Я не хочу остаться один - Дарья Аверад

02:33. Эцуко с Аято стоял возле названного боссом частного дома и внимательно оглядываются вокруг. Ни души. На них невзрачная чёрная одежда, полностью скрывающая все открытые участки кожи и не позволяющая оставлять отпечатки пальцев, капельки пота и волосы. Ловко перескочив через забор, Джесс перехватывает два мешка героина, после чего на территорию участка запрыгивает Такимура. 02:35. Свет не горит ни на первом, ни на втором этаже – хозяин, очевидно, спит. Взломав защёлку окна, Аято тихо пробрался в гостиную. За ним пролезла Эцуко. Маленькими аккуратными шажками они добрались до шифоньера, кое-как ориентируясь в темноте, когда лишь луна освещала половину комнаты. 2:50. Героин уже стоит на полу, но вдруг сверху послышался глухой удар. Джесс с братом замерли, навострив слух, однако больше ничего не услышали. 2:55. Такимура собирается перелезть через открытое окно, но Эцуко останавливает его, говоря, что оно должно остаться закрытым. 2:57. Они выходят через дверь, и издалека уже слышны полицейские сирены. Аято с сестрой в спешке убегают с участка и прячутся в кустах через дорогу.

– Входная дверь осталась открытой, – испуганно бормочет Такимура, пытаясь отдышаться.

– Это неважно, – улыбается Джесс, когда две полицейские машины останавливаются возле дома, врываются на территорию и проламывают упомянутую Аято дверь.

Последнее, что чётко врезается в память парня, это то, как человека по фамилии Хара выводят из дома в наручниках и насильно заталкивают в автомобиль. За приём и хранение сильных наркотических средств в Японии грозит лишение свободы до 10, а то и больше лет.

– За что мы так подставили его? – по пути в Danaus интересуется Такимура.

– Он одолжил у Киоши-сана наркотики, и не вернул деньги. За жадность и ложь нужно расплачиваться.

И Аято понимающе кивнул. Это было странно и непривычно, но блондин, действительно, поймал себя на мысли, что полностью согласен с Джесс. Хара обманул босса и получил заслуженную расправу. Причём, довольно лояльную. С недавнего времени Такимура воспринимал незначительным любое наказание, кроме убийства, даже если это жестокие пытки.

***

Два месяца пролетели, как пару недель. И вот, Аято стоит напротив очередного частного дома. Рядом с ним Эцуко, а в её руке вместо мешка с героином пистолет. Вальтер парня запрятан во внутреннем кармане куртки. Заказное убийство. Джесс, замечая растерянность брата, предлагает ему остаться на улице и сторожить её, но блондин уверенно отказывается. В этот раз он хочет пойти до конца. Вынесет ли его нервная система это – неизвестно. И причина, по которой они находятся здесь – тоже. Но трёхэтажный дом выглядит дорого и массивно. Зелёный ухоженный сад, небольшой, но искусный фонтанчик, бассейн с подсветкой – сразу понятно, тут живёт человек при деньгах.

Пробравшись вовнутрь через открытое окно, Аято с Джесс прислушиваются к звукам, но в доме царит тишина. Лишь тиканье старинных часов в коридоре нарушает идеальный покой. По имеющимся данным спальня жертвы находится на втором этаже. Слово «жертва» употребляет Такимура. Джесс же его не особо приветствует. Она предпочитает слово «цель». Лестница крутая и с золотыми перилами, которые даже в темноте вычурно блестят. Пол из дорогого красного дерева. Бардовые обои украшены картинами известных художников. Подходя к нужной комнате, Аято надеется, что хозяина дома нет. Но Эцуко медленно и вместе с этим твёрдо раскрывает дверь, и блондин замечает мужчину, мирно спящего на широкой двуспальной кровати. С виду ему можно дать лет 45. Седые, или скорее платиновые волосы, нос как вороний клюв и смуглая, наверняка загорелая, кожа. Его гладкая грудь вздымается от ровного дыхания.

– Начинай отсчитывать вздохи до их прекращения. Хватит пятидесяти, – практически одними губами шепчет Джесс и на цыпочках подбирается к цели.

Такимура считает: сорок девять, сорок восемь, сорок семь… Девушка достает толстый шприц, наполненный смертельной дозой хлорида калия, и начинает искать вену на свисающей с кровати руке. Аято считает: двадцать пять, двадцать четыре… Эцуко аккуратно берётся за запястье мужчины и приближает иглу. Такимура считает: девятнадцать, восемнадцать, семнадцать… Резко и точно Джесс вонзает шприц в вену, и человек содрогается, пробуждаясь ото сна. Жертва подскакивает на постели, но всё лекарство уже введено.

– Кто вы такие?! – в ужасе орёт он.

Аято считает: пять, четыре, три, два, один… Мужчина пытается подняться, но тут же без сил сваливается на кровать. Его рот остаётся открытым в диком испуге. Гладкая грудь больше не вздымается.

Такимура закидывает свежий труп себе на спину, пока Эцуко заправляет постель и собирает документы мертвеца. Тело ещё совсем тёплое, и Аято старается думать, что этот мужчина живой. Блондин тащит труп на первый этаж, а Джесс прикрывает все окна и хватает ключи с высокого комода в прихожей. Она закрывает входную дверь с улицы на три оборота и в последний раз осматривает дом. Аято уже стоит в стороне, учащённо дыша и заметно вспотев – нести на себе килограмм восемьдесят оказалось сложнее, чем он ожидал. На горизонте уже светает. Через пару часов соседи начнут подниматься на нелюбимую работу. Такимура уже собрался спросить у сестры, куда им нести это тело, но Эцуко опередила его, молча кивая в сторону заднего двора. Там, пробравшись через яблоневый сад, они подошли к высокому забору. Вначале через него перепрыгнула Джесс, а затем Аято аккуратно перекинул девушке труп. Но, как оказалось, можно было и не стараться – Эцуко даже не попыталась его поймать. Как только парень перелез к сестре, он вначале увидел тело, небрежно валяющееся на газоне, а затем и тёмно-синий гелендваген, ожидающий их у обочины. Затолкнув труп на заднее сиденье, Джесс села вместе с ним, когда Аято расположился возле водителя. Не обронив ни слова, они тронулись с места по неизвестному для блондина маршруту.

Через полчаса автомобиль свернул в лес и остановился возле реки. Такимура бодро выскользнул из машины, встречаясь взглядом с сестрой, когда та грубо швырнула тело мужчины на землю.

– Мы утопим его? – сглотнув, спросил парень.

– Чтобы наутро он всплыл по течению около ближайшего пляжа? – саркастично усмехнулась Джесс.

И именно в этот момент из густой темноты леса к ним подъехал автомобиль BMW. Цвет чёрный с тёмно-бардовым отливом.

– Для перевозки трупа Danaus захватывает сразу несколько машин. Причем, каждая после достижения своей точки отправляется в один из наших автосалонов, чтобы поменять номера, покраску и внутреннюю обивку. За этой BMW труп перехватит какой-нибудь микроавтобус. А там уже Киоши-сан решит, что произойдёт с телом. Скорее всего, его разделают, чтобы продать органы на чёрном рынке. В последнее время очень возрос спрос на селезёнку и глазные яблоки. Оставшиеся части либо обольют кислотой, либо закинут в негашеную известь, либо сожгут в печи. Можно, конечно, скормить труп на свиноферме, но в таком случае слишком много возни: нужно будет выдрать все зубы и волосы.

Кожа Аято покрылась мурашками, и он брезгливо вздрогнул.

– А он точно мёртвый? – задал этот абсурдный вопрос парень.