешь.

А еще каждое утро стены замка украшали трупы повешенных — так граф боролся с дезертирами и с теми, кто хотел сдаться.

— Решительный человек, — буркнул Володя, разглядывая в бинокль, как вешают очередного бедолагу. — Этот не сдастся.

Это было понятно и так, поскольку граф Иртинский отказался даже вступать в переговоры, когда Володя послал парламентера.

На шестой день беспрерывных обстрелов в стене появилась первая трещина. Все чаще со стены сыпались камни — всем было ясно, что теперь ее разрушение всего лишь вопрос одного или двух дней. Да и штурмовые башни уже подготовили и теперь обшивали шкурами, а из деревень гнали быков, чтобы впрячь в них. Еще соорудили что-то типа русских гуляй-городов. Без ружей и пушек не очень полезно, зато поможет избежать потерь в начале штурма. Их тоже выдвинули на позиции. Беспрерывно шли тренировки, солдаты репетировали выдвижение на позиции ежедневно. И себя тренируют, и противника изматывают — те ведь не знают, настоящий это штурм или опять обман. Один раз Володя велел всем отдыхать, и вражеские солдаты простояли на стенах почти весь день, подозревая, что раз нет таких репетиций, значит, солдаты отдыхают перед штурмом. Когда колонны снова двинулись к стене, шум в замке поднялся такой, что слышали, наверное, во всех окружающих городах. Но, постояв немного, солдаты вернулись в лагерь. Число дезертиров, несмотря на суровые меры, возрастало.

От них Володя прекрасно знал о настроении оборонявшихся, а потому большое количество дезертиров его не обманывало — бежали солдаты мелких баронов и тиров, но солдаты самого графа оставались верны своему сеньору, хотя именно на них и легла основная тяжесть осады. Жертв, из-за слишком большого количества солдат в не рассчитанном на такую массу народа замке, тоже оказалось много. А вот нужды в припасах они не испытывали, а потому заморить голодом гарнизон вряд ли удастся.

Володя в очередной раз осмотрел в бинокль стену уже всю покрытую трещинами от обстрела. Был заметен даже легкий наклон.

— Странно, что они ничего так и не предприняли.

— Они не ждали, — ответил граф. — С этой стороны никто и никогда обстрела не вел, и у них просто нет средств, чтобы переправить нужное количество людей через реку. А с небольшим отрядом тут ничего не сделаешь.

— Все равно надо быть настороже. Полагаю, они тоже времени даром не теряли.