Постумия - Инна Тронина

– А-а… – Полину, должно быть, такое объяснение устроило. Кукла резво запрыгала в её ручках. – Я домой хочу…

– Скоро заберём тебя домой! – Ирина Рындя метнула на меня быстрый взгляд и сморгнула слёзы с ресниц.

Я вытерла глаза платочком и в упор посмотрела на неё. И тут, одновременно пережив острую душевную боль, мы словно породнились.

– Поживи ещё чуть-чуть здесь, Полиночка. Мы с дядей Арсением приедем на «бибике» за тобой…

Заставляя фею танцевать на радость ребёнку, Ирина косилась на меня и явно хотела что-то спросить. У меня тоже был к ней вопрос. Догадываются ли супруги Рындя, кто убил Великойских?

– Жаль, что я не знаю, чем Полину можно кормить, – посетовала я. – Потому и не собрала передачу. Вы не в курсе, случайно? Мне сейчас сказали, что вы с её родителями семьями дружили…

– Да, действительно, – немного помедлив, подтвердила Ирина. Наверное, решила, что я всё и так знаю. Кроме того, она прямо при мне обещала девочке забрать её из больницы. – Какой кошмар! Я и теперь до конца в это не верю. Всё время кажется, что произошла ошибка. Мы же все с Украины, потому и держались вместе. Правда, Великойские раньше жили в Киеве, а мы – в Луганске. Никаких скандалов из-за этого между нами не было. Ни мы их укропами не называли, ни они нас ватниками. Часто даже подшучивали над этим. Считали, что в Москве жить безопасности. Полина здесь родилась. Они ведь гораздо раньше приехали. Девочка так на Еву похожа! Только овал лица и взгляд, как у Мирона. Великойские и нам помогли устроиться. Без них мы пропали бы. С двумя-то детьми, пяти и трёх лет… Удрали, в чём были, – только ради них. Врачам-то на фронте быть положено, конечно. Арсений рвался там остаться, а я не разрешила, в ноги кинулась. Как бы мы жили здесь без него?..

– Вы сейчас в Москве остановились? – осторожно спросила я. Очень хотелось получить сведения не от Дрона, а от самой Ирины.

– Нет, в Серпухове. Там у нас, при больнице, служебная жилплощадь. И, между прочим, приёмная нашего фонда. Здесь ведь столько людей мыкается, которым не к кому обратиться! Вот мы и принимаем участие. Марианна, я просто потрясена вашим рассказом. Мне и в полиции про это говорили. Даже не представляла, что в Москве такое бывает. Думала, что только на войне… Кому помешали Мирон с Евой? Каким-нибудь нацикам? То, что тут говорят по телевизору, даже нам с мужем кажется чрезмерным. Ведь не нацгвардейцев пойдут убивать местные радикалы, а таких вот мирных людей. Из семян ненависти добро не вырастает. Мы с Арсением изо всех сил старались задавить в себе зверя. И вдруг я слышу, что старушка и девушка бросились на вооружённого бандита, спасли Полиночку, его задержали. Сами угодили под пули. Как чувствует себя эта женщина? Имя у неё сложное. Простите, забыла…

– Чарна Моисеевна, – подсказала я. – Плохо она себя чувствует. Сейчас находится в реанимации. Ранение тяжёлое, хоть и в ногу. До сих пор есть вероятность, что отнять придётся.

– Ой, лишь бы не гангрена! – Лицо Ирины ещё больше сморщилось. – Наверное, жгут долго держали. А ранение в ногу нередко бывает смертельным. Там проходит бедренная артерия. За короткое время можно кровью истечь. Слава Богу, что этого не случилось!

– «Скорая» долго ехала. Ещё ночь была, в пробках не стояли. Но количество машин экстренных служб сократили в процессе оптимизации. Сейчас доктора боятся заражения крови. Жар не спадает. Нам остаётся только молиться. А что ещё?

– Да, вы правы. – Ирина что-то сказала на ушко девочке, подняла с травы куколку. – Вот, смотрю на вас и поражаюсь. Я бы со страху умерла. Ночь, и так жутко. А тут мимо бежит амбал с плачущей девочкой. И вы не бросились в кусты, а вступили в схватку…

– Ну, Чарна Моисеевна в кусты не полезет! Она раньше в органах работала. И меня кое-чему научила. Мы обе сразу поняли, что это не отец девочки. Полина молодец – кричала. Другой ребёнок оцепенел бы от страха. И бандит мог проскользнуть в темноте. Так что благодарить нужно не только нас.

– И до сих пор неизвестно, кто это был? – удивилась Ирина. – Его ведь задержали.

– Некий Тэрджи Джиоев, насколько я знаю. – Мне было интересно, как на это имя прореагирует собеседница. Ведь от старушек на лавке я узнала, что они были знакомы, и часто бывали у погибших.

Я не ошиблась. Ирина замерла с приоткрытым ртом. Как будто не замечая этого, я продолжала.

– Какой у него был мотив, неизвестно. Сам молчит. Парень родом из Южной Осетии. Воевал уже в восьмом году. Сейчас возвратился из Донбасса. Вероятно, произошёл конфликт с Мироном Великойским. Жену убил как свидетеля. А девочку решил забрать из квартиры, чтобы не кричала и не привлекала внимания. Наган взял из коллекции Мирона…

– Да что вы говорите?! – Ирина только сейчас обрела дар речи. – Как Тэрджи? Это точно? Он ведь с нами уже около года работает!

– Точно, – твёрдо сказала я. – Он ведь и в меня стрелял. Хорошо, что патроны кончились.

– Это невероятно! – Лицо Ирины побелело, как мел. А ведь несколько минут назад она казалась загорелой. – Мы все вместе ходили в гости к Великойским. Мирон шубы шил очень качественно. К нему очередь стояла. Жертвовал фонду не раз. Очень переживал, что на родине такое творится…

Я вспомнила, что документов у Джиоева не было; и назвался он чужим именем. Без Дрона ещё долго не установили бы его личность. Чему удивляется Ирина Рындя? Чего боится? Того, что узнали имя бандита? Или она действительно потрясена до глубины души? Может ведь и притворяться. Нет, такое в силах изобразить только профессиональная актриса. И не было у Ирины времени для того, чтобы войти в роль…

– Я знаю, что этот наган принадлежал прадеду Мирона. – Ирина проверила, не пора ли сменить Полине памперс. – Тот был красным командиром, воевал с махновцами. Оружие хранили в сейфе, вместе с патронами. Вот ведь какая судьба! Мирон всем нам его показывал. Имел разрешение, но сам не стрелял…

– И Джиоев мог достать наган из сейфа? – Я прикусила язык, потому что заговорила служебным тоном. Хорошо, что Ирина в смятении ничего не заметила.

– Думаю, что мог. Господи, я ушам своим не верю! Тэрджи не был пьяный?

– Нет, совершенно трезвый. Можете мне поверить. Вот насчёт наркотиков не знаю. Такой ас, по идее, должен был попасть в меня. Впрочем, не стану наговаривать. Что перегаром не пахло, точно. Кроме того, я слышала, что из квартиры исчезли деньги и ценности. Но при Джиоеве их не нашли.

– Как вы знаете, Полина – больная девочка, – дрожащим голосом заговорила Ирина. При ярком солнечном свете, на жаре её трясло. – А мы с мужем – врачи. Помогали, чем могли. Ева и Мирон были искренне верующими. Она раньше была униаткой, потом перешла в православие. Родители молились за свою дочь каждый день. У Мирона была знакомая по имени Снежана Быковская. Она держит несколько меховых магазинов. Раньше Снежана с Мироном вместе работали в греческой фирме. Так вот, эта самая женщина в последнее время сильно сблизилась с неким отцом Дорофеем. Он принял такое имя после пострига. Как его звали раньше, не знаю. Прежде занимался бизнесом, потом разорился. Дорофей часто навещал Великойских. Сперва со Снежаной, потом один. Ежедневно молился за Полину. И в тот день, кажется, собирался ехать к ним. А Снежана как раз отправилась за товаром. Шубы в Греции из-за кризиса копейки стоят – только бери. Она и рванула. А Дорофей заявился в гости. Мирон с Евой его привечали, давали лучший кусок…