Долина забвения - Эми Тан

@

«Дядя» Верный получил от Флоры хорошо написанное письмо, в котором она благодарила его за запонки отца.

— Для семилетнего ребенка у нее замечательный почерк! — воскликнул он и медленно прочитал по-английски: — «Дорогой мистер Фан…» Мистер Фан?! Но почему не «дядя Верный Фан»?

У него был такой озадаченный вид, будто его не признал собственный ребенок. В нем возникли родственные чувства к Флоре только из-за того, что он помогал мне связаться с ней. Я сказала ему, что это не должно отбить у него охоту на следующий год послать Флоре очередной подарок от «дяди».

@

Моя ценность для фирмы Верного все возрастала. Он брал меня на встречи со своими зарубежными заказчиками. Я выполняла функции его секретарши, которая ведет протокол встречи. Его официальный переводчик делал свое дело, а я тем временем брала на себя роль «момо»: с его англоязычными заказчиками я превращалась в секретаршу, которая говорит только по-китайски, с китайскими клиентами я превращалась в иностранку. По нашему плану Верного с переводчиком по срочному делу несколько раз вызывали из комнаты переговоров, благодаря чему заказчики могли доверительно переговариваться между собой, полагая, что я ни слова не понимаю. Когда они поглядывали на меня, я дружелюбно улыбалась. После встречи я передавала Верному, о чем они говорили: это могли быть сомнения в качестве продукции или скорости ее изготовления, обсуждение более дешевых конкурентов или беспокойство о честности сделки.

Я излагала ему и другие свои наблюдения. Многие из его новых заказчиков говорили о модных ночных клубах. Они обсуждали, как вежливо отказаться от приема, который Верный хотел устроить в цветочном доме. Я сказала Верному, что цветочные дома сейчас менее популярны и многие из них печально известны тем, что обирают клиентов. Сначала Верный сопротивлялся моим уговорам открыть ему счет в одном из самых популярных клубов. Когда-то он был воплощением успешного и искусного дельца, но времена менялись, а он нет. Верный носил устаревшие модели одежды, которая, как я полагала, сразу давала понять, что он уже не так успешен, как раньше. В итоге он поддался моим уговорам и купил новые костюмы. В них он стал посещать «Клуб голубой луны», где не без моей помощи получил членство и вскоре стал постоянным клиентом, для которого всегда был зарезервирован любимый столик.

— Вайолет, ты всегда предлагаешь удивительно умные решения, — сказал он однажды, когда я посоветовала дарить его американским партнерам шанхайские сувениры.

С первых дней нашего знакомства в цветочном доме он постоянно говорил, что я удивительная. Мне бы, наверное, стоило воспринимать его слова как комплимент, но с учетом нашего прошлого я понимала их как намек, что у него ко мне заниженные ожидания. И я боялась, что однажды он перестанет так говорить обо мне, и это будет свидетельствовать о том, что он уже ничего не ждет от меня. Я наконец решилась ему сказать, как меня раздражает это слово.

— Почему тебе оно не нравится? Другие мои переводчики ничем меня не удивляют. А ты всегда удивляешь и будешь удивлять, потому что ты лучше других, и я говорю не только о работе, а еще и о том, что ты для меня значишь. Это свойство твоего характера, которое я очень ценю, и это главное, за что я тебя всегда любил.

— Ты не всегда меня любил.

— Конечно же, любил! Даже когда ты вышла замуж — оба раза, — мои чувства к тебе не изменились. Все эти годы я никого так не любил, как тебя.

— Ты имеешь в виду — никого, кроме жены?

— Почему ты упорствуешь в этом утверждении? Ты же знаешь, что наш брак был только формальностью. Мы уже развелись. А до развода оставались вместе только ради сына. Почему ты мне не веришь? Если хочешь, можешь сама спросить ее по телефону. Давай я ей прямо сейчас позвоню.

— Почему мы сейчас обсуждаем эти старые темы? Отныне ты можешь называть меня удивительной, но не говори, что любишь меня, потому что я отлично знаю, в какую именно часть моего тела ты хочешь засунуть свою любовь.

— После стольких лет ты до сих пор не умеешь принимать доброту и любовь, когда ее тебе предлагают.

Не успела я проработать и четырех месяцев в компании Верного, как наши с ним отношения вернулись к прежней интимности. Мне пришлось признаться себе, что смешил он меня чаще, чем обижал. Он ценил меня, и я наслаждалась его знаками внимания в постели. Он так хорошо меня знал! Но наши отношения изменились. Я больше не измеряла его чувства количеством подарков, у меня больше не было прежних страхов и сомнений, захочет ли он меня видеть. Теперь он не принимал эти решения единолично. Я не была его куртизанкой, он не был моим клиентом. Я жила в своей квартире и видела его днем в офисе компании, а два-три раза в неделю мы встречалась с ним в другом месте. Я называла его «мой друг», а не «любовник», как он мне предлагал.

— Друг не настолько близок, как любовник, — пожаловался он.

— Волшебная Горлянка — мне друг, и она самый близкий мне человек. А любовником может быть любой мужчина, получивший доступ к телу.

Я сказала ему, что хочу надежного и верного любовника, а не того, кто заставляет меня гадать, что он задумал, и кто, отлучившись всего на полчаса, успевает пофлиртовать с другой женщиной и условиться с ней о продолжении знакомства. Он так уже делал. И он продолжал посещать цветочные дома.

— Какой мужчина может посмотреть на красивую женщину и не пожелать ее? Это не неверность, а простое любопытство. Если ты найдешь человека, похожего на твое описание, я скажу, что в нем есть что-то неестественное. Неужели ты бы правда с таким встречалась?

— Скажи мне, ведь в бизнесе ты тоже рассчитываешь на честность и доверие? Если ты начнешь подозревать партнера или сотрудника в том, что они тебя обманывают, ты ведь вряд ли захочешь дальше продолжать с ними дела? Возможно, ты думаешь, что я должна ожидать от тебя меньшего, потому что когда-то я была куртизанкой, а клиенты не обязаны быть верными даже при подписанном контракте. Когда я работала в этой сфере, я страстно хотела обрести такую любовь, чтобы мой избранник вообще не интересовался другими женщинами. Возможно, ты никогда не будешь способен дать мне такую любовь. Ты говоришь, что я слишком многого хочу. Может, и так, но как ты не можешь противиться своему любопытству, так и я не могу изменить образ своих мыслей.

Я много раз пыталась закончить наши отношения, кричала, что он бессовестный мерзавец, который дает мне фальшивую любовь, а иногда и обвиняла его в том, что даже самые нежные наши воспоминания тоже были фальшивыми, что очень его ранило.

— Это ты всегда хочешь уйти, не я, — заметил он при моей очередной попытке закончить нашу любовную связь. — Так кто из нас более надежен и постоянен?

Его логика меня бесила: он хотел сказать, что мои чувства нелогичны.

Верный продолжал волочиться за женщинами за моей спиной и посещал цветочные дома как минимум один-два раза в неделю. Однажды я заметила, что у него из кармана торчит подарок в мешочке из красного шелка. Он признал, что действительно отправляется в цветочный дом, но подарок не был специально кому-то приготовлен. Он взял его на случай, если кто-то хорошо споет или расскажет историю. Мои чувства к нему мгновенно испарились. Странно, что это произошло так быстро. Вместо того чтобы разозлиться на него за ложь, я почувствовала свободу и поняла, что сейчас могу мирно закончить наши отношения. Я была спокойна, когда сказала ему об этом. Я объяснила, что мы разные люди и наши желания не совпадают. Он возразил, что подарок не настолько дорогой, чтобы из-за него спорить, и вытащил из мешочка заколку. Но я ответила, что это уже неважно, пусть даже он вообще с этих пор перестанет посещать цветочные дома. Я просто больше его не люблю.