Ковчег детей, или Невероятная одиссея - Владимир Липовецкий

Аллену повезло. Его встретил доктор Кеппель, вице-президент Американского Красного Креста. Они уже виделись однажды, во время приема, устроенного мэром Нью-Йорка. Аллен обратил тогда внимание на стоящего рядом человека, еще молодого, но с заметной проседью, чем-то напоминавшего пастора. Все в нем было строгим: и черты лица, и прическа, и темный костюм. Но только не большие серые глаза.

Незнакомец спросил о чем-то незначащем. Слово за слово, они разговорились, и Аллен с удивлением узнал, что перед ним второе лицо в организации, с которой он связан вот уже два года.

— Хорошо, что зашли. — Кеппель крепко пожал руку Аллену. — У меня новость. Совсем свежая. Вчера я послал каблограмму[1]полковнику Олдсу. И уже ответ. Хотите прочесть?

— Если возможно, я посмотрю не только эту каблограмму, но и все прежние.

— Не вижу необходимости. Мне жаль вашего времени. В каждом послании одно и то же. Олдс повторяет как заговоренный: Франция, Франция и еще раз Франция!..

— Да здравствует Франция?

— Да.

— Наверно, у него свои аргументы.

— Аргументы? — повторил Кеппель. — Я все больше убеждаюсь, что Олдс упрям и несговорчив. Дайте ему штурвал, и он не обойдет подводную скалу, а врежется в нее. Ладно, хватит об этом. Читайте вслух. Будет интересно послушать еще раз и узнать ваше мнение.

— Но здесь написано: «Конфиденциально. Лично Кеппелю».

— Все равно читайте. Это касается не только нас с вами. Здесь судьба тысячи человек.

— «Полагаю, — начал медленно читать Аллен, — что временная высадка колонии с применением силы скорее ускорит, нежели замедлит передачу детей их родителям и родственникам».

Когда Аллен дошел до слов «с применением силы», он остановился и посмотрел на Кеппеля. Тот кивнул головой:

— Читайте дальше.

— «Дети должны понять, — продолжал Аллен, — что с тех пор, как они покинули родину, там произошли радикальные перемены. Родители многих из них покинули Россию и теперь находятся в Европе. Мы постоянно уточняем списки детей.

Близ Бордо для размещения колонии приготовлены комфортные условия. Однако, учитывая ваши сообщения о настроениях русских детей, я и Фарренд на следующей неделе предполагаем быть в Лондоне, чтобы подготовить запасной вариант высадки колонии в южной части Англии. Думаю, для этой же цели подходит и Финляндия.

Но, пожалуйста, поймите, — интересам детей наиболее соответствует размещение в Бордо.

Полковник Олдс».

— Что вы на это скажете? — спросил, чуть помедлив, Кеппель, давая Аллену время осмыслить прочитанное.

— К сожалению, полковник Олдс не единственный, кто предлагает прибегнуть к силе.

— Кого вы имеете в виду?

— Вчера я посетил французское посольство. И знаете, что они мне там сказали? Они назвали неповиновение детей «выставкой большевизма». И добавили: «Дети должны быть отшлепаны и посажены на судно».

Газета «Новое русское слово».

Нью-Йорк, 4 сентября 1920 года.

Детей хотят послать во Францию. Оттуда — к Врангелю, к белогвардейцам, на Марс… Только не в свободную Россию!

Если им нужно пушечное мясо, если они хотят одеть на старших детей солдатские шинели, чтобы с ружьем в руках выступить против своих родителей, — возьмите нас вместо них.

Они, не окрепшие еще дети, только вступают в жизнь… А мы прошли огонь, воду и медные трубы.

Если нужны жертвы, возьмите нас! Охотники найдутся. Только их не трогайте!

Дайте молодому поколению вырасти на пользу нашей дорогой родине!

С. Ерлакин.

Главный администратор Водсворта, розовощекий и щеголеватый лейтенант Талбот, придя утром на работу, увидел главную экономку, склонившуюся над столом — в той же позе, что и накануне вечером, когда они расстались.

— Миссис Кемпбелл, похоже, вы совсем не спали?

— Спала, но проснулась чуть раньше солнца.

— А легли когда?

— Ждала, пока уснет лагерь.

— Разве это не забота воспитателей?

— Я должна пожелать детям спокойной ночи. Это мое правило и привычка. Где бы мы ни были, на пароходе или берегу.

— В одном сердце всем не хватит места.

— Лейтенант, вы еще молоды. Но со временем поймете — сердце без границ. Оно как Вселенная.

Столы Кемпбелл и Талбота рядом. Кто-то хорошо придумал — пусть служащие Красного Креста и военная администрация работают сообща. Тогда не будет проблем. База береговой охраны станет лагерем и для детей.

Ханна Кемпбелл опасалась, как бы в Водсворте не повторился Панамский канал. Тогда палуба «Йоми Мару» была завалена банановой кожурой и раздавленными плодами. Дети набивали свои рубашки апельсинами, манго, конфетами и другими угощениями. И прятали все это как белки — про запас. Под койками и в прочих местах.

Они и сейчас получали немало подарков. Но что-то останавливало детей. Не позволяло вести себя, как раньше. Наверно, образцовый порядок, царивший в военном лагере. В любое время им встречался человек с метлой. Солдаты высматривали на песчаных дорожках и в густой траве каждый опавший лист. А на деревьях не пропускали ни одной сухой ветки.

Талбот неожиданно рассмеялся.

— Что-то вспомнили? — спросила миссис Кемпбелл.

— Вашу вчерашнюю встречу с обувщиками.

— Это было так смешно?

— Очень…

Ханна пожала плечами.

Каждый день она занята осмотром и починкой одежды. Наступила осень, ясная и пригожая. Но осень — и преддверие суровой зимы, которая ждет детей в России. Кроме теплой одежды, каждому ребенку нужно приготовить и добротные башмаки. Где их купить? Какая фирма лучше?

— Советую обратиться в «Ковард шуз компани», — посоветовал Талбот. — Я и мои друзья пользуемся ее услугами. Это обувь не только превосходного качества, но и по умеренной цене.

Ханна решила начать с самых младших. Утром, дождавшись работников фирмы, она выстроила в шеренгу для снятия мерки первых сто мальчиков. Но обувщики со своими мерными лентами и блокнотами куда-то запропастились.

Дети стали проявлять нетерпение, вот-вот разбегутся.

— Талбот, помогите мне, ради бога! Не отпускайте их ни на шаг. — Ханна сложила ладони рупором и начала как можно громче звать: — Эй, парни! Скорее за дело! Иначе мне не удержать этих энергичных человечков.

Обувщики выросли как из-под земли. И весело принялись за работу. Не прошло и часа, а они уже сняли мерку с ноги последнего ребенка.