Изгнанники - Михаил Михеев

Вначале у Соломина был соблазн договориться с кем-нибудь о взаимодействии. С теми же немцами, к примеру – у них в этом секторе дикого космоса были свои интересы, и поучаствовать в его дележе они бы, безусловно, не отказались. Только, подумав, адмирал от этой идеи отказался – нет уж, первая победа в этой войне должна быть своей и только своей. Чтобы люди во вкус вошли, чтобы почувствовали, что сами круты, без чьей-либо помощи. Защищать свою планету они уже могли и знали, что могут, теперь они должны были научиться нападать. Вкус победы, вкус власти над побежденными… Опять же, очень хреновый способ подъема самосознания – зато самый быстрый.

Хотя, конечно, были уже победы, аж две штуки. Новый Квебек потрошили, и Турцию тоже, но ни то ни другое на настоящие победы не тянуло. В обоих случаях противник был явно слаб, и, главное, в случае с Квебеком амстердамцы были только на подхвате, а с турками русские и вовсе без них разобрались. Теперь же и драться в космосе, и штурмовать планеты им предстояло самостоятельно – русские будут осуществлять только общее руководство, натаскивая своих новых солдат.

Целью удара была выбрана Новая Швейцария. Давно, еще в начале космической эры, Швейцарию называли страной банков и сыров. Сделав ставку на развитие банковского сектора, она стала хранителем активов практически всех стран. Тем самым Швейцария обеспечила себе столетия мира и процветания, а гарантом ее неприкосновенности были все страны мира. Однако ничто не вечно, настал момент, когда мировой банкир, хранящий основные сбережения планеты, начал умирать.

Первый звоночек прозвучал тогда, когда под давлением Америки швейцарские банки перестали блюсти тайну вкладов, а также начали их замораживать. По большому счету правильно, конечно – в них хранили деньги и террористы, и международные преступники, и… и еще те, кого ими объявляли с подачи тех же США. Результат был закономерным – доверие к швейцарским банкам начало медленно, но неуклонно падать.

Это было неприятно, но не смертельно. В конце концов, кроме банков у Швейцарии была неплохая промышленность, развитая туристическая инфраструктура, да и банковский сектор не умер, просто несколько снизилось его значение, однако именно он сыграл со страной злую шутку, когда начался глобальный передел мира.

В большой войне русские победили – тяжело, большой кровью и методами, не поддающимися никакой конвенции, но победили. И тут выяснился интересный момент – активы России в швейцарских банках были заморожены, причем еще до войны, а вот у их противников почему-то нет. Когда русские традиционно задали вполне логичный вопрос «почему», швейцарцы так же традиционно пожали плечами. Мол, я не я, корова не моя, и вообще, в приличном обществе такие вопросы задавать не принято.

Вот только ситуация была уже в корне иной. Вместо нескольких больших и сильных государств, которые создавали сложную систему противовесов, чем и пользовалась Швейцария без зазрения совести, имелась одна страна-победитель и сидящие под лавкой побежденные, которых в тот момент нагибали, как хотели. Соответственно, и реакция победителя на уклончивые ответы была… ну, скажем так, адекватной. Нет, над Швейцарией не полетели самолеты. По ее дорогам не загрохотали гусеницами танки, и не обрушился с орбиты сокрушительный удар протонных орудий, последнего писка моды в космическом вооружении того времени. Вместо того, чтобы портить экологию и губить красивейшие ландшафты, выжигая Альпы орбитальными бомбардировками, озабоченные эстетикой и сохранением среды обитания русские ударили по самому чувствительному месту швейцарцев – по их кошельку.

Все было довольно просто. Выпустили валюту, обеспеченную не золотом, а пушками, которой обязали пользоваться в международной торговле всех без исключения под угрозой все той же бомбардировки. Русским поверили после первого же удара с орбиты. А курс валюты, ее выпуск, интервенции и все прочее контролировали из России. И дивиденды снимали там же. Ну а Швейцарии запретили заниматься банковской деятельностью, только и всего. Под прицелом боевых космических станций особо не подергаешься, так что пришлось соглашаться. Остальным, правда, тоже запретили, и больше полувека не было ни американских, ни английских, ни французских – никаких банков. Только филиалы банков российских.

Нельзя сказать, что Швейцария умерла: полное выключение из сферы валютных операций (собственные банки исчезли, а русские свои филиалы в этой стране не открывали принципиально) и запрет остальным странам на торговлю с ней, конечно, не отрезали ее полностью и не уничтожили торговый оборот до конца. Да русские и не пытались это сделать, просто эти запреты очень сильно урезали возможности швейцарской торговли, сделали нерентабельными ее производства и поставили жирный крест на ее развитии. В результате за несколько десятилетий процветающая страна превратилась в жалкую туристическую провинцию, папуасию новой Европы, чего русские, в принципе, и добивались.

Соответственно, отставшие на Земле швейцарцы и в космосе отстали. Новая Швейцария представляла собой достаточно рыхлый конгломерат пяти планет, каждая из которых имела собственную конституцию и свое правительство, а центральная власть была понятием относительным. Тем не менее они имели неплохой для такого маленького государства флот, основу которого составляли пять линкоров, линейный крейсер и два авианосца. Линкоры, насколько было известно Соломину, были в основном финского производства – хорошо бронированные и вооруженные, но тихоходные корабли. Устаревшие, конечно, но и у Нового Амстердама флот сейчас был укомплектован не русскими броненосными громадами, а достаточно скромными и весьма устаревшими кораблями. Они, правда, были на поколение моложе, чем у Новой Швейцарии, но все же являлись кораблями, имеющими характеристики, вполне сопоставимые со швейцарскими.

Со стороны Нового Амстердама, если не считать укомплектованной русскими ударной эскадры, выступали двадцать линейных кораблей трех разных типов, имеющих сходные характеристики, а также четыре авианосца с экипажами смешанного состава. В смысле, экипажи самих авианосцев состояли из амстердамцев, а авиагруппы были укомплектованы пилотами, прошедшими обучение в Российской империи. Проще говоря, русскими – голландцев на обучение в империю не посылали, их подготовку планировали развернуть на месте, только чуть позже. Бьянку, кстати, Соломин планировал оставить именно в таком, только создаваемом сейчас центре инструктором, но она сумела уговорить адмирала взять ее в рейд. А все потому, что убедила его – от инструктора без реального боевого опыта толку будет немного. Соломин взял ее с неохотой, обещав, что переведет ее в инструкторы сразу по возвращении, тем более что с техникой пилотирования у девушки было все в порядке, а сейчас, к собственному удивлению, волновался за нее – при штурме планет боты часто оказывались на острие удара, и потери среди пилотов, несмотря на высокий класс машин, были очень вероятны.

Еще четыре линкора – три старых и один захваченный у французов (при восстановлении которого был безжалостно разобран на запчасти его более поврежденный собрат) оставались на Новом Амстердаме, и задачей их была оборона планеты в случае, если кто-нибудь захочет на нее позариться во время отсутствия основных сил. Их усиливали трофейный авианосец, на который смогли наскрести местных пилотов, и вернувшийся с ремонта и модернизации, укомплектованный русским экипажем «Идзумо». Такая группировка была не по зубам никому из задиристых местных государств-карликов, а у тех, кто покрупнее, перед глазами был пример наглецов-французов. Притом что Франции еще повезло. Обрати Российская империя внимание на возникшие у ее доминиона проблемы – и французам пришлось бы не сладко. Просто у империи были пока другие цели, и избиение Франции в их число не входило, хотя Соломин точно знал, что были тогда в окружении императора люди, требовавшие наказать, покарать и вообще сделать показательный пример! Однако император Радислав Первый четко придерживался избранной стратегии, да и вообще он был из тех, кто правит сам и у кого советники – это только советники. Насколько знал Соломин, серых кардиналов при императоре не было. Так что Франция, несмотря на свое хамство, сохранилась как государство. Пока, во всяком случае. Русские никогда и ничего не забывали – как показывает практика, злопамятность весьма полезна с точки зрения выживания. Наверняка те события у Нового Амстердама французам, а возможно, и не только им, аукнутся еще не раз, просто случится это в тот момент, когда империи будет выгодно прийти и сказать: «А вы помните, как тогда-то и тогда-то… Нет? Ну, так мы вам сейчас напомним».